Огневой бой. Воевода из будущего (сборник) - Корчевский Юрий Григорьевич. Страница 77

Посреди села виден купол церквушки. Ага, рядом дом двухэтажный, не иначе – самого боярина. Да и где ему еще стоять, как не в центре. Вот туда-то мне и надо. Но сначала я должен стать невидимым. Для этого не обойтись без пламени – оно поглотит чудодейственный порошок.

Я огляделся. На лесной поляне, под ногами, достаточно всего, чтобы костерок разжечь.

Собрав веточек и кусочки мха, я высек кремнем искру и запалил маленький костерок. Из кожаного мешочка набрал щепотку порошка, сыпанул в огонь – не как обычно – несколько крупинок, а поболее, чтобы получить продолжительный эффект.

Глянул в полированную поверхность ножа – мое отражение на глазах таяло. Выждав для верности еще несколько минут, я вышел из леса и направился к селу.

Странное состояние, однако! Идешь по улице, вокруг люди снуют, здороваются друг с другом, а тебя никто не замечает. Пару раз даже пришлось уворачиваться от встречных.

Вот и боярский дом. Используя свои необычные способности, я прошел сквозь бревенчатый забор. Цепной пес насторожился, почувствовав чужой запах, гавкнул пару раз и замолчал, озадаченно оглядывая двор.

Ну, во дворе мне делать нечего, тут лишь прислуга снует.

Поднявшись по ступенькам крыльца, я прошел сквозь дверь. Встал в сенях, прислушался. Справа, из-за закрытой двери, доносились голоса.

Пройдя сквозь стену, я оказался в комнате.

За столом сидел мужик с окладистой бородой в два ручья и красной рожей, на лавке сбоку – рыжий холоп. О! Старый знакомый, я сразу узнал в нем того наглеца, что пытался повернуть обоз Антонио. Вид у него был не позавидуешь: лицо рассекал багровый рубец – след от моей плети.

– …груз тяжелый, аж телеги просели! Хлопцы окружили, да один ихний вырвался, ускакал, – оправдывался рыжий.

«Ага, про моих говорят! – догадался я. – Жаль, припоздал – начало разговора не застал».

– Да-а, Зосима, оплошал ты с обозом-то! – гневился боярин.

– Дык князь охлопковский появился, а потом ратники его оружны да конны. Куды нам против их силы. А оружие брать ты сам не велел.

– И правильно сделал! Ты бы сдуру за саблю схватился, а это покушение на князя. Вас, дурней, порубили бы, а меня – в подвал к кату. Почему-де людишки твои оружны да на князя напали? А? Зло умышляешь? Хорошо, если только руки вывернут да имение отберут.

– А может, ну его к лешему, этого князя? Он дружину малую привел, да с пищалями все, и сторожей вот нанял после поджога. К деревне ныне ни днем, ни ночью не подойдешь.

– Не твоего ума дело, Зосима! Я здесь хозяин, мне и решать.

– Так-то оно так, боярин, только чует мое сердце – не оберемся неприятностей с князем этим. Видел я ратников его, похоже, не для красоты таких держит. У меня глаз набит, повидал опытных воинов. Только прикажи таким князь – вмиг бы юшку нашим пустили, и рука бы у них не дрогнула.

– Ты еще поговори, Зосима!

– Так ведь одного холопа уже в ночной стычке потеряли!

– Тьфу на него, никудышный был человечишка, оттого и сгинул.

– Другие вот теперь тоже боятся.

– Бунт? – взревел вдруг боярин. – Всех засеку!

– Что ты, боярин? Какой бунт? Боятся просто.

– Ты вот что, Зосима, – начал успокаиваться боярин. – Возьми ночью пару людишек, но в Охлопково не ходи покуда. А вот сено в копнах на полях стоит, так ты его пожги. Скотину-то кормить им нечем будет.

– За что же ты зуб на соседа имеешь, боярин? Ты же его в глаза не видел.

– Молчи, смерд! Не твоего ума дело это. На земли эти я виды имел! Без малого в Первопрестольной решить не успел. Приезжаю, а мне и говорят: государь землицу ту какому-то вологодскому выскочке отписал. Нет, ну ты скажи, это справедливо? – снова начал распаляться боярин.

Я старался не выдать своего присутствия – едва дышал, но то ли шевельнулся неосторожно, то ли еще что, только рыжий повернул в мою сторону голову. И тут от него так пахнуло чесноком и еще чем-то резким, что я с трудом сдержался, чтобы не чихнуть. Надо уходить – спалюсь. А допрежь по дому его пройдусь.

Я вышел из комнаты так же, как и зашел, легко, прошел по первому этажу. Пока ничего интересного – трапезная, людская, кухня. Слуги занимались своими обычными делами, не подозревая о моем присутствии. Только жирный кот, крутившийся на кухне под ногами кухарки, почувствовал мое вторжение на его территорию, сузил зрачки, распушил хвост и зашипел, но я благоразумно ретировался.

Поднялся на второй этаж. Спальня, детская, еще спальня, светлица. О! Похоже, нечто вроде кабинета. Стол, стул, шкаф, окованный сундук в углу. Поглядим-ка, что в сундуке.

Я отжал ножом крышку сундука, щелкнул запор. Откинув крышку, увидел свернутые в трубочку документы. Так, посмотрим. Указ государев о даровании земли. Сунул себе за отворот кафтана. А здесь что? Расписки – одна, вторая – должники написали. Сунул их к дарственной. Дома разберусь. Рядом с документами – мешочек кожаный. На ощупь – монеты. Отправил и его за пазуху. Сила боярина и в деньгах тоже. Вот и лишу его толики денег, тем более что он мне немалый ущерб нанес. Мне нисколько не было неудобно, стыдно или неловко. Не зная меня, не имея от меня обид, он чинил мне одни неприятности. Ну так теперь получи их в умноженном количестве!

Я прикрыл крышку сундука. Пора уходить, не приведи Господь – действие порошка закончится, а я еще здесь, в самом логове неприятеля!

Спустившись вниз, я беспрепятственно вышел во двор, а затем прошел сквозь бревенчатый забор и оказался на улице. Фу! Обошлось. Не зря сходил, узнал ближайшие планы боярина и хотя бы частично возместил ущерб.

Дошел до леса и направился в Охлопково. И подходил уже, как вдруг остановился. Меня охватило сомнение: я сейчас видим или нет? Вот будет неприятность, когда в деревню к себе заявлюсь да распоряжения отдавать стану: меня не видно, а голос есть. Дияволом сочтут, паника в деревне начнется.

Я нашел ручеек, наклонился. Отражение есть, только блеклое какое-то. Придется немного подождать.

Я улегся в траву и начал читать расписки. Интересно! Купец Шмаков дает боярину Никифорову в долг на один год сто рублей серебром. Надо сохранить. Боярыня Куракина взяла в долг у боярина Никифорова двадцать рублей серебром. Тоже сохраню. Как знать, может, пригодятся.

Я чуть не уснул, даже придремывать стал, когда рядом послышались голоса. Я поднял голову – мимо шли с покоса мои крестьяне с косами и вилами на плечах. Видимо, меня заметили: холопы остановились, опустили инструменты на землю и, стянув шапки, поклонились мне в пояс.

– Здравствуй, князь!

– И вам доброго дня. Откуда идете?

– На Семеновом поле были, рожь жали, снопы ставили.

– Молодцы, идите себе.

Холопы пошли дальше, однако пару раз все-таки обернулись. Конечно, непонятно им – чего князь разлегся на траве да один? Стало быть, меня уже видно, и можно смело возвращаться в деревню.

В избе своей я оставил бумаги и мешочек с монетами, позвал Федьку.

– Вот что, Федор. На каждое поле, где покошено, по два-три человека с пищалями отправь. Пусть сидят скрытно, не разговаривают. Люди Никифоровы стога ночью пожечь хотят.

– Ты гляди, что замышляют!

– Как услышат посторонних – пусть стреляют. А уж утром разберемся. Крестьяне ночью спят, по полям бродить не будут. Только ратников предупреди, чтобы не ходили где не надо, а то еще свои же и подстрелят.

– А как же избы? На все у меня людей не хватит.

– Сегодня в деревне не оставляй никого, весь десяток – на полях должен быть. И зови Макара!

– Как скажешь, князь! – подивился Федька, однако спорить не стал и пошел за Макаром.

Подошедшему Макару я дал распоряжение сегодня не спать, охранять избы на всякий случай. Настала очередь Макара удивляться:

– Так ратники же теперь здесь есть?

– У них сегодня ночью другое дело будет.

Макар пожал плечами, однако перечить не стал.

Сам я улегся спать на перину в одежде, только сапоги снял да пояс с оружием. И уже проваливался в сон, когда в ночной тишине отдаленно громыхнули два выстрела, потом еще.