Массандрагора - Безродный Иван Витальевич. Страница 6
Так как ее верхняя часть была стеклянной, вскоре его заметила продавщица – полноватая женщина лет сорока пяти с пышной копной светлых волос.
– Вы что-то хотели? – спросила она, выйдя на улицу. – Стоите все тут, а не заходите…
– Извините, – пробормотал Пашка. – А не подскажете ли, вот эта ваша дверь – ее когда красили в последний раз, не помните?
– Вы из инспекции? – нахмурилась женщина, правда, тут же засомневалась, так как Пашка был слишком молод для такой должности, да и его растерянность не была обычным свойством инспекторов.
– Нет-нет, мы тут с друзьями просто поспорили…
– А что такое?
– Она ведь была недавно оранжевой, не так ли? Ну, год назад – точно, правда?
– Нет, я что-то не припоминаю. Два года тут работаю и сколько помню, – продавщица костяшками постучала по краске, – она всегда была такой, зеленой. Старая совсем, покрасить-то, кстати, не мешало бы… Или вообще заменить на пластиковую: у всех соседей есть, а у нас развалюха какая-то! Да хозяин все никак не соберется…
Пашка сунул ей под нос смартфон:
– Вот, это снято в прошлом июле. Она же оранжевая!
– Ой, извините, я в этих телефонах вообще не разбираюсь! – замахала руками продавщица.
– Не, ну погодите, при чем тут телефон? Вот же фотография, видите? Это же ваш магазин?
– Ну мой…
– А дверь-то, дверь: разве зеленая? Смотрите, – горячился Пашка, – оранжевая!
– Значит, фотошоп!
– Никакого фотошопа. Оранжевая.
– Молодой человек, мне работать надо! – Продавщица оттолкнула его руку и принялась протискиваться обратно в магазин. – Ходют тут всякие!
– Погодите! – взмолился Пашка, но женщина уже топала по проходу меж стоек.
– Ах ты… – пробормотал он и рванул край отслоившейся облицовки. Раздался громкий треск, и в его руках оказался треугольный кусок размером с ладонь. Зеленая краска словно смеялась над Пашкой.
– Милиция! Я сейчас милицию вызову! – обернувшись, взвизгнула продавщица.
Чертыхаясь, Пашка со всех ног кинулся по ступенькам вниз и помчался по скверу, а банка пива так и осталась сиротливо стоять на перилах лестницы.
Придя домой, он закинул в угол прихожей обломок облицовки, который до сих пор крепко сжимал в руке, разделся, налил себе водки и позвонил Лехе. Может быть, тот помнил, какого цвета должна быть дверь в том магазинчике?..
– Дверь? – несколько раздраженно переспросил Леха. – Тебе зачем?
– Для дизайна, – отрезал Пашка.
– Откуда ж я помню?! Давно было, а я пять лет уж на Нарвской живу, по Большевикам не хожу… Не, не знаю. Вроде серая она была. Или черная. Да, точно – черная.
Черная, значит. Нет, они все определенно издеваются над ним!
И Пашка напился – благо в холодильнике стояла непочатая бутылка «Адмиралтейской». Ольга ворчала, возмущалась, но потом отстала. Слава богу, жили они отдельно от родителей – эта двушка им досталась от бабушки, а отец с матерью наотрез отказались уезжать из родной Гатчины.
Ближе к полуночи Пашка, уже почти ничего не соображая, доплелся до кровати, кое-как разделся, расшвыряв одежду по всей комнате, и завалился спать. Конечно, он не мог видеть, как минут через пять после этого совершенно бесшумно и без всяких киношных эффектов «трофейный» кусок облицовки, расположившийся на пылесосе в углу прихожей, сменил свой цвет с зеленого на оранжевый…
Утром, превозмогая боль в голове, он тупо крутил обломок в руке и пытался понять: пугаться ему или радоваться. Облицовка была того самого, родного цвета молодого апельсина. И кому он что теперь докажет? Да еще дыша жутким перегаром? Эх, надо было вчера сфотографировать этот обломок! Но кто же знал?!
– Чего мусор в дом таскаешь? – спросила Ольга, хрумкая большое зеленое яблоко. Оно было, видимо, кислым, потому что сестра изрядно крякала и морщилась.
– Память о былом, – задумчиво ответил он и прошел к себе в комнату. Нужно было кое-что проверить.
Оказывается, теперь Википедия утверждала, что Харрисон умер 30 ноября 2001-го. Не 29 ноября, а на сутки позже. И уж тем более не 11 апреля, спустя восемь лет. Это был третий вариант одного и того же события! Он уже начал путаться.
Конечно, Википедия – сайт публичный, править текст там может кто угодно и когда угодно. Но можно посмотреть дату правки. Пашка посмотрел – правка делалась более трех недель назад и не затрагивала дату смерти артиста. Вот как, значит.
– Можешь мне устроить ЭЭГ? – спросил он Ольгу. Та уже управилась с яблоком и теперь сосредоточенно красилась перед зеркалом.
– Чего?
– Ну, это… электро… энцефа… грамму, что ли? Электроды к мозгам. Типа провериться хочу. Может, у меня мозги набекрень.
Ольга работала терапевтом в частной поликлинике на Владимирском проспекте и могла это устроить.
– А что случилось? – тревожно спросила она. – Заболел? Голова кружится? Ударился?
Он неопределенно пожал плечами:
– Обморожение. Глюки. Альцгеймер.
– О… – Она еле заметно усмехнулась. – Хочешь от работ отлынуть? Может, пить надо меньше, тебе не кажется?
– Я и так раз в месяц! Ну или два…
– Ладно, ладно. Просто с твоим бодуном кто ж тебя примет? Нужно предварительно записаться к невропатологу, а он уже решит, надо это тебе или нет…
– Надо, надо! Ты не понимаешь!
– Да ты чего такой нервный? – Она внимательно посмотрела на него. – Для белой горячки ты слишком мало пьешь, пожалуй… Так в чем тогда дело?
– Ну пожалуйста! – взмолился он. – Я после обеда прочухаюсь. Обещаю.
– Но тогда тебе лучше пройти комплексное обследование! Запишись к нам и…
– Не нужно мне комплексное обследование! Не сейчас… Просто мозги посмотреть надо бы. Там же будут видны серьезные нарушения?
– Ну, смотря что именно и где… ЭЭГ – это, как обычно говорят, регистрация функциональной структуры работы мозга. Понимаешь?
– Нет. Может, тогда и томографию сделать? Чтобы уж все сразу.
– Ну, знаешь!.. Томографа у нас нет, и тут очень хороший специалист нужен, без него аппарат – лишь пустая жестянка. Запишись к врачу, говорю!
– Да фиг с ним тогда, с томографом, – махнул рукой Пашка, потирая лоб. – ЭЭГ устроишь?
– Хорошо, – поморщилась Ольга. – Только обещай мне, что после этого пройдешь все как положено! И я проверю.
Она принялась кому-то звонить, а Пашка в это время отпросился у Васьки, сославшись на отравление.
– Подъезжай на Владимирскую к двум часам, – сказала наконец Ольга. – В регистратуре там сейчас новые девочки, скажешь, что ко мне, а там я тебя уже пошлю… куда надо… – И она рассмеялась, хотя как-то совсем невесело. – Паспорт не забудь.
Поев горячего борща и наглотавшись перед выходом таблеток (апробированный антипохмельный набор: парацетамол плюс аскофен или анальгин), Пашка отправился в клинику.
Он развалился на жестком сиденье поезда и от нечего делать разглядывал рекламу, которой был обклеен весь вагон. «Возьмите ипотеку!», «Невиданные скидки на шубы», «Безумное представление в Ледовом», «Новая книга Андрея Заславского о параллельных мирах», «Покупайте квартиры в СМУ-14»… О параллельных мирах? Пашка повернул голову обратно. «Новая книга Андрея Заславского о параллельных мирах». А ведь точно! Все сходится! Ни черта он не болен. Он просто переносится в параллельные миры. Туда-сюда. То здесь, то там. У Пашки захватило дух. Вот это здо́рово! Какие перспективы, только подумать! Да и вообще – сам факт!..
Он уставился на долговязого парня, клевавшего носом напротив него. Будто что-то почувствовав, тот открыл глаза и мрачно уставился на него. Пашка выдержал взгляд и затем снова занялся своим невероятным открытием. На самом деле существовало несколько вариантов происходящего, не только иные миры объясняли все эти странности. И лишь версию о розыгрыше не стоило рассматривать. Понятно, что она совершенно не канала.
Итак, первое. Он действительно болен. Согласно принципу «Бритвы Оккама», это было самое простое и реальное объяснение, а следовательно, и наиболее вероятное. Но это было плохое объяснение, и Пашка его сразу отодвинул на последний план. Провериться, конечно, никогда не мешало, тем более если у тебя родная сестра работает в клинике, но верить в это не хотелось.