Нас не сломить - Тин Сан. Страница 3

С первых же страниц читатель ощущает тревожную, напряженную, чреватую взрывом обстановку в деревне, которая не может дальше жить по-старому, но еще не знает путей к освобождению. Поэтому могут показаться наивными — но в этой наивности скрывается действительный трагизм — сходки крестьян, на которых они учатся драться на ножах и мечтают раздобыть ружье, когда они разрываются между желанием немедленно убить жестокого старосту и убрать урожай, прежде чем что-либо предпринимать. Но какими бы наивными ни казались их дела и мысли, ход событий ведет их к неизбежному взрыву и к неизбежному поражению, осознавая которое они тем не менее не отступают.

Внешне «Нас не сломить» — роман, каких немало в бирманской литературе, о маленьких людях, бесправных, забитых и бедных. Но чем дальше читаешь его, тем более значительными становятся его герои, готовые восстать против обмана и насилия. Вот почему молодой крестьянин Тхун Ин, который мирно трудится в поле и, казалось бы, более всего занят решением проблемы, кого из двух девушек он больше любит и может ли он жениться, не собрав хорошего урожая, превращается в мужественного борца, выступающего за интересы бирманского народа. Несмотря на то что Тин Сан не меняет ни стиля, ни пристрастия к некой приземленности повествования, Тхун Ин превращается в бойца, не сдающегося именно потому, что не сдается покоренная Бирма.

Оставаясь в одиночестве, Тхун Ин не одинок. Пусть многие погибли, многие томятся в тюрьмах, но его не покидают в этой борьбе друзья: бирманцы, карены, шаны, моны — все те, кого отныне объединила борьба.

Тхун Ин — фигура, переросшая восстание Сая Сана. Он — как бы мостик, соединяющий это восстание с борцами будущего. Борясь с англичанами, поработившими страну, он уже осознает свою классовую позицию — бирманские старосты и помещики для него враги не менее заклятые, чем английские солдаты. И потому смысл романа становится особенно попятным сегодня, когда победили наследники Тхун Ина.

Тхун Ин и его отец Аун Бан, отважный У Шве Тейн и каренский солдат Ко Со Твей, староста Со Я Чо, мужественный Ко Пу Сейн и многие другие герои этого, написанного строго документально, даже порой сухо, романа, интересны не только, как маски трагедии, выполняющие заданную автором роль. Статичность первых глав, отражающих напряженную, но внешне обычную жизнь бирманской деревни, может ввести в заблуждение многочисленностью персонажей, сходством их позиций и рассуждений. Герои романа как бы разделены четкой границей на жертв и хищников, за исключением, пожалуй, старосты Со Я Чо — стоящего между двух лагерей. Когда же обнаруживается, что и Со Я Чо вроде бы избрал себе место на стороне хищников, черно-белое полотно романа упорядочивается окончательно.

И тогда обнаруживается, что эта кажущаяся «правильность» обманчива, как обманчива обыденность деревенской жизни. Логика жизни и борьбы отрицает статичность персонажей, мы видим эволюцию героев в действии — и в черно-белый мир писатель смело вводит яркие краски объемных, сложных, непоследовательных, живых характеров. И автору нельзя отказать в умении показать эти, порой неожиданные, но внутренне оправданные изменения позиций, привязанностей, симпатий его героев.

В этом отношении, пожалуй, особо интересна судьба, казалось бы, доброго и разумного старосты Со Я Чо, ибо она и показательна, и поучительна, и страшна: за первым шоком от предательства следует осознание логичности этого падения. Со Я Чо даже не мог предположить, как удобно и выгодно обернется для него развернувшаяся трагедия. Староста перехитрил всех — и крестьян и англичан. Яркий образ этого человека — один из самых интересных в романе Тин Сана. «Бойся равнодушных…» — писал Бруно Ясенский. Путь улыбчивого, равнодушного Со Я Чо ведет к предательству.

Иным, также непростым, трагическим, оказывается путь красавицы Твей Мей. Когда автор знакомит читателя с героями, внутренний конфликт Тхун Ина — выбор между работящей бедной Эй Хмьин и богатой красавицей Твей Мей — кажется разрешимым по традиционным законам упрощенной прозы: раз наш герой положителен, он изберет в спутницы жизни трудолюбивую и скромную Эй Хмьин, а Твей Мей утешится с каким-нибудь богатеем.

И вдруг — сцена боя на ножах, вдруг — желание Твей Мей вместе с Тхун Ином погибнуть в бою, ненаигранное, искреннее, горячее. И становится понятным дальнейшее поведение Тхун Ина, запутавшегося в своих чувствах, оказавшегося перед извечной дилеммой любовь и долг. Внезапно (и закономерно) молодой крестьянин и обе девушки превращаются из условных масок в очень живых, понятных, страдающих людей. Мы можем осуждать месть Твей Мей, но мы уже готовы и понять ее, так как нам известен и очевиден ее характер, своеобразная цельность ее натуры.

В связи с женскими образами романа следует сделать небольшое отступление, без которого читателю, не знакомому с бирманской литературой, но знающему о положении женщин в азиатских странах, могут показаться странными и даже порой неправдоподобными поступки героинь романа. Тут следует оговориться: вряд ли найдется другая страна в Азии, кроме Бирмы, где женщина с детства и до старости пользовалась бы таким равноправием с мужчинами. Недавно в статье о роли женщин известный юрист, сотрудница ЮНЕСКО бирманка Кхин Мьо Тан, не без определенного полемического задора, но не греша против истины, писала:

В Бирме во всех слоях общества испокон века женщина сохраняет за собой имущественные и социальные права. Самостоятельна она и в вопросах брака, который чаще всего заключается по любви, и согласие родителей в выборе жениха или невесты хоть и принимается во внимание, в большинстве случаев не обязательно. Религиозного брака в Бирме не существует — церемония проста: полюбившие друг друга молодые люди объявляют об этом друзьям и родственникам, приглашают их в гости на торжественный обед. Женщина сохраняет свое девичье имя и право при разводе получить обратно собственность, которую она принесла в семью. И, возможно, эта свобода и равноправие ведут к тому, что разводы в Бирме очень редки. В Бирме помимо хозяйственности, трудолюбия, доброго характера в девушках высоко ценится образованность. Еще в древности принцессы королевского дома часто становились известными писательницами и поэтессами. Сегодня значительный процент студентов в институтах и университетах — девушки. Много женщин занимается торговлей, наукой, политикой. Так что самостоятельность бирманских крестьянских девушек, их открытая борьба за любимого человека, их участие в восстании (и сегодня в бирманской армии есть женские воинские части, даже воздушно-десантные), их независимость — не выдумка автора, а лишь отражение действительности.

Метаморфозы некоторых героев романа лишь подчеркивают душевную цельность и постоянство других — в первую очередь крестьян, повстанцев, борцов. В потоке событий, изменении окружающего мира и людей, населяющих его, особенно ощущается твердость и непреклонность Тхун Ина, как наиболее важного для авторской концепции персонажа. В последовательности и постоянстве своего характера Тхун Ин непримиримо идет до конца, не сворачивая и не колеблясь, и даже делает шаг за пределы человеческих возможностей. Он растет, утверждается в своих идеалах, превращаясь в символ народного гнева, поднимаясь над остальными героями даже в своем поражении.

И потому горькая правда поражения восставших не внушает пессимизма. Разгромленные крестьяне не покорены. Они готовы к новым боям, и автор романа с позиций нашего времени обращается к участникам сражений последующих лет, к победившим сыновьям погибших повстанцев.

Книгу избранных произведений Тин Сана завершают его рассказы. Включение их оправдано не только потому, что они позволяют познакомиться с другой стороной таланта бирманского писателя — с талантом новеллиста, но и потому, что они, никак не совпадая сюжетно, зачастую служат смысловым продолжением большого романа. В их героях мы можем узнать знакомых нам крестьян, можем проследить судьбы героев романа.