Любовное письмо - Райли Люсинда. Страница 25

– Божественный запах, – заметил Маркус, принимаясь за еду. – Итак, Джоанна Хаслам, расскажите немного о себе.

– Но ведь это я беру интервью!

– Наверняка вы гораздо интереснее меня, – подбодрил он.

– Очень сомневаюсь. Я всего лишь простая йоркширская девчонка, но всегда мечтала стать уважаемым журналистом.

– Тогда что вы делаете в «Морнинг мейл»? Вам бы лучше подошло издание посолиднее.

– Пытаюсь завоевать признание и научиться, чему смогу. Но в один прекрасный день мне бы хотелось перейти в более престижную газету. – Джоанна отпила вина. – Мне нужна лишь громкая сенсация, чтобы меня заметили.

– Надо же. – Маркус притворно вздохнул. – Только вряд ли статья о памятном фонде вам поможет.

– Нет, но сейчас, для разнообразия, я буду писать о чем-то стоящем, о том, что в самом деле сможет изменить чью-то жизнь.

– Не лишенный морали писака. – Глаза Маркуса блеснули. – Очень необычно.

– Ну, мне тоже приходилось вместе с прочими коллегами пасти знаменитостей возле дома. Однако меня совсем не радует, что происходит в наши дни с британской прессой. Назойливые журналисты, циничные, порой даже пагубные статьи. Я бы обрадовалась новым законам о неприкосновенности частной жизни, но, конечно, их никогда не примут, ведь слишком многие ведущие редакторы тесно связаны с теми, кто управляет страной. Как общественность может надеяться на получение нейтральной информации, чтобы сформировать о ней собственное мнение, когда все, о чем пишут в средствах массовой информации, имеет либо политический, либо финансовый уклон?

– Значит, не просто хорошенькое личико, мисс Хаслам?

– Простите, больше никакого ханжества, – усмехнулась Джоанна. – На самом деле по большей части я люблю свою работу.

Маркус поднял бокал:

– Что ж, выпьем за новые веяния от молодых этичных журналистов.

Когда официант унес тарелки из-под супа и подал баранину, Джоанна поняла вдруг, что обычно здоровый аппетит ей изменил. Пока Маркус расправлялся со своей порцией, она лишь вяло ковырялась в еде.

– Может, продолжим? – поинтересовалась она, как только убрали тарелки.

– Конечно.

– Хорошо. – Джоанна снова нажала кнопку записи на диктофоне. – Сэр Джеймс оговорил в завещании, что именно вы должны управлять памятным фондом?

– Он возложил обязанность создать фонд на всю семью – на отца, сестру и меня. И я, как единственный внук сэра Джеймса, с честью взял эту заботу на себя.

– Конечно, ведь ваша сестра Зои полностью посвятила себя актерской карьере. На днях я читала, что она играет роль Тесс в новой экранизации романа. Вы с сестрой близки?

– Да. У нас в детстве – как бы это сказать? – хватало перемен, так что мы всегда держались друг за друга в поисках безопасности и поддержки.

– И конечно, вы были близки с сэром Джеймсом?

– О да, – без всякого лукавства кивнул Маркус. – Очень.

– Как по-вашему, принадлежность к такой прославленной семье помогла вам или помешала? Я имею в виду, вы не чувствовали себя обязанным чего-то добиться, чтобы соответствовать прочим Харрисонам?

– Для публикации или только между нами? – немного помолчав, спросил Маркус.

– Второе, если хотите.

После двух бокалов вина решимость Джоанны вести себя как профессионал несколько пошатнулась. Она поставила диктофон на паузу.

– Честно говоря, это чертовски тяжелое бремя. Наверняка другие при взгляде на меня только и думают: «Какой счастливчик». Но на самом деле иметь знаменитых родственников непросто. На текущий момент практически невозможно превзойти достижения моего отца, не говоря уж о дедушке.

– Понимаю, – мягко заметила Джоанна. Маркус внезапно показался ей уязвимым и неуверенным в себе.

– В самом деле? – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Значит, вы первая. Другие понять не могут.

– Наверняка это неправда, Маркус.

– Еще как правда. Ну, формально я ведь довольно привлекательный, верно? Член известной семьи, с хорошими связями, так что женщины считают меня богатым… Вполне возможно, ни одной из них я никогда не нравился сам по себе, – добавил он. – Я ведь не слишком высоко продвинулся по карьерной лестнице.

– А чем вы занимались в прошлом?

– В кинобизнесе меня всегда привлекала работа продюсера. Ну, следить за всем, что происходит за кадром, сочетать друг с другом разрозненные детали и фрагменты… К тому же никто в семье прежде этим не занимался, и нишу продюсирования я по праву мог считать своей. Но ни один из моих фильмов не удался, – удивляясь самому себе, признался Маркус, однако сердечное отношение Джоанны побуждало его быть откровенным.

– Могла я видеть что-нибудь из них? – заинтригованная, спросила она.

– Э-э… – Он слегка покраснел. – Помните фильм «Выхода нет»? Хотя вряд ли, его выпустили только на видеокассетах.

– Простите, я о таком даже не слышала. О чем он?

– Мы снимали его в Боливии, в тропических лесах Амазонки, и, честно говоря, это было самое страшное и удивительное время в моей жизни, – начал рассказывать Маркус, все больше оживляясь и увлеченно жестикулируя. – Там поразительные, дикие места. В фильме рассказывалось о двух чужестранцах, парнях из США, которые искали залежи золота и заблудились в лесных дебрях. Они пытались найти выход, но природа постепенно брала свое, и в конце концов оба погибли. Да, я бы сказал, довольно удручающий фильм, но с сильным моральным посылом о западной жадности.

– Точно. А сейчас вы над чем-то работаете?

– Да, моя продюсерская фирма «Кинопремьеры Марка» как раз пытается собрать средства на новый фильм по невероятному сценарию, – с улыбкой пояснил Маркус и возбужденно принялся рассказывать: – Это потрясающая история. Во время путешествия по Амазонке мне посчастливилось познакомиться с несколькими яномами, представителями племени, которое вплоть до сороковых годов не вступало в контакт с бразильским правительством. Можете себе представить, каково это – оказаться отрезанным от современной цивилизации и с изумлением понять, что мир намного больше, чем вы думали?

– Похоже, немного экстремальнее, чем переехать из Йоркшира в Лондон, – заметила Джоанна и ощутила глупое удовлетворение, когда он рассмеялся над ее дурацкой шуткой. Она тут же обругала себя за чрезмерную увлеченность.

– Да, гораздо экстремальнее, – согласился Маркус. – Яномами – очень мирное племя, их образ жизни всецело строится на демократии. У них даже нет вождей, а все решения принимаются согласованно, и каждый высказывает свое мнение. Так вот, фильм повествует о том, как бразильское правительство с помощью бульдозеров стерло с лица земли их деревню, чтобы построить автомагистраль.

– Какой ужас! Это было в самом деле?

– Да! – Маркус вскинул руки. – И это просто отвратительно. Фильм также о том, как за последние несколько десятилетий болезни унесли огромную часть населения, и о последствиях вырубки лесов, кровожадных золотоискателях… И еще в нем есть прекрасная история любви с печальным, но трогательным концом и… – Он умолк и смущенно посмотрел на Джоанну. – Простите, я знаю, что излишне увлекся. Зои всегда скучает, когда я начинаю вот так болтать без умолку.

– Вовсе нет. – Джоанна так заслушалась, что почти забыла о своей статье. – Кажется, это удивительный и стоящий проект. Я искренне желаю вам удачи. Но теперь нам все-таки лучше вернуться к памятному фонду, иначе редактор с меня голову снимет. Расскажите, до какого числа будут приниматься заявления на стипендию, на какой адрес писать соискателям и тому подобное.

За последующие десять минут Маркус добросовестно сообщил Джоанне все, что ей требовалось знать, хотя она намного охотнее расспросила бы его о новом кинопроекте. По сравнению с ним весь этот памятный фонд казался слишком банальным.

– Что ж, спасибо, Маркус. Все было здорово, – проговорила Джоанна, собирая записи. – О, и еще кое-что. Нам нужна ваша с Зои совместная фотография.

– Зои в Норфолке на съемках. Она надолго там застряла. – Глаза Маркуса сверкнули. – Знаю, я не настолько красив и знаменит, как моя сестра, но придется вам довольствоваться мной.