Крылатая удача Мэррила - Красовская Марианна. Страница 7

И одни спортивные штаны – те, что, между прочим, вчера почистил и высушил стиральный артефакт (отпадная штука, кстати, и электричество ему не нужно, только магия), Элен принесла теперь Агате.

– Так, девочка моя, трусы хочешь не хочешь, а надеть придется. Кстати, я рада, что они у тебя приличные, не прабабкины.

– Покупала уже в университете, – краснела Агата.

– Ага, и колготки есть. Замечательно. Лифчик не нужен, ты исхудала так, что они все у тебя сваливаться будут. И не спорь с тетей, тете со стороны виднее.

Ловко, как заправская сиделка, с прибаутками и дурацкими шутками, Элен одела несчастную Агату. Нашлась и теплая куртка, и вязаная шапка. Потом в дверь осторожно постучался Теодор, сообщив, что кресло готово и уже ждет на улице. Посмотрел на одетую как капуста Агату, шумно выдохнул и проворчал:

– Тащить ее по лестнице не стану, хоть убейте меня. Так спущу, через окно.

Элен ничего не поняла, но створку окна открыла. Теодор глазами сказал ей примерно то, что она все же дура, хоть и Мэррил, раскрыл окно полностью, подхватил на руки Агату и шагнул в пустоту.

Элен взвизгнула невольно, но в следующее мгновение за окном полыхнули широкие серые крылья. Если птичью ипостась местных крылатых она уже видела, то промежуточную наблюдала впервые. И надо же – масть крыльев не совпадала с цветом бороды и волос. Как странно!

Женщина закрыла окно, схватила куртку и бросилась вниз по лестнице. Ни разу даже не споткнулась, только запыхалась. Тяжело дыша, она вывалилась во внутренний двор, соображая, куда выходили окна башни, а потом побежала к воротам.

Аллея, ведущая к морю, нашлась быстро. Вокруг широкой ровной дороги росли крепкие высокие деревья, по осеннему времени уже облетевшие. Вероятно, летом здесь очень красиво. Но и сейчас неплохо.

Теодор катил кресло с Агатой прямиком в сторону берега. Море, как ему и полагалось, облизывало каменистый пирс, взметало соленые брызги и громко сопело. Агата опять плакала, а может быть, это просто начинался дождь. Элен бодро шагала рядом, натянув капюшон, спрятав руки в карманы и ежась. У моря всегда холоднее. Хорошо, что девочка укутана в теплую одежду.

Аллея закончилась некогда роскошной полукруглой балюстрадой. По обе стороны от нее вниз, к морю, вели широкие, но уже искрошившиеся от старости ступени, заканчивающиеся каменной площадкой, врезавшейся прямо в море. Возле площадки на волнах покачивалась вполне приличная лодка.

– Твоя? – спросила Элен у Теодора.

– А чья ж еще? – пожал он плечами. – Я люблю море. Я всю жизнь плавал. Самое страшное в тюрьме даже не заточение, а то, что моря там не было. Даже речки. Уф. Никогда больше я не буду жить там, где нет моря. На побережье я родился, на побережье и умру.

Но Элен интересовало другое.

– А ты рыбачишь?

– Иногда. Когда погода позволяет.

– И что, рыба есть?

– Сколько угодно. Даже тунец порой заплывает. Но тунца нужно сетью ловить, а на это у меня разрешения нет.

Элен с усмешкой подумала, что вряд ли отсутствие разрешения останавливает свободолюбивого Теодора, а Агата вдруг встрепенулась.

– Я очень люблю рыбу, – сказала она. – Я выпишу вам разрешение, Тео. Я все еще глава рода. Вы поймаете ее для меня?

– Ну конечно, деточка!

– А я приготовлю, я умею, – обрадовалась Элен. – Тебе не холодно?

– Нет. Мне свободно.

И они замолчали.

Элен смотрела на море, вечное, величественное, взволнованное встречей с ними. Потом оглянулась на замок. Он отсюда казался настоящей громадой. Удивительное место небывалой красоты – как жаль, что все тут так заброшено.

– Когда-то я училась тут летать, – прошептала Агата. – Но у меня плохо получалось. И тааннет Анхорм построил для меня деревянную вышку. Там, за утесом, где песчаный пляж. Падать в воду не так страшно, как на скалы. Она уже сгнила, конечно. Столько лет прошло…

– А сколько? – полюбопытствовала Элен, шмыгая носом.

– Мне чуть больше трехсот. Сержу и Дамьену примерно столько же.

– Мать твою, мне шестьдесят два, – сказала расстроенно Мэррил. – Только я уже старая клюшка, а вы все трое – совсем еще дети. Это нечестно.

– Мне семьсот двадцать, – пробормотал Теодор. – Я трех Императоров видел.

– Крылатые сейчас – очень инфантильны, – вздохнула Агата. – Мне-то пришлось повзрослеть рано, я очень удивлялась всегда, что двухсотлетние студенты ведут себя примерно как я – лет в восемнадцать. Но потом поняла, что они могут жить для себя, не спеша брать на себя ответственность. Бескрылые живут совсем по-другому, мы для них поэтому почти враги.

– Не думай так, детка, – сказал Тео. – В Эйлеране нет чистых бескрылых и никогда не было. В каждом жителе есть хоть капля крови крылатых. И они преспокойно доживают лет этак до трехсот. Да, не тысяча, как у нас. Но разве плохо?

– В Эйлеране есть чистые бескрылые, – проворчала вконец расстроенная Элен. – Я, например. Холодно, блин. Пойдемте домой, а? Достаточно на сегодня свежего воздуха.

Глава 6. Полезное и бесполезное

А “дома” Элен ждал скандал. Отсутствие Агаты уже обнаружили, и навстречу небольшой, но довольной процессии уже мчались два разъяренных молодых человека. И оба без шапки, Серж так и вовсе в одной рубашке. Идиоты малолетние! Простынут ведь, и кто их лечить будет? Дядюшка Теодор или тетушка Элен? А деньги-то на врачей у них есть?

При виде румяной Агаты Дамьен и Серж резво затормозили и сделали равнодушные лица. Кричать кузены на улице не собирались, и то хлеб.

– Сестренка, ты вся дрожишь! – воскликнул патетически Серж (на взгляд Элен, он несколько переигрывал). – Я немедленно отнесу тебя в спальню.

– И бульоном накорми, – посоветовала ему Элен. – Я утром сварила. В кухне на окне возьми. А котлет ей больше не давай, нельзя.

Ответом был ей только гневный взгляд.

Серж решительно отстранил Теодора, ухватился за ручки кресла и повез Агату к замку. Наивный! Затащить кресло на ступеньки, которыми начиналась аллея, было невозможно в одиночку, а плавный съезд сбоку давно разрушен. Но Серж, конечно, не растерялся, бросил кресло и дальше понес сестру на руках.

Теодор покачал головой, опасливо покосился на бледного от злости Дамьена и пробормотал:

– Колеса надо проверить. Не очень удобно вышло. Повернуть сложно. Подумаю еще над конструкцией.

Он схватил кресло и потащил его куда-то во двор.

Буря грянула уже в замке, и это было хорошо, потому что у Элен ужасно замерзли ноги, а в ее возрасте это совершенно неполезно.

– Вы совершенно безответственная женщина, Мэррил! Да как вам вообще в голову взбрела такая глупость!

– Странно, – сказала Элен. – Почему в замке тепло? Я не заметила, чтобы тут особо разжигали печи и камины. По идее, должно быть ужасно холодно. А тут прям даже жарко.

– Нагревательные артефакты, разумеется, встроенные в пол, – любезно просветил ее Дамьен, а потом рыкнул так громко, что на хрустальной люстре уныло зазвенели подвески и с потолка посыпалась пыль:

– Какого демона вы творите вообще?

– Я вывезла Агату погулять.

– Кто вам позволил?

– Я сама себе позволила. А что, в этом замке даже на прогулку нужно спрашивать разрешение?

– Как вы протащили ее мимо нас?

– Через окно. Теодор вынес.

– Вы что, решили ее добить?

– Нет. Я решила ее немного порадовать. У девочки депрессия. Вы плохо о ней заботитесь. Нет, вы вообще-то молодцы, но…

– Молчать! – Дамьен почернел лицом и принялся тыкать в Элен пальцем. – Какого демона вы вообще распоряжаетесь в моем доме? Вы тут гостья, причем нежеланная. И не смейте меня учить, как заботиться об Агате!

– Болван, ваша девочка зачахла с тоски в башне. Ей нужно гулять, дышать воздухом, а не лежать в постели целыми днями!

– Вы не понимаете! – выкрикнул Дамьен. – Агата умирает. Врачи не дали ей шансов! Ноль целых, ноль десятых, представьте себе! Даже, если желаете, отрицательные. У нее крайнее магическое истощение, ей уже не восстановиться. Она никогда не будет летать, не сможет магичить!