У трона мертвых (СИ) - Довыдовский Кирилл. Страница 8
К сожалению, с «отметкой» я ничего не придумал. Пытался вспомнить, касался ли я Чирика физически, когда она появилась… Может, я что-то сказал в тот момент? Или подумал? Хотя местные маги никаких слов не говорили, когда колдовали. Нужно будет подучить теорию. Если я сам смогу Усыпление Мертвых наложить – это все упростит. Потом найду людей на Земле, которые захотят помочь, и их тоже научу. Хотя среди местных не все манусами пользуются, видимо это не так просто, это нужно учитывать. Да и попасть еще на Землю надо.
Мысли пошли по кругу. Я ощутил, что пора и мне отдохнуть. День выдался насыщенный, может, и больше чем на два часа «усну». Перед тем, как расслабиться еще раз осмотрелся мертвозрением и… кое-что заметил.
Тарлиза не спала. Не одна она, конечно. Несколько граничников и внутренников по периметру охраняли лагерь, но ей-то зачем?
Пока мы шли по лесу, я старался слишком на нее не пялиться, но украдкой, чего уж таить, взгляды бросал. И… красивая, ничего не скажешь. Ростом немного ниже меня. Худенькая, но не как бегунья на пять километров, а как фигуристка, например. Художественные гимнастки становятся такими после окончания карьеры, когда меняют ежедневные тренировки, на занятия «для себя» два–три раза в неделю. Хотя точно, конечно, не угадаешь. Ее кувон мало отличался от кувонов внутренников: ничего туго не обтягивал, воображение не будоражил. В общем, классический «эффект свитера». Хрен поймешь, что под ним: нетвердый первый или же уверенный третий. Белые волосы перетягивала красная лента. Цвет глаз я так и не разглядел – ни разу с ней взглядом не встретился.
А! Что заметил интересного, так это манус. Все остальные колдуны свой «магические перчатки» время от времени снимали, как я понял, давали руке отдохнуть, у Колдуньи же он снимался и одевался сам, превращаясь, когда не нужен, в аккуратный браслет на запястье. Да и сама перчатка у нее выглядела… как перчатка. Будто ее не выковали из стальных пластин, а отлили из жидкого металла по идеальному слепку ладони.
Вечер Тарлиза просидела за кустом. Особо не скрываясь, но и не стремясь быть на виду. И вот теперь, когда почти все уснули… она куда-то собралась. Я наблюдал за ней через мертвозрение и ощутил, что ее сияние… стало приближаться. Когда расстояние между нами сократилось до десяти метров, мое мертвое сердце резко ускорило ход. Зачем-то ему это понадобилось.
Когда осталось три метра, я на себе узнал, что выражение «мертвые – не потеют» наглая и бессовестная ложь. Не выдержав, я чуть перевел взгляд, чтобы увидеть… как девушка проходит мимо и направляется к границе лагеря.
Одна, без телохранителей.
Сон с меня слетел, я понял, что происходит что-то странное. Подозревать Тарлизу в чем–либо было бы нелепо, учитывая, что поход затеян ради нее, но куда она поперлась?
Черт… а кто-то кроме меня вообще это заметил?
– Твою ж…
Я вспомнил, как Бандар рассказывал о тотиро… Каких–то существах… магических призраках, которые обитают в Лесу и способны… имитировать голоса? Может и захватывать сознание тоже? Если она выйдет за пределы охранного круга…
Я начал подниматься, когда ало-золотая точка Тарлизы замерла. Я всмотрелся в темноту и… резко лег обратно и даже глаза закрыл, поняв в чем дело. Видели, как зомби краснеет? Могли бы увидеть, если бы посмотрели в этот момент на меня. Надо же было забыть, что нормальные люди… ходят в туалет. И разного рода наследницы магических престолов не исключение.
Не сказать, что я что-то успел заметить, да и кустиками было прикрыто…
Я вдруг понял, что не перестал следить за принцессой с помощью мертвозрения. Это не скрытая камера, разглядеть я ничего не мог, но… Сделав над собой усилие, я заставил мир погрузиться обратно в темноту. Отключить так же легко воображение не получилось. И я почувствовал, как у меня, простите, встает. То самое, что было безвозвратно, как я думал, утеряно. Я резко засунул руку в штаны, чтобы проверить… Сука. Как и прежде, ничего. Получается… фантомный стояк!
Ощущение… то еще. Будто футболист приехал на игру, и в раздевалке узнал, что все взял, а бутсы, без которых на поле не выйти – нет. Вот что же за судьба у меня такая… Не то, чтобы я всерьез рассчитывал за принцессой приударить. Это как принца Чарльза закадрить пытаться. Но…
Черт. Вот что за мысли идиотские, а? У меня есть дело, которое нужно доделать. И если я буду отвлекаться, ни к чему хорошему это не приведет.
Спустя пять минут Тарлиза так же бесшумно прошла мимо меня, и вскоре я ощутил, как свечение ее точки сместилось ближе к голове, она уснула. Мне тоже бы стоило…
– Аптечка.
Мой рот сказал это сам, без чьей либо помощи, потому у мозга ушло несколько секунд, чтобы осмыслить слово. Не «аптечка». Лечилка. Катастр Большого Лечения, который мне дал Бандар. Я спрятал его в рюкзак, решив использовать после того, как вернусь в факторию, но сейчас… Сейчас.
Спустя минуту я уже шел через лагерь, прижимая к груди тройную призму зеленого цвета. Бандар сказал, что достаточно прислонить ее к телу и вдавить управляющий камень. Зайдя за те же кустики, что недавно принцесса – я не извращенец, все туда в туалет ходили – я остановился. Снял штаны.
– Хоть бы…
Одно время я любил заключать сам с собой пари. К примеру, вот если сейчас, перед тем как лечь спать, отстою на кулаках десять минут, то в следующем месяце обязательно встречу девушку, которая будет очень классная, и у нас все получится. Или что-то подобное. Девушку это встретить не помогало, а вот отстоять на кулаках или доделать работу вовремя – частенько. Постепенно я научился обходиться без этих обещаний.
Посомневавшись, решил и в этот раз ничего не обещать. Повторил только едва слышно:
– Хоть бы…
После чего спрятал ладони в рукава, чтобы сила амулета пошла, куда нужно, приложил катастр к промежности и надавил на управляющий камень…
– Ай, блин…
Вырвалось, потому что…
– Эй!
В мертвозрении я ощущал, как энергия амулета льется в сторону моего тела, но я не думал, что это будет ТАК больно! Легкое ощущение дискомфорта в начале быстро сменилось тянущей, а потом и острой болью. Так и должно быть?!
– Да твою ж!
Я часто задышал, все еще прижимая катастр к телу. Боль только усиливалась. Мне начало казаться, будто я снова оказался под действием охранного катастра фактории. Но когда я приложил маленькую лечилку к тупоруку, тот сразу замолк! Большие лечилки не так работали?!
– Да что ты…
Не выдержав, я убрал катастр от тела. На глазах даже слезы выступили…
– Собака!
Боль… не исчезла! Я посмотрел на катастр через мертвозрение и увидел, что поток красного тумана от амулета ничуть не ослаб, а кожа у меня между ног и на бедрах уже красная… нет, уже покрывается волдырями!
Я бросил катастр на землю и отскочил на шаг.
Не помогло. Амулет продолжал жечь.
Я запаниковал. Заметался, шаря по земле глазами… Камень, мне нужен камень! То, что эта штука может взорваться, если я по ней врежу, меня в тот момент мало волновало. Но камня не было…
– Катастры! – вспомнил я.
Они болтались у меня на сузке. Какой использовать? Черту?! Вес?! Огнешар?!
– Нож!
Тот самый, с потайным отделением, который мне вернул Терикан перед началом похода. Я тогда заподозрил, что на него какое-нибудь следящее заклятие навесили, но отказываться не стал. И вот теперь…
Размахнувшись, я со всей мертвячьей силой врезал по катастру. Сыпануло искрами, катастр разлетелся на две части – отделилась одна из призм. Поток магии тут же ослаб, а через секунду исчез.
Я упал на спину, тяжело дыша. Боль почти сразу сошла на нет. Проснулась жажда… и я тут же вскочил. Нужно поесть. Срочно. Осторожно натянув штаны, я вышел из-за кустов…
– Что случилось?
Граничник. Лица в темноте не было видно, только Печать на кувоне угадывалась. Видимо, услышал, как я кричал…
– Я… наступил… на шакту.
Выражения его лица я не увидел, но спустя секунду он сказал:
– Понятно.