Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ - Мелехов Андрей Михайлович. Страница 24

Со стороны океана донеслось призывное повизгивание Галины, вокруг которой, как акула; кружился явно дающий волю рукам Роман. Раздался громкий звук захлопывающейся автомобильной двери: это Антилопа, окончательно расстроенный чужими успехами, сел покурить в раскаленном, как сковорода, «мерседесе».

Часам к шести утомленные солнцем, пивом и океаном граждане страны, без особого толка занимающей одну шестую часть суши, погрузились в свой уродливый, но честный автобус и направились в миссию. Галя целомудренно села на одиночное сидение недалеко от водителя. Наглый ловелас Роман устроился напротив нее. Он не стал надевать тенниску и всю дорогу смущал вспомнившую юность дамочку своим мощным торсом и неугасаемой эрекцией, демонстративно проявлявшейся под его спортивными брюками. Роман, не отрываясь, пристально смотрел на пойманную в сети его мужского обаяния фемину. Галя старалась делать вид, что не замечает этого бесстыжего красавца арийского происхождения, и постоянно одергивала коротенький сарафанчик, с трудом скрывавший ее вполне еще аппетитные бедра. И то, и другое удавалось плохо: время от времени Галя, упорно разглядывавшая унылые пейзажи за открытым окном, не выдерживала, бросала короткий взгляд на уже мысленно овладевшего ею ухажера и смущенно улыбалась. Лейтенант, Таня и Олег с любопытством следили за сей незамысловатой любовной игрой. Насмотревшись, Олег рассказал очередной анекдот:

— В двухместное купе спального вагона садятся молодая девушка и «лицо кавказской национальности». Кавказец тут же молча уставился на свою соседку. Той, естественно, стало не по себе, но говорить ему что-либо она не стала. Так они и сидели: девушка глядя в окно, а кавказец — пожирая ее горящими от страсти глазами. Но вот наступил вечер, пора ложиться спать. Девушке, разумеется, захотелось переодеться, и она наконец решилась обратиться к своему соседу с просьбой покинуть купе на какое-то время. Но не успела она вымолвить «Простите, не могли бы вы…», как кавказец зарычал: «Конэчно, хочу!!!».

Лейтенант рассмеялся: анекдот был, что называется, «в точку». Таня не присоединилась к мужскому веселью. Галя вдруг покинула свое место, решительно подошла к нашим друзьям и, сев рядом с Татьяной, притворно сердитым и абсолютно счастливым голосом прошептала:

— Нахал!

Когда автобус, натужно рыча страдающим от возраста, металлических болезней и жары двигателем, наконец въехал в ворота миссии, хранившая в течение поездки молчание Таня вдруг наклонилась к собравшемуся выходить Лейтенанту и прошептала на ухо:

— На ночь я вас намажу простоквашей! Я, как знала, сегодня в столовой выпросила!

Перегревшийся на солнце Лейтенант не сразу понял смысл сказанного. Жаркая волна крови прошла по его телу и ударила в голову. Его хватило только на то, чтобы просто кивнуть в ответ.

— Но сначала — в зоопарк! Проведаем Машеньку и Степана! Надеюсь, не возражаете?

Никаких возражений у Лейтенанта, разумеется, не возникло. Зато, пожалуй, в первый раз со времени первой встречи, у его пока чисто романтического чувства проявилась новая грань. Это было не животное желание уже познавшего женщин двадцатипятилетнего самца. Не напоминало то, что он чувствовал, и неожиданную страсть к красивой девушке, появившуюся у пресытившегося сорокалетнего мужчины. Когда молодой офицер представил себя наедине с Татьяной, размазывающей по его обгоревшему телу прохладное скисшее молоко, он вдруг почувствовал в себе сладкое предвкушение самого чудесного мига юношеской любви — первого поцелуя.

Уже на подступах к «зоопарку», который и здесь, в военной миссии Луанды, находился возле кунга с радиорелейной станцией связи, стало понятно, что происходит что-то неладное. Таня и Лейтенант еще издалека услышали крики и приглушенную ругань. Когда они приблизились к охранявшему миссию броневику, то сразу поняли, что этот шум и суету вызвали Маша и Степан. Привезенная из Уамбо мартышка, обладавшая природным талантом к развязыванию узлов, помогла себе и своему новому другу — суровому и невозмутимому самцу Степану — освободиться от пут. После этого двое приматов не нашли ничего более интересного, как пробраться через открытый боковой люк в БТР и запереться изнутри. Лейтенант и Таня подошли к камуфлированной зелеными, бурыми и желтыми пятнами бронемашине в тот момент, когда начальник радиостанции пытался, прислонив рот к бойницам, ненатурально ласковым голосом взывать к совести спрятавшихся там обезьян. Как можно догадаться, получалось это у пожилого старшего прапорщика не очень хорошо:

— Степан, Степа, Степочка, ну выйди, родной, ну чего тебе там нужно? Там же темно, душно, там кушать нечего! — упрашивал толстый и сильно потевший от жары и волнения ветеран вооруженных сил.

— Товарищ прапорщик! — вдруг потерянным голосом обратился к нему один из солдатиков.

— Чего тебе? — прорычал тот, отвлекаясь от своего ласкового монолога.

— Еда там есть! Мы в БТР несколько связок зеленых бананов дозревать положили!

Прапорщик поднял к небу полное лицо с таким страдальческим выражением, будто собирался обратиться с молитвой к самому главному генералу Вселенной. Впрочем, вместо молитвы он прошептал нехорошее ругательство. В этот момент башня броневика, из которой торчал толстый ствол крупнокалиберного пулемета, ожила и совершила полный поворот. Солдаты инстинктивно присели. Обезьяны явно не теряли времени.

— Он заряжен? — задыхаясь от ужаса, спросил толсторожий прапорщик, с тревогой поглядывая на ствол пулемета, то опускающийся вниз, то поднимающийся к небу.

— Так точно! — испуганно ответил один из стрелков охраны. — Как и положено! Мы же тут в состоянии постоянной боевой готовности!

— Какая еще, мать вашу, готовность! — слезливо запричитал уже готовый пойти под суд «кусок». — Я что, не знаю, как вы в нем уборщиц трахаете!

Тут внутри БТР раздался хлопок, и послышались приглушенные визги напуганных чем-то мартышек.

— Гранаты?! — в отчаянии присел прапорщик.

Но один из солдат, переглянувшись с товарищами, ответил:

— Товарищ прапорщик, гм, у нас там был огнетушитель… Так мы там брагу из сахара выдерживали…

— Вы что, б вашу мать, совсем охерели?! — завизжал толсторожий. — Представляете, что они там устроят, когда браги попробуют? Да вы понимаете, что такое пьяная обезьяна?!

Хотя никто из присутствовавших еще не видел нетрезвой мартышки, по их удрученным лицам можно было с уверенностью определить, что они примерно представляют себе, как она выглядит. Как будто в подтверждение их опасений, изнутри стали доноситься звуки кавардака немалых масштабов. Маша и Степан наводили порядок в новом жилище. Наконец Таня решила проявить инициативу.

— Ребята! — обратилась она к приунывшим солдатам и их отчаявшемуся командиру. — А что, если мы попробуем?

— Степан незнакомых не признает! — без энтузиазма отозвался прапорщик. — Вам он никогда не откроет!

— А с чего вы взяли, что там мужчина командует? — резонно возразила Таня. — Я-то думаю, что обращаться надо к Маше! А лучше товарища лейтенанта этого никто не сделает! Правда?

Таня похлопала нашего героя по воспаленному плечу. Тот невольно поморщился, кивнул и подошел к броне.

— Машенька, солнышко, мартышенька моя ненаглядная! Выходи к папе, он по тебе соскучился!

Солдаты невольно заржали, услышав эти слезливые призывы. Даже прапорщик, до смерти напуганный предстоявшими разбирательствами с начальством, не смог сдержать улыбку. Таня кинула на них сердитый взгляд.

— Открывай, моя лапонька! Иди сюда, моя доченька! — продолжал сюсюкать наш герой, пытаясь заглянуть внутрь громады броневика. Там наступило затишье, лишь иногда прерываемое невнятными звуками, подозрительно напоминавшими икание.

— Может, уснули? — тревожно спросил один из связистов. — Ужрались да попадали?

Но вдруг клацнул замок люка. На глаза не верящих своему счастью связистов оттуда явилась мордочка Маши. Увидев Лейтенанта, она радостно пискнула и протянула к нему так похожие на человеческие ручонки.