Прекрасное чудовище - Олтедж Нева. Страница 33

– Да.–

– Они в ящике твоего стола. Второй сверху.

Рука Рафаэля вырывается наружу, сжимая пальцами мой подбородок. Тишина в комнате становится настолько абсолютной, что может упасть перо, и звук эхом отразится от стен. Прищурив глаза, Рафаэль наклоняется вперед, приближаясь к моему лицу.

— Я приду за тобой в шесть, — говорит он сквозь зубы, затем отпускает меня и выбегает из кухни.

Я оглядываюсь на свой пирог, внутренне злясь на собственную реакцию. Моя проблема? Я вообще-то с нетерпением жду возможности поужинать с ним. Черт побери.

* * *

– Мы должны были купить это платье у Альбини– , — говорит Рафаэль, подъезжая к стоянке высококлассного ресторана с террасой, расположенной на краю холма с видом на море.

– Это вечернее платье, предназначенное для ношения на торжествах и других подобных мероприятиях. А не ужинать в местной забегаловке.

– Тогда, я думаю, нам придется найти подходящее мероприятие– , — говорит Рафаэль, поворачивая задним ходом и паркуясь.

На самом деле мне хочется сказать, что нам следует это сделать. Это платье было самым красивым, которое я когда-либо видела. Но в последний раз, когда мне довелось выйти в чем-то подобном, я сразу об этом пожалел.

По этому случаю я посетил благотворительный сбор средств с парнем, с которым в то время как бы встречался. Он был сыном политика из Чикаго, на несколько лет старше меня, и я думала, что он будет более зрелым, чем мои предыдущие партнеры. Я спросила, чем занимается его отец, но парень полностью проигнорировал мои вопросы, слишком сосредоточившись на моем декольте. Он также продолжал намекать, что его квартира находится всего в квартале отсюда. Весь чертов вечер.

Не слишком ли многого стоит ожидать от свидания нормального, значимого разговора? Должно быть, потому что, когда я упомянул, что согласился пойти куда-нибудь, чтобы узнать его получше, он посмотрел на меня в замешательстве и спросил: Зачем тебе так одеваться, если ты не хочешь, чтобы тебя трахали? В этот момент я перестал наряжаться. Тоже перестал выходить. Это просто того не стоило.

Согласиться примерить это великолепное платье у Альбини было моментом слабости. Мне не хватало красивых вещей, а это платье было просто потрясающим, перед которым невозможно устоять. Когда Рафаэль ворвался в раздевалку, я на мгновение забеспокоился, какова будет его реакция, увидев меня там.

Он даже глазом не моргнул.

Мой взгляд скользит по Рафаэлю, когда он выключает зажигание. Должно быть, он первый мужчина, который не пытался уговорить меня лечь в свою постель в течение часа после встречи со мной. Судя по взглядам, которые он на меня одаривал, я почти уверен, что он меня находит. . . интригующе? Вероятно, точно так же работник лаборатории очарован новым штаммом бактерий. Возможно, ему нравится наблюдать за этим, но на самом деле у него нет искушения поцеловать эту штуку.

Меня это немного беспокоит. Его очевидный иммунитет ко мне. И тот факт, что это так, меня очень беспокоит. Я чертовски запутался во всем. Почему меня так тянет к Рафаэлю? Почему мое сердце замирает каждый раз, когда он приближается? Это просто какое-то дурацкое любопытство? Я не уверен, что это так.

Сегодня вечером я выбрала откровенный блестящий серебряный топ с открытой спиной, который завязывается на шее. Вместе с этим я надела очень узкие черные брюки и шестидюймовые туфли серого цвета металлик. Я был на сто процентов уверен, что у Рафаэля отвиснет челюсть, когда я войду через главный вход в особняк туда, где он ждет у машины. Единственное, что он сказал? Тебе может быть холодно в этом топе, веспетта. А потом он открыл мне пассажирскую дверь.

Я его вообще привлекаю?

Иногда мне так кажется, но иногда, как сегодня вечером, я думаю, что он просто позабавлен мной.

Я наблюдаю, как Рафаэль выходит из машины: его графитовый костюм-тройка идеально облегает его крупное тело, сшитый специально для него. Он проверяет все мои коробки. Высокий. Темноволосый. Сильно мускулистый. Стильный. Не превращается в придурка-подростка, когда оказывается в моей компании. Меня не волнует, что его лицо настолько покрыто шрамами, что оно практически деформировано. Рафаэль — самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видел.

А еще он подлый засранец, который похитил меня и угрожал моей семье. Это приведет к его немедленной дисквалификации из моего списка.

Но я все равно хочу, чтобы он меня поцеловал.

Камердинер открывает мою дверь, протягивая мне руку. — Буонасера, синьорина…

Сильные пальцы обхватывают мужчину запястье, обрывая оставшуюся часть предложения парня.

— Non toccarla, — говорит Рафаэль сквозь зубы, пристально глядя на молодого человека, который выглядит так, будто он вот-вот напишет. – Лей и моя. Капитон?

– СМО. Ho capito, синьор Де Санти. Mi dispiace molto, — мужчина задыхается и быстро отходит.

– Что случилось?– — спрашиваю я, беря протянутую руку Рафаэля.

– Он хотел перепарковать мою машину– , — говорит он, помогая мне. – Я поблагодарил его и сказал нет.

– Для меня это не прозвучало как благодарность. И он камердинер. Его работа - парковать машины. Почему ты ему не позволил?

Наши взгляды встречаются. Мы сейчас стоим лицом к лицу. Ладно, больше похоже на лицо к груди. Даже на высоких каблуках мне приходится немного вытянуть шею, чтобы встретиться взглядом с Рафаэлем.

Он наклоняет голову, и одна из прядей его зачесанных назад волос падает вперед, щекоча мне лоб. Продолжая держать мою руку в своей, он нежно поглаживает мои костяшки большим пальцем.

— Я не позволяю другим трогать то, что принадлежит мне, Василиса.

Дрожь пробегает по моей спине от того, как он произносит мое имя с оттенком итальянского нота. Это похоже на нежнейшую ласку.

— Это всего лишь машина, — шепчу я.

В уголках его глаз появляются морщины, а затем он кладет руку мне на поясницу, подталкивая меня ко входу в ресторан.

Внутри около двадцати столов, и вдвое меньше на террасе у скалы. Виноградные лозы взбирались и вились вокруг колонн, вдоль перил, окаймляющих вид, и вверх по белой беседке над головой, создавая красивый навес, который должен защищать столики на открытом воздухе от полуденной жары. Однако прямо сейчас, когда мы пересекаем веранду, кусочки ночного неба и яркие звезды играют в прятки сквозь просветы в зелени.

Причудливо — это единственный способ описать зрелище вокруг меня, и у меня такое ощущение, будто я попал в другое измерение. Тот, который обещает романтику и волшебный вечер.

Если бы это было правдой.

Но атмосфера в этом ресторане захватывает дух. Когда мы проходим внутрь, я замечаю в углу, рядом с баром, девушку в красивом длинном платье, играющую на арфе. Тонкие звуки струн смешиваются с тихой болтовней сидящих рядом людей.

Хозяйка ведет нас к единственному незанятому столу в дальнем конце террасы, и к тому времени, как мы добираемся до места назначения, голоса других посетителей постепенно затихают, остается только характерная мелодия арфы. Кажется, что каждый человек — как внутри, так и за столом на открытом воздухе — сосредоточен на еде, его глаза прикованы к тарелкам, поставленным перед ними.

– Похоже, ты здесь довольно популярен– , — комментирую я, садясь на стул, который Рафаэль выдвинул для меня. – Они ожидают, что вы вытащите свой – ремингтон– и избавитесь от них всех до того, как принесут закуски?– Я осматриваю место, где люди медленно возобновляют свои приглушенные разговоры.

– Я тут родился. Это ресторан только для местных жителей, и все в Таормине меня знают– , — говорит он. – Когда я вернулся на Сицилию и взял под свой контроль восточное побережье, люди, живущие здесь, стали моими. Они под моей защитой.

– На их лицах нет ощущения – о, я чувствую себя таким защищенным. Напуганный до чертиков было бы гораздо более точным описанием.

– Это потому, что они знают, что я сделал, чтобы захватить власть.