Без обмана (СИ) - "Seva Soth". Страница 42

— Поменять надо легально. Без подарков. Уж лучше тогда эту оставить, чем раскрыть себя перед наблюдателями. Вот, сделай химчистку салона, чтобы запах дешевых сигарет отбить, — протянул ему пять тысяч йен.

Деньги стремительно утекают, но во-первых, скоро зарплата, во-вторых, только что была новая выплата долга от Мидори-сан. То есть могу пока что финансово позволить себе широкие жесты.

— Они тоже корейские. В багажнике полно было. Контрабанда. Но я только для себя! Не торгую ничем таким! Там еще на неделю хватит, а потом придется уже покупать. Я их докурю, ладно? Жалко если пропадут.

Ну что за болван! Ужасные сигареты, вполне вероятно, сделанные в Северной Корее едва ли не руками рабов ему жалко. А вот собственные легкие и всех, кто с ним вынужден общаться, Рюта не жалеет.

— И вот еще, — добавил я перед расставанием с громилой. — Твоему напарнику про то, что ты теперь работаешь на контрразведку, знать не надо. Если бы я счел достойным доверия его, а не тебя, то и пришел бы к нему.

Два следующих дня обошлись вообще без событий. Обычные скучные трудовые будни. Побольше бы таких! Единственное, стоит отметить, какой большой молодец Окато-кун. Почти совсем меня заменил в ежедневной рутине. И я здесь не в обиде. У меня есть непаханое поле для дальнейшей автоматизации отдела финансовой статистики, с расширенными-то правами доступа в компьютере.

Сибая выдал мне контакты своего подчиненного, с которым сказал решать все вопросы, связанные с тем, что что-то работает неправильно. Такие моменты случались. А где-то я неправильно понимал логику организации системы, при отсутствии внятной документации, которую айтишники поленились сделать.

Вечером пятницы я долго извинялся перед коллегами за то, что пропускаю номикай. Если бы не поездка в Токио с Мияби, я бы на пьянку пошел. Несмотря на мою неприязнь к алкоголю, общение с коллегами — важная часть трудовых отношений в коллективе. Отмазываясь, сказал всем, что обязан навестить пожилого отца, к которому далеко ехать. Почти не соврал. Сыновний долг и правда никто не отменял, но к папе съездить я собираюсь в следующую субботу. Возможно, и Цуцуи со мной согласится поехать. Если нет, не обижусь. Это большой шаг. Я про знакомство с родителями. Сам вот с их матушкой увидеться до сих пор так и не рискнул.

Небоскреб корпорации мы с моей девушкой покинули по отдельности. Необходимость скрывать отношения меня несколько нервирует, а вот Мияби-тян такая вот игра в шпионов наоборот, как мне показалось, раззадорила. Во всяком случае наша с ней переписка сопровождалась подмигивающими смайликами с ее стороны. Хорошо, что Акума-кун чувствует себя виноватым перед нами и скорее всего не читал корпоративный кодекс, не знает, что отношения на работе запрещены.

Заскочил домой и забрал из курицы деньги. И несмотря на то, что хорошо, практически герметично их запечатывал, они все равно источают теперь ароматы специй и майонеза. Интересно, что подумают получатели, когда учуют, что деньги в данной ситуации очень даже пахнут?

Имеется настрой пожертвовать их все. И йены и доллары. С американской валютой я нашел очень простое решение. Сразу о нем не подумал только потому, что не слишком часто имел дело с денежными знаками других стран. Автоматические обменники! Такие есть во многих крупных столичных сетевых отелях, где есть шанс на то, что остановятся туристы. А ночевать нам сегодня предстоит в как раз в гостинице. Отлучусь ненадолго и готово, у меня в руках родной миллион йен за вычетом комиссии. Но тут уже неизбежное зло. Банкам тоже нужно на что-то жить. Итого — я удваиваю свой вклад в улучшение кармы. Хотя не уверен, что руководство приютов для сирот достойно моего доверия. Ну что же, чутье на ложь у меня хоть и не безупречное, но вполне себе развитое. Если директор интерната покажется мне жуликом, то взносы пойдут другим сиротам.

Двухчасовая поездка на поезде вместе с Мияби пролетела как-то очень быстро. И нет, мы соблюдали правила приличия и даже не обнимались в поезде, не говоря уже о поцелуях. Окружающим людям было бы неприятно постоянно смущаться, глазея на милующуюся парочку. Мы просто переписывались обо всем подряд, заодно бросая друг на друга томные взгляды и периодически краснея. О еде, погоде, моем детстве на отцовской ферме, что на самой границе с лесом и горами, юных годах самой Цуцуи, которая тоже родом не из большого города. Их семья переехала в Кофу всего пять лет назад, когда родители разошлись. Причины разлада я дипломатично выяснять не стал. Придет время, сама захочет рассказать. А если нет, так то не мое дело.

Доехали, как и я не так давно, до Синдзюку. В Темпура Цунахачи сейчас соваться бесполезно. Вечер пятницы, там куча пьяных клерков занимаются сплочением коллектива. И тут зайдет самая прекрасная в мире женщина в компании непрезентабельного меня. Обязательно найдется какой-нибудь альфач, который по пьяному делу решит, что он лучшая пара для моей спутницы. Я, конечно, найду как его урезонить, но зачем нам такое надо? Сошлись на том, что поужинаем в ресторане при отеле. Там публика будет иная, больше из приезжих, без больших компаний.

— Есть пожелания, где нам лучше поселиться? — уточнил я, двигаясь под руку со спутницей по самому людному в мире подземному переходу. Он длинный, идти долго, а тема для обсуждения злободневная.

— Я уже забронировала нам номер в All day place, в районе Сибуйя. И оплатила. Не спорь, Макото. Это мой вклад в сегодняшнюю поездку. Там на первом этаже отличная пиццерия с поваром итальянцем. Всегда хотела попробовать настоящую пиццу, какой ее готовят в Италии. Наши повара, как мне кажется, слишком ояпонивают изначальные европейские рецепты и потому те теряют изначальный вкус.

У моей подруги оказался очень милый акцент в ее английском. Но выговорила она слова очень четко. Не зря волонтерила во всяких программах, связанных с туризмом. Я сам знаю кучу слов из разных языков, но свободно не говорю ни на одном из них. Мне этого никогда не требовалось. Знания английского из школы и университета за отсутствием практики почти атрофировались. И как их в данном случае хватило, чтобы оценить акцент? Хидео-сан что, еще и полиглот? Пожалуй нет, ничего такого я не ощущаю. Не чувствую себя способным взять и заговорить на языке Шекспира или Эдгара Аллана По.

За размышлениями о языках и пицце чуть не упустил самое главное из сказанного девушкой. Она сняла нам номер. ОДИН номер. Сердце тут же пропустило удар и принялось нагонять, забилось быстрее. Она сама все спланировала. Я действительно ей нравлюсь, это никакая не игра! Вот что меня взволновало гораздо сильнее возможных перспектив на ночь.

Район Сибуйя мне не понравился. Слишком большой, слишком шумный, слишком тесный. С населением едва ли не в половину Кофу, если не целый, на относительно небольшой площади. Бесчисленные рекламные вывески, бесконечные магазины одежды и модные бутики. Гудящие, сигналящие и чадящие выхлопными газами пробки. Не моё! И Мияби также начала понемногу морщиться, когда поняла, что глянцевая картинка из модных журналов и реальность не совсем совпадают.

Место для ночлега моя возлюбленная, однако, выбрала отличное. На самом краю округа, неподалеку от станции, примерно равноудаленное от двух из трех сиротских приютов и всего в получасе пешей прогулки от третьего. Здание в современном стиле, выглядит очень чисто, радует отсутствием ненужной архитектурной вычурности или слепого подражания старине. Я очень люблю настоящие исторические постройки, которые плоть от плоти наша история, воплощенная в дереве и других материалах. А вот попытки сделать что-то похожее на них, смешав с актуальными течениями меня только раздражают.

Внутри очень визуально комфортный интерьер. Как-то так я обставил бы собственную квартиру, если бы позволяли площадь и финансы. Светлые стены, однотонный потолок. Полимерное напольное покрытие с имитацией настоящего дерева.

По-быстрому оставили свои дорожные сумки в номере и ужинать в ресторан. Моя вторая половинка — та еще обжора, чего не скажешь, глядя на ее идеальную фигуру. Съели на двоих четыре больших пиццы. Даже мне, с моим растянутым желудком, получилось слегка многовато. Эти итальянцы — они знают толк в простой, но сытной еде. Не зря пицца и в Японии стала практически национальным блюдом. А Цуцуи только по плоскому животику себя погладила, как будто уговаривая пищу поскорее перевариваться.