Нас не сломить - Тин Сан. Страница 10

Ко Хла Схаун стал подыскивать надежных парней в своей деревне. Они должны были составить ядро будущего боевого отряда. На правом берегу ему удалось сагитировать Ко Чо Ана, Ко Тан Твея и Ко Поу Ни. Это были хорошо знакомые ему, внушающие доверие ребята, на них он вполне мог положиться и с их помощью рассчитывал завербовать еще несколько человек. На левом берегу ему удалось договориться с братьями Маун Тхуном и Маун Лунем. Теперь у него уже было пять верных помощников, и можно было приступать к делу. Почти во всех соседних деревнях нашлись один, два, а то и три добровольца, только в деревне Уинва не нашлось таковых, и это серьезно огорчило Ко Хла Схауна. Дело в том, что деревня Уинва раскинулась у самого шоссе, и если бы начались военные действия, более удобного места для оказания достойной встречи противнику быть не могло. А тем временем дружины Пхаунджи имели бы возможность подготовиться к боевым операциям. В Уинва, конечно, имелись патриотически настроенные крестьяне, но все жители деревни были нещадно запуганы своим старостой У Пхоу Шаном, который держал их в постоянном страхе. У него были еще более короткие отношения с начальством, чем у Ун Ту Хана.

Ко Нан Чо, обучив приемам национальной борьбы шестерых парней из Чозо, отправился в небольшую шанскую деревню Кайншоунджи. С шанами он быстро нашел общий язык.

Что же касается Ко Со Твея, то он пока не мог похвастать успехами. Ему было поручено вести работу среди каренов, а они встречали его враждебно. Карены жили в лесистой местности и всегда могли подработать на лесоразработках. У них частыми гостями были представители различных английских фирм или просто любители поохотиться, и Ко Со Твей сразу понял, что карены не пойдут за ним и что вести среди них работу — дело не только бесполезное, но и опасное. Единственной деревней, где Ко Со Твею действительно повезло, была деревня Поутиннье, находившаяся в шести милях от Пхаунджи. Здесь он пробыл около недели. Староста деревни, человек уравновешенный и пользующийся уважением жителей, одновременно исполнял обязанности старосты в деревнях Чаунпанкоун и Чаунсаикоун. Он был состоятельным, владел обширными землями, десятками волов. В этой деревне Ко Со Твею удалось привлечь на свою сторону троих молодых парней — Со Маун Та, Со Пхоу и Со Аун Ньюнто.

Но самый большой успех выпал на долю Ко Шве Чо. На правом и левом берегах реки Вачаун ему удалось завербовать четырнадцать человек. А в деревнях Махура и Сейкайн на берегу реки Махура к ним примкнули еще трое.

Крестьянские активисты терпеливо убеждали деревенских жителей ни при каких обстоятельствах не платить налог и призывали вступать в боевые отряды. У Лоун Тхейн, который вел разъяснительную работу среди чинов деревни Ушикоун, доказывал крестьянам необходимость объединения чинов, бирманцев, каренов и шанов для оказания дружного сопротивления английским властям.

В то время как люди У Шве Тейна проводили широкую агитационную работу в деревнях, старосты этих же деревень, в свою очередь, по приказу волостного начальника приступили к сбору подушного налога. Наиболее состоятельные крестьяне, чтобы не портить отношения с властями, подчинились приказу. Беднота же воспротивилась, у иных действительно не было денег, но на значительную часть подействовали беседы У Шве Тейна. Они хоть и находились в стесненных обстоятельствах, все же могли бы как-нибудь поднатужиться и заплатить налог, но, обсудив и обдумав этот вопрос, решили повременить. В совершенно безвыходном положении оказались батраки: у них денег не было никогда. В конечном счете основная масса крестьян округа Пхаунджи отказалась от уплаты налога.

Срок, назначенный волостным начальником, истекал, а старосты не собрали и десятой доли предписанной суммы. Они прибегали ко всевозможным способам и ухищрениям, на чем свет кляли крестьян, но денег от них получить не могли. Такое же положение обнаружилось и в других округах. Крестьяне решительно отказывались платить налоги, потому что это время года было для них самым тяжелым. Но даже и в том случае, если бы они успели собрать урожай, налог этот был бы для них непосильным. Ведь большинство из них не имели своей земли. Она давно стала собственностью помещиков и богатых ростовщиков и находилась главным образом в руках читтаяров [9]. Читтаяры не ограничивались арендной платой, взимаемой с безземельных крестьян, они также давали в кредит деньги остро нуждающимся и обогащались, получая с крестьян за каждые сто джа кредита тридцать процентов чистого дохода. Помимо всего прочего они использовали крестьян в качестве батраков для своих сельскохозяйственных нужд за мизерную плату или в счет нескончаемых долгов. Читтаяры были выходцами из Индии. Имея поначалу ограниченные финансовые возможности, они пользовались кредитом английских банков, взимавших с них три процента. Благодаря этой системе очень скоро земли крестьян перешли в собственность читтаяров. Так в прошлом лишили колониалисты бирманских крестьян средств к существованию, а теперь, пользуясь их несостоятельностью и полной зависимостью, изобрели новый способ обогащения — дополнительный подушный налог.

У Шве Тейн, живя непосредственно среди крестьян, знал хорошо их жизнь и нужды. Человек активный и грамотный, он постоянно читал газеты, журналы, был в курсе всех событий, и никто не мог объяснить крестьянам причины их бедственного положения так доходчиво, как У Шве Тейн. И его авторитет одержал верх. Никакие усилия старост не давали желаемых результатов. Это радовало У Шве Тейна и его товарищей, вселяло в них уверенность, служило стимулом к более активной деятельности. Но чем внушительнее были их успехи, тем большую осмотрительность приходилось соблюдать, чтобы не привлечь к себе внимание властей.

Неожиданно У Не Тхун пригласил всех старост округа Пхаунджи.

— Знаете, зачем я вас позвал, — начал У Не Тхун, переходя прямо к делу. — Срок-то вышел, а нам еще очень далеко до выполнения задачи, которую поставило перед нами английское правительство. Давайте обсудим, что будем делать дальше.

Первым взял слово староста деревни Уинва.

— Разговоры ходят тут… всякие… Вроде кое-кто подбивает крестьян на неуплату налогов, — нерешительно проговорил он.

— Вот-вот, и я об этом слышал, — крикнул с места староста У Тхун Пшю.

— Я знаю, это дело рук У Шве Тейна и его людей. Пусть У Сан Лин, староста Муэйни, объяснит, что происходит, — с угрозой в голосе сказал У Пхоу Шан.

— Но мне ничего не известно, — запротестовал У Сан Лин.

— Очень плохо, когда староста не знает, что творится в его деревне, — оборвал его У Не Тхун.

— Если все мы будем относиться к своим обязанностям спустя рукава, то о пожаре в деревне узнаем, когда все дома сгорят дотла, — съязвил У Тхун Пшю.

— У Ян Пьей, староста деревни Вачаун, тоже относится к своим обязанностям недобросовестно, — добавил У Пхоу Шан.

— А при чем тут я? — возмутился У Ян Пьей.

— Ведь в твоей деревне многие крестьяне отказываются платить налог. Разве тебе не известно, кто их подбивает на это? — допытывался У Пхоу Шан.

У Ян Пьей не нашелся, что ответить.

— Вот то-то же! Если ты не хочешь, то я скажу. Этим занимаются сын У Аун Бана, а также Маун Шве Чо и У Лоун Тхейн.

У Ян Пьей сидел понурив голову. Собравшиеся удивленно слушали У Пхоу Шана, глядя на него с уважением и страхом. «Каким образом он умудрялся все знать?» — недоумевали они. «Этот парень хваткий, — беспокойно подумал У Не Тхун. — Не ровен час, он и до меня доберется и выживет меня, пожалуй». У Не Тхуну было чего опасаться. Никто из старост округа Пхаунджи не осмеливался носить пистолет, только У Пхоу Шан демонстративно повесил кожаную кобуру на пояс. Все знали, что пистолет этот им не куплен, а получен в награду от начальства за какие-то никому неведомые заслуги.

— Что же ты предлагаешь, У Пхоу Шан? Какой выход из положения? — подобострастно спросил У Не Тхун.

— Обо всем, что происходит в округе, надо поставить в известность волостного начальника. Я напишу докладную, а вы подпишетесь под ней.