Наследница (СИ) - Невейкина Елена Александровна. Страница 96

Лех усмехнулся, а вслух сказал, слегка поклонившись:

— Я со своей стороны обещаю не забывать о том, что пан Ален ещё не в форме.

Учитель ещё некоторое время колебался, но уступил, оставив всё, как есть.

— Сегодня мы продолжаем отрабатывать приёмы, позволяющие использовать обычные предметы в качестве защиты. Как и на прошлом занятии, это будет плащ. Итак, накиньте плащи на левую руку в несколько слоёв… Так. Все готовы? К бою!

Поединки начались. Элен, собравшись, приготовилась к каверзным, выматывающим приёмам, которыми Лех владел прекрасно, и к проигрышу, который считала неизбежным в данной ситуации. Но к её удивлению Лех, похоже, щадил её. Он больше отражал атаки Элен, а если и атаковал сам, то его удары несложно было отвести без особых усилий. Сначала Элен просто удивилась, потом появилось сомнение — а чего он, собственно, хочет? Ведь она знала, на что он способен, он был одним из самых сильных и бесспорно талантливых курсантов. Затем она разозлилась, потому что, как ей казалось, поняла причину такого поведения Леха: он, зная, что перед ним девушка, был подчеркнуто вежлив, если так можно сказать, чем хотел показать, что ему всё известно. Для неё же это было равносильно подачке. Впервые эмоции заглушили голос разума во время боя. И она тот час за это поплатилась. Перейдя в атаку, она была настолько уверена в том, что Лех вновь будет лишь отражать её, что пропустила момент встречного удара. Шпага скользнула совсем рядом с телом, Элен даже показалось, что она ощутила холод стали, но не задела её. Зато диагональным движением острый клинок, как бритва, рассёк лёгкую ткань свободной мужской сорочки. Элен успела подхватить падающую правую часть одежды кончиками пальцев, торчавшими из плаща, а левая упала с плеча, открыв так называемый испанский корсет, скрывающий грудь.

— О, простите мою неловкость, — продолжая улыбаться, с поклоном произнёс Лех. И добавил совсем тихо: — И за то, что ваша тайна перестала быть таковой.

Такой ситуации Элен не могла предугадать. Она стояла, всё так же придерживая ткань на правом плече. Потом гордость взяла своё — она просто отпустила остатки сорочки и, двинув плечом, скинула её. Затем, сбросив плащ с руки, освободилась от обрывков, оставшись в корсете, и посмотрела Леху в глаза:

— И что это меняет? Для меня — ничего, а для вас? Хотите проиграть бой девушке?

На них уже смотрели все, поединки прекратились сами собой. Нейрат онемел от увиденного, но всё же именно он первым пришёл в себя:

— Почему никто не работает? Разве был объявлен перерыв? Захотели взысканий за нарушение дисциплины? Продолжать!

Один за другим курсанты продолжили занятия. Возобновили поединок и Элен с Лехом после окрика учителя:

— Пан Ален, пан Лех, вас что, это не касается? Пан Ален, раз пришли сюда, значит, поправились. Нечего отдыхать! К бою!

Теперь Лех не играл. Но они словно поменялись местами. Элен после слов учителя, не давшего ситуации развиться, неожиданно успокоилась. Осталась лишь ненависть к противнику, но больше Элен не давала чувствам мешать ей. А вот Лех был в ярости от того, что учитель повёл себя так, как будто ничего не случилось. Воодушевление Элен и ярость Леха почти уровняли силы. Наконец, прозвучала команда:

— Стоп! Закончить бой! Все свободны. Пан Ален, задержитесь.

Обменявшись с Лехом взглядами, полными ненависти, она вложила шпагу в ножны и накинула на плечи плащ, уже достаточно сильно посечённый ударами шпаги. Постепенно зал опустел. Последними выходили Юзеф и Лех, оглядываясь один — тревожно, другой — со злостью. Когда они вышли, и дверь закрылась, герр Нейрат сказал с долей сарказма в голосе:

— Простите, что не могу предложить вам присесть, так что разговаривать будем стоя.

Элен только, молча, наклонила голову, соглашаясь.

— Хотел бы задать вам несколько вопросов, — заложив руки за спину, сказал учитель. — Вы позволите?

— Конечно.

— Прежде хочу сказать, что состоится ли наш с вами разговор, будет зависеть от вас, от вашего ответа на мой вопрос. Скажите, вы сможете говорить правду? Разумеется, с условием, что ничего, из сказанного вами, не станет известно никому без вашего решения. Если о чём-то не захотите говорить, лучше промолчите, но не лгите. Итак, сможете вы соблюсти это условие?

— Да, смогу, — голос спокоен, взгляд — тоже.

— Хорошо, — Нейрат кивнул. — Тогда — первый вопрос, хотя надеюсь, что знаю на него ответ и сам. Ваш дядя, пан Буевич, знает о вашем… о вашей… знает обо всём?

— Да.

— И он не возражал?

— Возражал. Но я его, в конце концов, убедила.

— Не сомневаюсь. Тогда второй вопрос. Основам фехтования вы обучались вместе с паном Юзефом?

— Да.

— И он всегда знал, что вы… девица?

— Нет, не всегда. Он узнал об этом случайно, когда обучение было уже закончено.

— И вы, естественно, приложили все усилия, чтобы последовать за ним сюда?

— За ним? — Элен была в замешательстве. Потом вдруг поняла, что имеет в виду учитель, и, вспыхнув румянцем, воскликнула: — Конечно, нет! Мне бы в голову такое не пришло.

— Ну, в вашу голову, я думаю, могло бы прийти и не такое. Ну, хорошо, оставим это. Объясните мне тогда, как получилось, что из вашей школы пришли сразу двое, заявленные, как лучшие? Признаться, я сначала думал, что пан Буевич просто пристроил своего… племянника, — взглянув на Элен, учитель хмыкнул. — Это нормально. Но тут ситуация какая-то странная. Не находите?

— Да, со стороны это кажется странным. Но мы, действительно, оба были лучшими. Я могу об этом рассказать, но лучше спросите у пана Буевича, когда он приедет. Никакой тайны здесь нет, а поверите вы скорее ему.

— То есть, вы хотите сказать, он разрешил вам заниматься здесь не просто по вашей просьбе, а соблюдая правила?

— Да.

— Бедный пан Буевич. Представляю, что ему пришлось выдержать. Вы его видимо, припёрли к стенке. Что ж, будем считать, что этот вопрос мы выяснили. Но тогда я не понимаю другого: зачем вам всё это нужно? Вы красивы, отнюдь не бедны, любимы дядей, иначе бы он не баловал вас так. И зачем при этом вам понадобилось учиться такому… неженскому ремеслу? Вы хотите что-то кому-то доказать?

— Нет, ничего и никому я доказывать не собираюсь.

— Тогда в чём причина? Каприз?

— Скажем так, — после короткого раздумья ответила Элен, — у меня есть цель, которая требует определённых навыков. Один из них — владение шпагой. Однажды, в начале пребывания здесь, мы уже говорили с вами на эту тему.

Нейрат помолчал. Потом спросил, пытаясь хоть что-то уяснить:

— А кем вы себя видите в дальнейшей жизни? Вы не видите себя женой и матерью? Ведь у вас есть для этого всё.

— Да, я вижу себя и женой, и матерью, — теперь Элен отвечала тихо, опустив глаза. — Но для того, чтобы это сбылось, мне нужно сначала научиться этому, — она показала на эфес.

— Не понимаю. Где связь? А если вы не овладеете этим искусством, кем же вы будете тогда?

— Никем.

— Что значит «никем»? — герр Эрих нахмурился. — Майн готт! Никогда не думал, что когда-нибудь перестану понимать польский язык.

— Это значит, что меня не будет, — просто ответила Элен.

— Не будет?.. Кажется, я начинаю кое-что понимать, — он отошёл к окну и постоял немного, барабаня пальцами по раме. Затем резко обернулся: — Вы не племянница пана Буевича?

От неожиданности Элен машинально ответила правду:

— Да, — и тут же, испугавшись, попыталась исправиться: — То есть я… не совсем племянница…

— Стойте, не нужно больше ничего говорить. Помня наш с вами первый разговор, я примерно понял положение вещей, детали не так важны. Но если мои догадки верны, вы идёте на большой риск, затеяв эту авантюру с обучением фехтованию и надеясь суметь воспользоваться полученными навыками. Когда мы разговаривали с вами в прошлый раз, я считал, что передо мной юноша, будущий мужчина. Вы сами-то понимаете, что влезаете в мужскую игру? Осознаёте риск?

— Я рискую в любом случае — буду ли я вести себя так, как сейчас, или попытаюсь жить тихо, мирно. Меня всё равно могут найти рано или поздно. А если найдут — уничтожат, я им живая не нужна. Так что особой разницы нет. А я не могу просто сидеть и ждать.