Араксия. Последнее задание (СИ) - Макушева Магда. Страница 82

Их всех тирианцев, пожалуй, господин Шор более всего был по внешности ближе к людям. Его глаза и волосы имели обычные оттенки без цветных прядей, рост и телосложение тоже вполне соответствовали параметрам представителей моей расы. Единственное отличие - золотые линии, виднеющиеся в вырезе расстегнутого на шее кителя. Они не двигались, не сияли, и со стороны могли показаться просто рисунком татуировки, вроде тех, что иногда наносили себе на тело представители других разумных рас Содружества.

- Надеюсь, что мое присутствие скрасит ваши будни на флагере - произнес тирианец, хлопнув Хариса по плечу в ответ.

- Не сомневаюсь - отозвалась я, чувствуя странную щекотку в животе и не понимая пока, что за странные сигналы подает мне собственное тело. Это реакция на всех симпатичных тирианцев, вызывающих мой женский интерес, или что-то иное?

Да, конечно, я теперь дважды замужняя нея, но ведь восхищаться каким-то мужчиной с настолько обаятельной улыбкой не запрещено законом, так ведь?

Глава 68: В добрый путь

Станция "Экрана", космостанция

Араксия Сажан

В космопорте нас провожали с помпой, а состав делегации станции, пришедшей посадить нас на сверкающий красными глянцевыми боками и отремонтированный “Роукер” был еще более внушительным за счет того, что здесь присутствовал и главный Советник “Экраны”, который вернулся из своей поездки буквально пару часов назад.

Я уже знала, что дед ввел своего руководителя в курс дела, продемонстрировав записи переговоров с Икеланом. Нам не сообщили, как точно прошла та беседа, но, судя по всему, никаких возражений о принятых своим Заместителем решениях главный Советник не высказал. Более того, лично им мне был вручен специальный золотой коммуникатор, как бы демонстрирующий мой статус и подтверждающий возложенную на меня роль.

Разумеется, на торжественном прощании присутствовали и дед, и Гео Ток.

Бывший наставник все еще держался чуть в стороне, не спеша примыкать к местным Советникам. Но те, судя по всему, уже воспринимали его как равного, окидывая уважительными и даже боязливыми взглядами и стараясь как-то наладить с икеланцем контакт.

Я, конечно же, подошла к Гео и тепло с ним попрощалась, выразив надежду на то, что новый дом, новая работа и новое окружение придутся ему по душе. Мы долго беседовали вчера вечером, обсуждая все произошедшее и делясь своими планами, поэтому сегодня я ограничилась только несколькими фразами и обещанием оставаться с ним на связи, чтобы обмениваться впечатлениями и новостями, коих, думаю, будет достаточно с обеих сторон в будущем.

Вещи моих родных уже давно были погружены на флагер. Вчера мама сдала их с братом жилье, попрощалась с коллегами и знакомыми, а также при поддержке Диана и Хариса, встретилась со своим руководством и расторгла наконец-то рабочий контракт. Дед подсуетился и тут, дав маминому непосредственному начальнику прямое распоряжение отпустить маму со станции без штрафов или других проблем.

Брат в последний раз посетил свое учебное заведение, увиделся с одноклассниками и учителями, а также получил рекомендации от лечащего медика, который, несмотря на произошедшее в медцентре, пообещал быть на связи в случае возникновения вопросов по дальнейшему лечению Амо. Хотя я надеялась, что после прибытия в Тирию в этом лечении больше нужды не будет.

Мы с моей родительницей и братом подошли попрощаться и с дедом, а мама, после недолгих раздумий, все же осторожно его приобняла.

Амир Бреус сначала даже растерялся от этого жеста, в его глазах, всегда холодных и серьёзных, на миг промелькнуло что-то такое, что я бы интерпретировала как нежность, смешанную с капелькой вины.

Дед несмело погладил Амо по макушке. Брат на удивление не отстранился, наверное, почувствовал, что этому немолодому, выглядящему насколько потерянным разумному такая незатейливая ласка в этот момент зачем-то очень нужна.

Потом Амир Бреус поднял руку и положил ее на мое предплечье, заглядывая в глаза, ища там что-то, только ему, наверное, ведомое. Возможно, ответное тепло или прощение, сложно сказать наверняка.

Возможно, в этот момент он жалел, что собственными руками разорвал когда-то наши семейные узы. Что не помогал нам ни финансово, ни морально, что подсунул маме Марио, что не защитил нас тогда, когда мы в этом особенно нуждались. В любом случае, что сделано, то сделано, историю не перепишешь, в прошлое не вернешься, чтобы что-то исправить, так что наша отчужденность лишь результат его решений, о которых, возможно, он все же жалеет где-то в глубине своей очерствевшей души.

- Я буду следить за твоими успехами, девочка - пообещал мне Заместитель главного Советника - и знай, что ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью или советом. Договорились?

- Договорились - согласилась я, не чувствуя к этому пожилому одинокому человеку, выбравшему когда-то статус и карьеру, а не нас, отвращения или злости, как было когда-то раньше.

Мама наклонилась и что-то прошептала на ухо своему отцу. Тот почему-то побледнел, а потом на мгновение сжал ее крепче, устало прикрывая глаза и кивая.

- Что ты ему сказала, мам? - поинтересовалась я, когда официальная часть прощания была закончена, а мы с тирианцами наконец-то поднялись на борт для подготовки к взлету.

- Я сказала, что прощаю его, Ари - тихо отозвалась Каролина Сажан, смахивая невидимую слезинку - потому что начинаю новую жизнь, в которое не будет места старой боли или обидам.

Понимаю, насколько важным для мамы был этот шаг. Ведь это для меня и брата Амир Бреус всегда являлся почти чужим человеком, который никогда не проявлял к нам интереса или как-то участвовал в нашей жизни. А вот для моей родительницы Заместитель главного Советника станции все же когда-то был частью семьи. Он вырастил маму, по-своему, наверное, любил и поддерживал ее, и его безапелляционное и жестокое желание много лет назад просто забыть о наличии дочери, ранило маму слишком сильно. И если бы не отец, наверное могло бы ее сломать. Тогда мама тоже сделала свой выбор сначала в пользу папы, а потом и в пользу нас с Амо. Я думаю, она ни разу не пожалела о подобном решении, хотя наверняка скучала по родителям, давая нам с братом то, что, возможно, когда-то недодали ей самой.

- Я рада - я улыбнулась маме и приобняла брата, крутящегося поблизости от нас.

Амо буквально подпрыгивал от нетерпения, желая как можно скорее изучить “Роукер” сверху донизу, так что пришлось Диану пообещать, что после отбытия с “Экраны” он обязательно устроит ему и маме самую подробную экскурсию.

- К взлету готовы - пробасил Сай по внутрикорабельной связи, когда все, кроме него и Лариса, также умеющего управлять флагером, разместились в каютах и зафиксировались в креслах.

- В добрый путь - произнесла мама на языке наших предков. И она, и папа любили изучать культуру древних землян и знания о языках, используемых до внедрения общеземного. Отец даже ругался на языке того южного народа, от которого берет свое начало род Сажан, а я запомнила некоторые фразы в память о папе - всегда мечтала это сказать - добавила моя родительница со светлой, радостной улыбкой.

“Роукер” завибрировал, иллюминация в каюте мигнула. Брат, никогда до этого не летавший на космических аппаратах, вжался в кресло, сжимая руками подлокотники.

Небольшой рывок, гудение стыковочных платформ, какой-то шум за бортом, пиликанье, вой сирен, знаменующий раскрытие шлюзов космостанции, и вот мы уже в открытом космосе.

- Вперед в новую жизнь - прошептала я, ощущая, что наконец-то напряжение этих недель, наполненных тревогами, усталостью, волнениями, стрессом, осталось где-то там, на станции, которую я долгое время называла домом.

Я чувствовала, что новая страница моей истории принесет мне только хорошее, и всей своей сущностью надеялась на то, что судьба будет благосклонна ко мне и моим родным и не отсыплет на нашу долю новых испытаний.