Массандрагора - Безродный Иван Витальевич. Страница 78

Пашка кинулся за девушками. Грохнул выстрел – он почувствовал, как что-то прожужжало прямо у его уха. Второй выстрел – зазвенело стекло, и кто-то истошно закричал. Под удивленные взгляды прохожих он, словно бешеная макака, перемахнул через турникет и, чуть не ломая себе ноги, побежал вниз по ступенькам. Впереди него маячили спины девушек. Люди на эскалаторе испуганно жались к поручням.

– Живьем, живьем брать этих сук! – послышался сзади истеричный крик офицера. – Головой отвечаете!

«Это хорошо! Это очень, очень хорошо, что живьем, – подумал Пашка. – Это хорошо, что головой».

Но что дальше? Они выскочили в нижний вестибюль. Народу там было немного. Кто? Что? Где?

– Павел! Сюда! – Его схватил за руку невзрачный мужичок в серой спецовке, появившийся неизвестно откуда. – За мной!

Троица вместе с ним кинулась на перрон.

– Вы что тут устроили, засранцы, а?! – зашипел Проводник. – Совсем ополоумели? Зачем привели с собой полицаев?

Пашке нечего было сказать. Получилось как получилось. Наверное, и не очень хорошо. Наверное, согласно правилам конспирации нужно было драпать по улице. Но думать тогда времени не оставалось.

Они выскочили на перрон и побежали к туннелю. Пашка обернулся и увидел, что один из молодых полицейских уже чешет за ними, тогда он на бегу снял трофейный ТТ с предохранителя и пальнул из него поверх голов. Рядовой тут же в страхе кинулся к стене, присев на корточки.

– Сюда! – Проводник пинком ноги распахнул дверь в конце перрона, они влетели внутрь и попали в короткий коридор с лестницей в конце. – Бегите, а я пока закрою дверь!

Пашка с девушками последовали совету, и они вбежали на лестничную клетку.

– Спускайтесь вниз на два этажа и ждите там! – крикнул Проводник, закрывая задвижки. – Я сейчас…

Раздались мощные удары в дверь, а затем выстрелы, но троица уже вовсю семенила ногами на железной лестнице, спускаясь по ребристым ступенькам. Они миновали один этаж и остановились на втором. Сверху чуть ли не камнем на них свалился Проводник.

– Хрена с два теперь догонят, – довольно хмыкнул он. – Если вы сами тормозить больше не будете… Сюда.

Они прошли в новый коридор и свернули в первую же маленькую комнатушку, заставленную кипами бумаг и старой пыльной мебелью.

– Тихо! – предупредил Проводник, осторожно прикрывая за собой дверь. – Не дергайтесь. Осталось-то всего ничего…

Он засунул руку под покосившийся шкаф и достал небольшую круглую штуковину. Трансфер!

– Сейчас, сейчас… – бормотал Проводник, колдуя с кнопками устройства. – Готово. Ну, поехали дальше!

Он нажал кнопку, и Пашка непроизвольно зажмурил глаза, снова ожидая бури, вихря и бешеной карусели…

– Ты чего это? Але! – Тамара схватила его за плечо. – Тебе плохо?

– Да нет. – Пашка приоткрыл глаз и понял, что они уже в другом месте. Никакого вихря, урагана и адской карусели. Вот что значит, ежели умеючи! – Соринка в глаз попала, – соврал он. – А что? Где это мы?

Они стояли в темном узком коридоре, освещенном зеленым фонарем. В его конце были видны шпалы и рельсы.

– В Большом Метро, естественно, – хмыкнул Проводник. – Ты чего это, Паша?

– Амнезия, – привычно ответил тот.

– А, ну это бывает. Уже наслышан о тебе и сочувствую. Тогда слушайте вводную. Итак, детки. Сейчас мы поедем на древнем средстве передвижения, называемом дрезина. Ну или эта хрень ее чуток напоминает. Ехать, напомню, не близко – пересечем двадцать три кластера на четырех ветках, а это, как вы можете догадаться, часа три. Так что если кому пи-пи и тому подобное – выйдем сейчас на рельсы, и там делаете свои дела… в отдалении. Здесь, в коридоре, просьба не гадить.

Дрезиной оказалась платформа метров восьми длиной, с закрытой кожухом задней частью, двумя рядами кресел «под открытым небом» и водительским местом с простенькой панелью управления.

– Звэр, а не машина! – высказала свое мнение уже ожившая Тамара. – Мне нравится.

– Понравится куда больше, когда двинем, – заметил Проводник, помогая ей залезть наверх. – И большая просьба, ребятки мои: не высовывайтесь почем зря, а то еще монстр какой-нибудь головешечку-то возьмет и оттяпает!

Легко разогнавшись, мотодрезина быстро катила вперед, мерно постукивая парами колес и легонько пофыркивая двигателем. Питалось это средство передвижения явно не от контактной линии.

– А как вас зовут? – немного кокетничая, спросила Тамара Проводника.

– А зовите как все – Проводник, – ухмыльнулся, оборачиваясь, тот. – Те же, кому положено знать, и так знают.

– Ну и не надо… – пробурчала Тамара под улыбчивые взгляды друзей.

Было неизвестно, что конкретно их провожатый имел в виду под «кластерами» и тем более «монстрами». Момента перехода они ни разу не заметили, и никакие динозавры и гигантские саламандры их не преследовали. Зато встречаемые станции стали теперь обитаемыми! Да-да, не пустыми подземными оболочками для выхода «наверх», а вполне функциональными, с бьющей жизнью станциями. Иногда на перроне проводились строительные работы: сновали рабочие в касках и с лопатами в руках, слышался шум отбойных молотков, двигалась какая-то техника, и бегали возмущенные прорабы с планшетками. На других платформах толпились обычные с виду пассажиры, садясь и высаживаясь из аналогичных дрезин, а иногда даже и самых настоящих поездов. В этом случае приходилось несколько минут ждать, когда путь впереди освободится, но линий у таких станций было обычно много, однажды Пашка насчитал целых шесть в одну сторону, и туннель там расширялся до невообразимых размеров. При этом через каждые метров тридцать можно было с одних рельсов перебраться на другие с помощью дистанционно управляемых стрелок.

Им также попадались встречные дрезины – там, где в туннеле было два пути. Проводник иногда им сигналил. Было ясно, что все они – не обычные люди. Потому что вокруг было Большое Метро – метро Машины.

– Кто это? – поинтересовался Пашка.

– Да свои, свои, – ухмыльнулся Проводник. Скрытности ему было не занимать.

Наконец, когда троицу уже клонило ко сну из-за мерной езды, дрезина вдруг резко свернула в очень узкий туннель и, проехав еще метров двести, остановилась. На стене большими белыми буквами было написано: «Б730», а у самой земли темнел прямоугольный лаз. В его глубине блестела лужа.

– Приехали, – весело сообщил Проводник. – Слазим!

– Ох, бедные мои косточки… – простонала Тамара. – Всю задницу отсидела…

– Мы на месте? – удивилась Алина. – И где же?

– Дома, – спокойно ответил Проводник. – Вас же домой нужно было доставить? Ну вот.

– Да, но…

– Тогда с вас двадцать шиллингов.

– Чего?.. – растерялась Алина.

– Да шучу я, шучу!

Они спустились на бетонный пол, но Проводник остался на дрезине, принявшись ковыряться в ящике у своего кресла. Пашка с кряхтеньем разминал затекшие ноги. «Да, это странно, – думал он, – где же станция? Еще один портал, что ли?»

– На-ка, возьми лучше. – Проводник скинул Алине комбинезон. – А то на тебя без слез смотреть нельзя… Только платьице попортишь. С танцулек небось?

– Это еще зачем? – нахмурился Пашка. – А?

– Вон, – заговорщицки понизил тон провожатый, присев на корточки, – видите дыру? Вот туда вам и надо. Ползком да бочком, невзирая на трудности, а что делать? Там очень сыро, но пауков и жужелиц, обещаю, нет. С голодухи померли.

– Не может быть!

– Может. Истинная правда – все сдохли! А ползти совсем немного – метров двенадцать. Или больше. На той стороне вас встретят, я уже связался. Конспирация, знаете ли.

Троица переглянулась. Странно. Непонятно. Подозрительно.

– Ладно, – принял решение Пашка. – Ползти так ползти. Бывало и хуже.

– А мне комбинезончик будет? – немного обиженно спросила Тамара.

– Нету, – отрезал Проводник. – Один комплект был.

Пашка недооценил операцию «Проползти сквозь лаз». Им пришлось именно ползти по холодному, липкому бетонному полу, раздвигая руками вонючие комья грязи. На стенах подрагивали мерзкие желтоватые «сопли», а сверху за шиворот лилась вода – ну или Пашка надеялся, что это была всего лишь вода. Они прорывались сквозь паутину, дохлых тараканов и слепней, под конец разгребая уже целые горы мусора, включающего кирпичи, камни, палки и даже грязное нижнее белье в виде трусов, лифчиков и носков, наличие которого здесь было просто удивительным. Склизкая грязь прилипала к рукам, ногам и лицу, об одежде и говорить не стоило. Дышать было нечем – миазмы гниющей рыбы полностью забили нос, легкие и, уже казалось, мозг.