Барон из МЧС (СИ) - Лахов Игорь. Страница 19

— Никаких предпосылок, — признался я, сделав честные глаза. — Извините, но в клинике рода Ростоцких встречался с другой сирьенной. Шуал Шам… Вы Шуал и она Шуал. Родственницы?

— Нет, хотя и очень хорошо знаем друг друга. В данном случае Шуал означает что-то вроде рода, если отдалённо перевести на человеческий язык. Не будучи родственницами, такого понятия у нас не существует, являемся обитателями Одной Воды.

— Привязка по географическому названию?

— Нет. Одной Воды. Она даёт общность и Силы, которые люди называют Даром. Не пытайся понять: для людей подобное очень сложно. Тут нужно быть сирьенной. Ты бы лучше не об этом, а о том, как завтра покинешь лазарет, поразмышлял. Перечить и хамить третьекурсникам — это опасное занятие.

— А первому и второму курсу?

— Первый — такие же бесправные, как и претенденты. Второй сам по себе и не имеет права общаться ни с первым, ни с третьим курсом. С ними вам тоже не рекомендовано. Его как бы нет в местной иерархии. А вот третий заправляет всем, и претенденты с первокурсниками находятся у них под сапогом. Их задача — доказать «мясу», что те зря решили стать спасателями. Третьекурсники подчиняются исключительно приказам преподавателей, а в остальном могут творить всё что угодно.

— Я имею право давать сдачи?

— Конечно. Только подготовка третьего курса не даёт никаких шансов выйти победителем. Пусть Дар и блокируется по всей базе, исключая лазарет и штаб, но даже кулаками любой третьекурсник отделает десяток претендентов. Хотя… Судя по прапорщику Станову, шанс у тебя небольшой есть. Но ты лучше им не пользуйся со своим минус Даром. Остальных я быстро здесь на ноги поставлю, а тебя лечить очень долго придётся. Инвалидом остаться можешь.

— А почему по всей школе Дар заблокирован?

— Глушилки стоят, чтобы не поубивали друг друга случайно. Ваша задача — научиться преодолевать стресс и собственные страхи, пользоваться исключительно резервами организма для выживания. А вот четвёртый и пятый курс обитают на другой базе. Там и Дар осваивают, и нормальными офицерами Службы Спасения становятся.

— Жестоко как-то. Но главное я запомнил.

— Что необходимо приспособиться к ситуации?

— Что ударом на удар отвечать можно.

— Значит, — сделала вывод Шуал Таур, — будем, Горюнов, часто встречаться. Пожалуй, закреплю эту палату за тобой.

Утром незнакомый курсант принёс мою форму и молча положил на стул.

— А чего она не постирана? — поинтересовался я, увидев на штанах пятна крови и куски засохшей грязи.

Но в ответ парень лишь хмыкнул и, пожав плечами, удалился. Понятно. Это, наверное, второй курс. Делать нечего: надел то, что имею. Штаны, конечно, выбрасывать можно после схватки с прапором, а вот верх относительно чистенький. Даже единственная пуговица на бушлате осталась.

Пошёл было к выходу, но остановился и задумался.Однозначно, третьекурсники приготовили мне «тёплую» встречу. И пары шагов не сделаю по базе, как придётся снова драться. Понимаю, что подобное поощряется начальством, только есть нехорошие подозрения, что Палкина будет не одна.

Ещё и двое вчерашних парней придут. Не зря же пообещали, что я в чёрном списке у них. Там, глядишь, и дружки их потянутся, чтобы проучить борзого претендента. А у меня построение через двадцать минут. Не успею, и залёт гарантирован.

Быстро вернулся в свою палату и распахнул окно. Третий этаж. Высоковато и есть опасность переломать ноги после приземления. Зато неподалёку растёт дерево с достаточно толстыми ветками. Если допрыгну до него, то либо смогу зацепиться и слезть, либо дерево замедлит падение. Интересно, кто это во мне сейчас говорит? Печати Смерти Горюнова или мой опыт майора Галича? Не разберёшь. Да и какая разница! Других вариантов всё равно не вижу. Буду рисковать.

Глава 8

Приземление прошло удачно. Зацепившись за голые обледеневшие ветки, умудрился не сорваться, а драным котом спуститься на землю. Осторожно выглянул за угол. Так и есть! Палкина и ещё несколько курсантов стоят у входа. Пусть стоят!

Метнулся кабанчиком в родную казарму.

Первого, кого увидел, это длинного на посту дневального.

— Привет, — поздоровался с ним. — Что тут у нас нового?

— А… Это ты? Ничего хорошего. Говорят, в больнице был? Зря оттуда вышел. И в наш кубрик не заходи, а то там прапорщик Станов сейчас лютует.

— Переживём!

Прапор действительно оказался в кубрике и заставлял претендентов выполнять свою любимое упражнение — отжимания от пола. Увидев меня, он дал команду остановиться и произнёс злорадно.

— Претендент Горюнов? А что это мы от разогрева перед построением отлыниваем?

— Никак нет, господин прапорщик! — картинно вытянулся я, несмотря на всю уставщину, показывая, что мне плевать на инструктора. — Как только выписали, то сразу явился для прохождения службы.

— Значит, недостаточно быстро явился. Придётся начинать заново… Упор лёжа принять! Всем, а не только Горюнову! Быстро, коровы тупые!

Лёгкий стон пронёсся меж коек, но приказание выполнили все. Как и ожидалось, уже порядком замученные претенденты не смогли продержаться и минуты. Прапор остановил отсчёт и приказал начать заново. Естественно, раз за разом становилось всё хуже и хуже. В конце концов, даже свеженький я не смог подняться с пола.

— Вот видите! — голосом строгого, но любящего отца, отчитывающего нерадивое дитятко, стал разглагольствовать он. — Из-за вашей лени и плохой подготовки мы не успели на построение. А оно — очень важная часть превращения вас из животных в славных спасателей. И что нам теперь делать? У кого есть какие предложения? Разрешаю открыть рот.

Гробовое молчание. Оно и понятно: кто первый вякнет, тот и огребёт. Но если промолчат все, то к этому тоже инструктор придерётся.

— Есть два варианта, — решившись, подал голос я. — Первый — простой и лёгкий: устроить построение чуть позже положенного. А потом сократить обязательный марш-бросок, чтобы нагнать режим дня. Но это слишком тривиально для славного спасателя в вашем лице.

— Верно. Очень примитивно, — кивнул он, ожидая продолжения.

— Второй вариант: неожиданный. Устроить показательное выступление, чтобы мы, недалёкие претенденты, поняли разницу между нами и настоящими курсантами. Прониклись, так сказать, духом Императорской Школы Спасателей. А то как-то вы в прошлый раз меня не впечатлили.

— Хамишь, Горюнов?

— Никак нет! Просто младший по званию не может лгать старшему. Меня там, у входа в лазарет, дожидается группа третьекурсников. Я от них позорно сбежал окольными путями, чтобы успеть предстать перед начальством в вашем лице. Да и сам бы не справился… Может, покажете с ними мастер-класс? Личным примером, так сказать, удивите нерадивых претендентов.