13-й отдел НКВД. Книга 2 (СИ) - Барчук Павел. Страница 4

– Спасибо, Николай Петрович. – Я протянул руку майору, предлагая скрепить нашу договоренность.

– Но! Ничего не могу пока сказать точно. Приложу усилия. – Тихонов пожал крепко мою ладонь, – А ты чего заинтересовался-то? Сколько лет прошло. Наоборот, вроде, забыть бы лучше. Твой же дед не из простых. В высшем эшелоне служил. Это мелким сошкам могли что-то с рук спустить, а чекисту, тем более герою войны, нет. Он же символом был. Понимаешь? Почти как Жуков. А в итоге… Попробую, в общем.

– Понять хочу, как оно вышло. Озарение снизошло.

Чуть по чуть картина начинала прорисовываться. Значит, война неизбежно случилась, как говорила Наталья Никаноровна. Не смог Тихонов этого изменить. А дед, выходит, принял непосредственное в ней участие, да ещё и героическое, раз участковый Иваныча в один ряд с Жуковым поставил.

– Озарение… – Матвеев покачал головой. – Скажешь тоже. Все вопросы то? Закончили?

– Нет. Библиотека у нас одна? Центральная? Ближе ничего такого нет? – Судя по образу жизни, который веду в новом настоящем, думаю, Николая Петровича мой вопрос точно не удивит. Вот спросил бы, где ближайшая рюмочная, выглядело бы подозрительно. А тут – совершенно не нужная по идее мне вещь.

Из случившихся событий, благодаря которым началась вся эта муторная история, сделал один очень важный вывод. Чтоб понимать, надо знать. Вот попал я в 1941, и что? Дурак дураком. Потому как не соображал, что по чем. Время плохо знал, события тоже не особо, не считая основных, которые с войной связаны. В итоге, как слепой котенок, мордой по углам тыкался. А иной раз, даже меня тыкали, подозреваю не в углы, а туда, куда котят обычно тычут. И главное, на моей неосведомлённость некоторые хитрожопые сущности, да впрочем и чекисты, пусть неосознанно, в отличие от первых, неплохо играли. Что Ване в уши вольешь, то Ваня и примет за правду. Ну, уж нет. Такой ошибки больше не допущу. Значит, первым делом, надо получить как можно информации об этом настоящем. Библиотека – самый лучший вариант. И главное – без палева. Мало ли, решил гражданин просвещаться. Похвально. Никаких подозрений. Я, конечно, допускаю наличие интернета и гаджетов, хоть Советский Союз, а все же вряд ли он отстал в развитии, но неизвестно, как оно выглядит сейчас. У себя в квартире не заметил ни компьютера, ни мобильника. Может, я их пропил, бог его знает, но не ходить же по соседям с просьбой, люди добрые, дайте в сеть попасть.

– Библиотека? Симонов… – Николай Петрович наклонился чуть ближе и втянул воздух. – Пьяный что ли ещё?

Дежавю. Ситуация, один в один, как была. Только стояли мы в родном отделе. Эх… Не думал, что известие об отсутствии в моей жизни ментовки станет таким ударом. Всегда считал работу чем-то закономерным. А куда ещё я мог бы пойти? Но вот теперь, зная, что нет этого, ощущал прямо состояние большой утраты.

– Нет, товарищ майор. Я, как огурец. Вчера… – хотел сказать про деда, как и было, но потом осекся. Бог его знает, когда Иваныч умер. А то ляпну не рядом.

– Да я понял. Это же та самая дата. Его расстрела. Кто не знает ее. Она в учебниках прописана, как пример справедливой руки возмездия за предательство. Эх… Ведь героем войны был. Уважаемым человеком. Как он так то… Поминал? Не предполагал, что ты… – Матвеев замялся, не зная, как правильно выразить мысли, – Эх… В общем, думал гражданин Симонов совсем уже потерян для общества. На работу стал ходить через раз. А ты ведь сантехник, Вань, от бога… руки золотые у тебя. Потом спутался с этими… Им-то что? Украл, выпил, в тюрьму. У тебя, Иван, стержень есть. Глубоко, но есть. Как я просил, чтоб тебя в армию взяли. Но нет. Видишь, даже срочку исключили. Если с молодости правильно направить бы, то оно большой толк был бы… Думал, ты и не помнишь деда-то. А, видишь как… Поминал.

– Да. Немного.

– Понял. – Матвеев тяжело вздохнул, но потом словно щёлкнул тумблером, переключаясь на предыдущую тему. – Так а библиотека тебе на кой ляд?

– Говорю же, встал на путь исправления. Буду самообразованием заниматься. Сегодня библиотека и борьба с зелёным змием, а завтра – с гордо поднятой головой в светлое будущее.

– Аааа. Ну, так это, да. Это дело хорошее. Образование, оно много значит. Ясень пень, ты не знаешь, где у нас библиотека. Она тебе сроду была не нужна. Как связался со шпаной, так с неблагополучными отираешься рядом. В центр двигай. Там на площади увидишь здание народного комиссариата, а левее – библиотека имени Ленина. Не промахнешься. Давай, Симонов, пойду я. У меня ваш двор самый проблемный. Но так-то ещё есть дела.

Матвеев кивнул, прощаясь, и направился к соседнему дому. Шел, не оглядываясь.

Я несколько минут смотрел ему вслед, опять думая о том, как, однако, должность участкового Матвееву в тему. Совсем другой человек.

Все, конечно, хорошо, но у меня, ни документов с собой, ни денег. Живу я на одном берегу, а центр, который мне нужен, на другом. Пешком не доберешься. Хорошо хоть в родном городе. Это тебе не по Москве бродить вслепую. Конечно, я знал, где библиотека. Она у нас и в моем настоящем одна имелась. Просто нужно было уточнить, в этом плане изменений не произошло ли.

Развернулся и потопал обратно. Нужно вернуться в квартиру, взять все необходимое.

– Иван!

Тот из мужиков, который Леонид, окликнул меня, когда я уже был у подъезда.

– Слушай, такое дело… – Сосед подошёл близко, при этом несколько раз оглянувшись на товарищей, оставшихся за столом. – Там, в конце района, ближе к окружной дороге, лежит брусчатка. Бесхозная. Есть вариант. Нужно ее ночью в другое место перевезти. Не всю, конечно. Немного возьмём. Есть, кому предложить. Серёга из первого подъезда, на даче дорожки выкладывает. Так он возьмёт по двадцать пять рублей за штуку. Понимаешь, да?

– Бесхозная? – Я многозначительно поднял одну бровь.

– Ну… почти. Там стройка. Дом новый ставят. Да они не заметят даже. Мы не сильно много. Поможешь? В прошлый раз же с кирпичом спокойно все прошло. И наварились нормально.

Вот я молодец! Ладно, самогон могу понять. Но мне, похоже, и правда, если не в ментовку, так прямая дорога к темной стороне.

– Посмотрим. Матвееву обещал за ум взяться.

– О, как… Ну, давай сегодня разочек и все, потом берись хоть за ум, хоть за что другое. На здоровье. Дело не сильно муторное, но с остальными толку не будет. А ты уже парень проверенный. – Леонид наклонился ближе и зашептал мне практически в ухо, как совсем недавно Матвеев. – Ты подсоби, а я тебе взамен помогу. Ты же знаешь, моя кобра с твоей гадюкой дружат. У них, что ни вечер, так пленарное заседание серпентария. Последнее время часто Толика вспоминают. Если Ксюха удумает с ним спутаться, я, конечно, сильно сомневаюсь, что Толик дурак настолько, но мало ли, бабы они хуже вражеской разведки, так ты самый первый узнаешь. А тут уже расклад другой выходит. Тут она уже со своими жалобами задницу подприжмет. Потому как семья – ячейка общества. Главная! Адюльтер дело наказуемое. Ее саму тогда нормально пропесочат. Тем более – женщина, мать и верная подруга.

– Я тебя понял… Ладно. Давай так. Сегодня помогу, но на этом все. Хорошо? Договорились?

– Лады!

Сосед кивнул мне с заговорщицким видом и пошел обратно к мужикам. А я направился в подъезд.

По квартире долго лазить в поисках нужного не пришлось. В одном из отделений «стенки» обнаружилась небольшая коробка из-под конфет монпансье, там, сложенные вдвое, лежали несколько купюр, номиналом три, пять и десять рублей. Во как… Жизнь у нас, в социалистическом настоящем, похоже, совсем не дорогая. Имелись еще железные копеечные монеты. Подумал, а потом сгреб все это богатство в карман. По факту разберемся, что по чем. Но, в принципе, если бы не своя собственная судьба и не обгаженная мною жизнь Иваныча, то не настолько уж плохое здесь настоящее. А в чем-то даже очень ничего. По крайней мере, на первый взгляд. Дальше – будем посмотреть. Сейчас меня интересует история родной страны. Такая или не такая, но страна моя. Надо разобраться. Будем действовать по мере поступления проблем.