Мажорная лапка (СИ) - Грант Игорь "IGrant". Страница 8

- Бабы отдельно, мужики отдельно! Мухи! За мной!

И неспешно двинулся в сторону одной из больших дверей, на которой красовалось изображение галстука-бабочки. Одна из девушек со смехом перехватила его и что-то прошептала на ухо. Андреич большими глазами посмотрел на неё, та кивнула, и он рассмеялся. В итоге мужчины оказались вовсе не за той дверью, за которой я заподозрил туалет. Первое помещение оказалось гардеробной. Стояли кабинки тёмного дерева, на полу искрился дорогой паркет. Также здесь оказалось три диванчика и столики, на которых валялись журналы. Кто-то быстро, кто-то медленно, но мы разделись. Я как раз не очень-то спешил оказаться среди голых, в основной массе безобразно сложенных мужиков. Что поделаешь, жизнь натурала сложна – ему некогда следить за собой, надо кормить семью и спешить к тупой смерти от тоски. На моё удивление, правда превзошла ожидания. Многие парни оказались вполне нормально сложены. Но больше всего меня интересовал Михаил, да и гот, не буду врать. И когда я таки их увидел с полотенцами на бёдрах, ощутил себя сторожем в мужском монастыре… Или курицей в петушатнике… Андреич обладал идеальным телом. Не перекачанный, но с рельефной мускулатурой, стройный, ни капли жира… И ни одной волосинки, мать его! Мечта, а не мужик. В жёлтом свете настенных ламп предбанника его кожа словно искрилась, вызывая стойкое желание положить пальцы на этот бархат и скользить, ощущая и впитывая податливо-твёрдую сладость прикосновения. А гот… При взгляде на него у меня внутри что-то чуть не задымилось. Твинк… Господи боже ты мой! Твинк во всей красе! Угловатый, подростковое тело, звенящая от движений головы причёска, утончённая белизна кожи. Таких и видел-то до сих пор только в высокобюджетной гей-порнухе. Я сглотнул и резко отвёл взгляд на дверь в следующую секцию сауны, за которой успели скрыться все остальные. Оттуда уже донеслись радостные вопли и гомон. Похоже, нашлась выпивка.

Андреич бесшабашно обнял Ваську за плечи и потащил дальше. Я закончил переодеваться, если можно так назвать процесс снятие всего и заматывания в безразмерное полотенце, и тоже последовал вперёд. Здесь уже было жарко. Большая комната с распахнутыми двустворчатыми дверями, за которыми был виден солидного размера бассейн с голубоватой водой, - комната звенела от шума. Посреди неё возвышался массивный стол, заставленный закусками, бутылками и рюмками. Народ успел рассредоточиться по диванам вдоль стен. А возле прохода к бассейну запотевшими стёклами маячили ещё две двери, за которыми, очевидно, скрывались парилки.

Андреич усадил чернявого креативщика между двумя дородными дядьками, а сам подошёл к моему дяде, и они о чём-то пошептались. Через минуту голос Михаила вклинился в общим гам:

- Чего притихли-то? Гуляем!

И понеслось… Тосты, жаркие разговоры, смешные лица, пьяные глаза. Я старался не пить. Иногда, правда, под бдительным взором Михаила приходилось вливать в себя порцию водки, чтобы не выделяться особенно сильно. И что он за человек? Чего я так озабочен его мнением? Да далось мне это самое мнение какого-то дворника! Я почувствовал острое раздражение, наблюдая за Михаилом. За тем, как он то и дело норовит прижаться или облапать гота. За тем, как он беспечно смеётся. За тем, как он порой бросает странные трезвые взгляды вокруг, хотя регулярно опрокидывает в себя стопки отвратного пойла. Невозможный человек. Ну вот чего ему дался этот задохлик бледный? А Васька ещё и раскраснелся, смущается, что-то говорит Андреичу, словно и сам готов повиснуть на несносном дворнике. Всё-таки моя догадка о его предпочтениях оказалась верна. Миша ходок по парням. Довольно неожиданно, но в чём-то и логично. Да что он опять к нему полез-то?!

Я не удержался от реплики:

- Ты ему ещё под полотенце залезь.

В царящем гомоне не так-то просто уловить отдельные слова, но Андреич меня услышал. Он отцепился от Васьки, неспешно перебрался поближе ко мне и спросил, с наглой ленцой растягивая слова:

- Какой ты ревнивый.

Меня словно обухом по голове одарили. Глубоко вздохнув, я сказал:

- Было бы кого и к чему ревновать.

- Он не «что», а «кто», и зовут его Василий.

- Знаю, - я скривился. – Василий – Шмасилий… Василиса, блядь, прекрасная. Бледная и безотказная.

- Да вы пьяны, батенька, - Миша хохотнул, приблизил ко мне лицо так, что дыхание начало обжигать щеку. – Вот интересно, а ты к кому в полотенце залезть хочешь, мажор мой сладкий? К нему? Или ко мне?

Его слова жгучими каплями упали на мою злую голову. Я стремительно вскочил с дивана и прошипел:

- Что ты себе позволяешь, быдло?!

- Опа-на, - улыбка на лице Миши расцвела особенно ядовито, - какие страсти.

Он встал рядом со мной, почти нежно обхватил левой рукой за талию и прошептал в ухо:

- Хочу услышать твои стоны, мажор. Ты такой страстный.

Это окончательно выбесило меня. Оттолкнув дворника от себя, я сказал, чувствуя холодную пустоту внутри:

- Я всегда сверху.

Брови Миши взмыли вверх, выражая сомнение. А рядом с нами возник Вася. Его большие удивлённые глаза уставились сначала на меня, потом на Андреича, и он спросил:

- Вы чего? Не надо ссориться! Праздник же!

- Устами младенца глаголит истина, - с улыбкой почти пропел Миша, завёл ладонь левой руки за шею парнишки, утопив пальцы в густых чёрных волосах. – И сегодня мой праздник – ты, Васенька.

Он подмигнул мне и впился губами в рот молодого креативщика, отчего тот даже обмяк на долю секунды, пребывая в шоке. А я… Эта сцена заставила сжаться всё нутро. Холодная ярость, стремление оторвать их друг от друга и бить… Бить долго, с оттягом, это бледное тело, посмевшее… Что посмевшее? Я сглотнул от догнавшей догадки. Я хочу разбить в кровь это милое лицо? Покалечить несчастного пацана по имени Васька? Только за то, что один наглый самоуверенный тип дерзнул поцеловать его? Твою же Швейцарию в самые Кордильеры!

Вася оттолкнул от себя бесконечно обнаглевшего Андреича, безумным взглядом осмотрелся, без замаха впечатал кулак в живот дворнику и поспешно отошёл. А вокруг нас по-прежнему галдели, пили, расслаблялись коллеги, словно и не заметив минутной непристойности. Возможно, действительно не заметили. Я злобно сказал:

- Староват ты для таких зайчиков.

- А для тебя? – беспечно улыбнулся отпыхтевшийся после удара Миша, пристально глядя мне в глаза.

- Да пошёл ты! –моё лицо пылало, а внутри клокотала такая гремучая смесь странных эмоций, что я почти не чувствовал своего тела. Развернувшись, я прикрыл глаза, выдохнул и быстро вышел из предбанника в холл. Копаясь в вещах и успокаивая себя, краем глаза увидел, как бесшумной тенью следом за мной проскользнул Андреич. Он прикрыл дверь и застыл безмолвной статуей, опершись о косяк. Холодный взгляд буквально резал воспалённую кожу. Но я, сохраняя остатки равновесия, невозмутимо скинул полотенце, размеренно натянул сначала трусы, потом рубашку и брюки. Носки нашлись не сразу. И вот я уже стоял перед выходом на ресепшен. Последнее движение рукой по волосам, чтобы хоть как-то привести их в порядок. И жёсткие пальцы ненавистного типа ухватили за подбородок, разворачивая мою голову. Пристальный взгляд Андреича чуть не заставил меня заорать. Михаил поджал губы, выдавая волнение, скривился и спросил:

- Куда ты в таком состоянии?

- Не тебе меня останавливать, ничтожество, - твёрдо ответил я, жёстко убирая его руку от своего лица.

- Смотри, не попади в неприятности, - он что, меня не слышит? Я сцепил зубы в тщетной попытке не распаляться, а Миша продолжил: - Вызвать тебе такси?

- Отъебись, я всё сказал.

Два шага, хлопок двери, и вот я уже на ресепшене, где одна из девушек тут же принесла мне моё пальто. Механически вбив руки в рукава, я, не застёгиваясь, выскочил на улицу, словно нырнул в ледяную воду. Мороз мгновенно остудил разгорячённую голову, охладив щёки и забравшись под воротник. Вызвать такси? Эта мысль мне понравилась, пусть её и высказал этот уголовник. Я достал из внутреннего кармана пиджака смартфон и застыл в задумчивости, вспоминая номер телефона хотя бы одной таксомоторной компании в этом плюгавом городишке. Мобильник вдруг дёрнулся в пальцах и выдал трель. Лерой – просочилось понимание сквозь воспалённую злость, ещё не улёгшуюся окончательно. Движением пальца принял вызов и сказал, приложив телефон к уху: