Нечеховская интеллигенция. Короткие истории о всяком разном - Акунин Борис. Страница 14

Флот насчитывал 25 вымпелов. На 80-пушечном флагмане плыло больше тысячи человек – это был самый большой корабль во всем Индийском океане. Подобные хаджи совершались и прежде, но никому из пиратов никогда и в голову не приходило покуситься на такую армаду.

А капитан Эвери решил попробовать. Он собрал эскадру из пяти средних и маленьких судов; общее число разбойников было вдвое меньше команды одного «Ганджа».

Черт знает, как удалось капитану Эвери осуществить этот полоумный замысел. В растянувшемся на несколько дней сумбурном бою почти все остальные пиратские корабли погибли, но индийский караван разбросало по морским просторам, и в конце концов «Причуда» оказалась тет-а-тет с плавучей сокровищницей. Уверен, что случайность тут ни при чем – Эвери следовал какому-то хитрому плану. Полагаю, что своих соратников он намеренно использовал для распыления вражеских сил и обрек на гибель. Чтоб потом не пришлось делиться.

Хотя без сумасшедшего везения тоже не обошлось.

Сначала, первым же залпом, «Причуда» сбила «Ганджу» грот-мачту, полностью его обездвижив. Потом, вследствие другого феноменально удачного попадания, у индийца взорвался один из зарядных ящиков, и защитников охватила паника.

В общем, приз был взят.

Как я уже сказал, это была рекордная добыча за всю историю пиратских войн: по нынешнему денежному эквиваленту не меньше 100 миллионов долларов.

На этом короткая разбойничья карьера капитана Эвери и завершилась. Известно, что он добрался на своем корабле до Карибского моря, которое в ту эпоху называли «пиратским»; что объегорил команду, забрав себе львиную часть добычи (две трети или даже три четверти). Начиная с 1696 года следы Генри Эвери теряются. Больше никаких достоверных фактов нет, одни домыслы, легенды и версии. За славой этот человек не гнался, мемуаров не оставил.

Сменил имя. Жил себе где-то, поживал. Добра, наверное, не наживал, потому что куда ему еще-то?

Эх, жалко, поздно он мне попался. Люблю таких пройдох. Не в жизни, конечно (упаси боже), а в литературном смысле.

От меня Генри Эвери, получается, тоже ушел.

С побежденными, особенно женщинами, пираты обошлись свирепо.

На картинке изображен Эвери, врывающийся в покои бедной принцессы.

Некоторые авторы пишут, что он на ней женился, но это сказки. Плохо он с ней поступил. Пират потому что

Амигдала

Недавно я прочитал интереснейшую статью в журнале «Current Biology» про одну американку, у которой начисто отсутствует чувство страха.

То есть вообще ноль целых ноль десятых. Ученые обвешали ее датчиками, пугали-пугали всеми способами, на которые хватало воображения, – никаких отрицательных эмоций. Отправили удивительную женщину на специальную экскурсию в знаменитый хоррор-аттракцион «Санаторий Уэверли-Хиллз» в штате Кентукки. Это заброшенный чахоточный санаторий с нехорошей репутацией, где для любителей острых ощущений разработана целая программа с оптическими и акустическими эффектами, артистами-призраками и прочими кошмарами. Кто видел сериал «Охотники за привидениями», должен знать эту локацию, она использована в нескольких эпизодах.

Ночная прогулка по нехорошему санаторию

Храбрая дама, вся обвешанная датчиками, ни на миг не утратила хладнокровия и даже напугала одного из «призраков», решив его пощупать. Остальные участники экскурсии, обычные люди, при этом визжали от ужаса и просились наружу.

Причина бесстрашия нашей американки была сугубо медицинская. В мозгу есть миндалевидный закуточек, который называется амигдала. Именно он отвечает за формирование страха.

Вот этот оранжевый пупырышек

При редкой болезни Урбаха-Вите случается совсем уже редкое осложнение, в результате которого амигдала атрофируется. Именно это с несчастной (или, наоборот, счастливой?) американкой и произошло.

Иногда такой опыт ставят над животными. Удалят мыши амигдалу, и она начинает наскакивать на кошку.

А древние инки, как я где-то читал, владели начатками нейрохирургии и умели делать воинам в голове дырку, от которой те становились неустрашимыми. Не иначе достукивались до амигдалы.

Череп древнего перуанца со следами трепанаций

Мне в память врезался один разговор с Егором Гайдаром. Он рассказал, что в их роду у мужчин аномалия: они вообще не понимают, что такое – чувство страха. Таким был дед Аркадий Голиков, таким был отец, адмирал Тимур Гайдар, и Егор Тимурович унаследовал эту странность. Я-то всегда, по внешности и манере говорить, воспринимал нашего реформатора как мямлика-интеллигента и даже когда-то изобразил его таким в одном рассказике. Но это потому, что во время написания я еще не был знаком с Егором Гайдаром. На самом деле он был в определенном смысле человеком железным – мне рассказывали люди, наблюдавшие его в разных пиковых ситуациях. Я его спрашиваю: «Неужели вы совсем-совсем ничего не боитесь?» «Только одной вещи. Но очень сильно, – говорит. – Ядерной войны». (Тогда это показалось мне смешным – время ядерных противостояний, по моему разумению, ушло в прошлое. Сегодня, когда у нас снова начинают стращать бусурман атомными ракетами, я бы смеяться уже не стал… Ладно, я сейчас не про политику, а про биогенератор страха.)

Пытаюсь представить себе, каково это – жить вообще без страхов. Хотел бы я так или нет?

Первый порыв, конечно, ответить: да, очень хотел бы!

Страх – ужасно противное чувство.

У Толстого замечательно описано, как Николай Ростов празднует труса, убегая от французов: «Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине».

Должно быть, поручик Толстой знал это состояние не понаслышке – оно впечатляюще описано и в «Севастопольских рассказах».

А сколько недостойных поступков и подлостей совершается от страха, сколько ломается судеб.

Сейчас бросит пистолет и побежит

Нет, решено. Удалите мне амигдалу, пожалуйста. Хочу ничего не бояться. Вообще ничего. Как пел Высоцкий: «Я не люблю себя, когда я трушу».

С другой стороны… Всем наверняка в жизни приходилось делать что-то через страх.

У меня одно из ранних воспоминаний, как мы во дворе зачем-то затеяли прыгать с крыши гаража. Мне было, наверное, лет шесть-семь. Как обычно, нашелся кто-то бесшабашный, а за ним полезли остальные, и я в том числе. Сверху вниз посмотрел – ужас, оцепенение. Особенно когда мой приятель, более смелый, чем я, прыгнул, подвернул ногу и завопил от боли. А я – следующий. Снизу девочки смотрят (они умнее нас, дураков, – не полезли). Прыгнул, конечно. Куда деваться? И впервые в жизни испытал чувство победы – самой драгоценной из побед, победы над собой. Может, не такая уж это была глупость – прыгать с крыши гаража.

Зачем нужен страх с биологической точки зрения, понятно – срабатывает инстинкт самосохранения. Но страх необходим и для развития личности. Страх нужен затем, чтобы у тебя было что побеждать. Смелость – это не бесстрашие, а умение побеждать амигдалу. Трусость – наоборот. Когда амигдала побеждает тебя.

Страх, гадина такая, очень извивист и живуч. Справишься с одним – обязательно вылупится новый. При этом в каждом возрасте свои страхи.