Снежок - Леттс Элизабет. Страница 24

Отец одной из девочек в школе Нокс купил лошадь и позволил Гарри тренировать ее и выступать с нею на выставках в надежде, что когда-нибудь на ней сможет ездить его дочь. Конь был полной противоположностью Снежку. Серый был смирным и покладистым, а Синьон демонстрировал свой чистокровный норов. Хоть для скачек он был медлительным, его рефлексы и нрав чистокровного оставались при нем.

Когда Гарри справился с проблемой Синьона, результаты мерина улучшились – он был типичным чистокровным, из тех, которых обычно видишь на выставках, а не в поле.

Выставки лошадей делятся на разные типы в зависимости от работы, которую лошади выполняют вне ипподрома. Например, хантеры скачут галопом и перепрыгивают через препятствия в процессе охоты на лис. На выставке их оценивают за умение, красоту и изящество прыжка. Во времена Гарри выставки хантеров считались престижными – состоятельные любители соревновались там на лучших лошадях, которых можно было купить за деньги. Препятствия были средней высоты, а стиль со всеми аксессуарами – дорогими, сшитыми на заказ костюмами, французскими седлами и английскими кожаными уздечками – тоже оценивался. Лошадь вроде Снежка никогда не могла бы соревноваться в этом типе состязаний.

Если ему и суждено было соревноваться, то в конкуре, где планка стоит выше, чем где-либо, а трассы наиболее сложные. Это была единственная часть выставки, в которой оценивалось только умение. Если лошадь перепрыгивала, она получала очки. Если она сбивала планку или отказывалась прыгать, она теряла очки. Ни экстерьер, ни стиль, ни порода не имели значения – только результат.

Гарри предпочитал именно этот тип соревнований. В них почти не принимали участия непрофессионалы: трасса была слишком сложной, да и опасность была высока – в те времена, когда не носили защитной экипировки, перелетев через препятствие, можно было серьезно пораниться. Хантеры просто не давали Гарри такого адреналина, как конкуристы: слишком много внимания к стилю и внешнему виду, недостаточно упора на само действие.

На нескольких выставках в 1957 году, когда Снежок еще учился прыгать, Гарри на Синьоне выиграл соревнования хантеров среди новичков первого года выступления. Гарри думал, что Синьон может соревноваться и в конкуре, но на это нужно было получить разрешение его владельца, так что Гарри ждал. Тем временем он работал со Снежком, обучая его прыгать через разнообразные препятствия. Снежок, матерый прыгун через заборы, легко справлялся с вертикальными препятствиями – высокими изгородями – без необходимости прыгать в длину, но у него возникали проблемы с препятствиями, где нужно было прыгать в длину. Гарри тренировал лошадь, понемногу добавляя препятствиям высоты, а затем и длины, обучая ее вытягиваться над ним в прыжке, если необходимо.

Следовало куда больше тренироваться и проверять навыки Снежка, прежде чем быть уверенным, что он сможет победить на соревнованиях, – но шансы у него имелись. Казалось невероятным, что с лошадью, которая подвергается столь специализированным тренировкам, не будут обращаться как с привилегированным атлетом, но Гарри этого не делал.

На взгляды Гарри повлияло то, что он вырос на ферме. В его мире люди и лошади вместе занимались тяжелым физическим трудом. Для Гарри верховая езда была чем-то бо́льшим, чем выступления на ипподроме. Это еще и бесконечные часы тренировок, кормежки и медицинского ухода. И лошади тоже было чем заняться.

Задача Снежка состояла в том, чтобы быть надежной тренировочной лошадью, и он выполнял ее, возя на своей спине девочек. Утренние тренировки, тяжелые тренировки, в которых лошадь училась всему с нуля, просто добавили к ежедневному расписанию.

Но Гарри подходил к тренировкам неприглядной лошадки с тем же тщанием, вниманием и самоотдачей, с каким он тренировал более перспективных лошадей, таких как Синьон. В сердце Гарри жила мечта: он хотел ездить на собственной лошади, которую сам выдрессировал, которую сам откормил и за которой ухаживал – не как наемный работник, а как владелец. Снежок не был самой красивой лошадью, не был самой талантливой – он не был так хорош, как Синьон, сухопарый мерин, не подошедший для скачек, которого Гарри пришлось учить стоять в стойле смирно. У Снежка было только одно преимущество: он принадлежал Гарри. И хозяин, вопреки всему, надеялся на него.

Гарри работал с обеими лошадьми, чужой и своей – Синьоном и Снежком. Они были совершенно разными. Синьон был норовистым, Снежок – смирным и дружелюбным. У Синьона была тонкая шкура, изящные формы, гладкая шерсть и аура высокомерия, окружающая чистокровных, Снежок же, особенно зимой, когда отрастала его косматая шерсть, был похож на ухмыляющуюся овчарку. Любой всадник, зашедший в конюшню, первым делом обратил бы внимание на Синьона. Но у двух лошадей было и кое-что общее. С Гарри на спине оба могли показать класс. Талант Синьона был виден каждому. Своей верой в талант Снежка Гарри не делился ни с кем. Как говорил другой профессиональный наездник Джек Фром в интервью «Палм-Бич пост»: «В этом бизнесе многие голодают. Они живут впроголодь и занимаются этим только потому, что это им нравится». Не похоже было, что Гарри нашел своего чемпиона, но он имел пару лошадей, с которыми можно было попытаться, – и, хотя шансы его лошади за восемьдесят долларов были невелики, это не мешало ему каждый день выкладываться с ней полностью.

Глава 12

Лошади, владельцы и наездники

К сентябрю 1957 года Гарри был готов вывести Снежка на его первую выставку. Пятого сентября был первый день Выставки лошадей северного побережья в клубе «Олд Филд». В отличие от небольших выставок в Нокс, где Снежок возил новичков шагом и рысью, эта выставка была одной из крупных. Многие лошади из Лонг-Айленда и других штатов готовились тут к осеннему сезону. Гарри со Снежком был здесь одним из немногих профессионалов, выступающих со своей собственной лошадью, – своим четвероногим партнером, который помогал ему в делах, играл с его детьми и выходил с ним на выставочную площадку.

В мире соревнований по прыжкам Гарри не нашел бы много примеров такого партнерства. Лошади принадлежали богачам, которые нанимали профессионалов, тренирующих их. У достаточно хорошей лошади появляются перспективы попасть в олимпийскую сборную – ее сдадут в аренду сборной, и на ней будет ездить один из наездников-любителей. Только любители, люди, которые могут позволить себе кататься верхом и не получать за это денег, допускаются на Олимпийские игры.

В мире конного спорта профессионалы считались людьми второго класса. Идеалы любительского спорта возникли благодаря английским представлениям о том, что «в здоровом теле – здоровый дух». Изначально даже спортивные тренировки считались жульничеством, ведь человек, который отрабатывал технику, получил бы преимущество перед теми, кто просто пришел поиграть. Британские джентльмены и представители американских высших классов под влиянием этой традиции полагали профессиональный спорт вульгарным, так как только любители будут по-настоящему вовлечены в «спорт».

В действительности же до второй половины ХХ столетия у представителей средних и низших классов не было времени на игры – шестидневная рабочая неделя оставалась нормой даже для «белых воротничков», а выходной день, воскресенье, уходил на необходимый отдых. Единственные любители, которые могли найти время на верховую езду, – это богачи, не утруждающие себя работой. А профессионалы, зарабатывающие спортом деньги, не допускались на любительские соревнования.

В мире верховой езды так продолжали считать и в 1950-х годах. Журналисты периодических изданий, посвященных верховой езде, обсуждали «проблему профессионалов», утверждая, что любители не могут соревноваться с профессионалами, поскольку «поглощены своими ежедневными делами», в то время как профессионал «ничем, кроме верховой езды, не занимается». То, что любители в мире верховой езды в основном волновались о том, куда потратить свое состояние, а профессионалы посвящали себя ей для того, чтобы заработать на хлеб, не казалось достойным упоминания. Гарри, для которого верховая езда была средством пропитания, протерший седло в бесконечных упражнениях, мог ездить на лошади для удовольствия ее хозяина, но не мог присоединиться к гламурным юношам из олимпийской команды по конному спорту Соединенных Штатов. Однако это не влияло на его стремление быть чем-то большим, чем наемным жокеем для богатых владельцев. Он хотел участвовать в главных соревнованиях страны на собственной лошади, соревнуясь с лучшими наездниками мира.