Связанные судьбой - Фитч Ванесса. Страница 16

— Записываете? — Джон скосил глаза на Бетси. Она усмехнулась.

— Пруди когда-нибудь станет известной писательницей.

— Мне почему-то не хочется теперь уезжать.

— Шеф, вы сам себе командир. Я должна договориться со старым Шоном о делах на завтрашний день. Но я буду готова, если вы призовете меня к ответу.

Бетси посмотрела на группку ветвистых деревьев, из-за которых выглянул, пыхтя, старенький трактор. За рулем сидел приземистый седой мужчина. Он повернулся и помахал рукой.

— Это старый Шон, — объяснила Пруди, улыбаясь. — Он — вроде как отец Бетси. Только в самом деле они не родственники. Шон мне нравится: не унывает, умеет рассмешить.

— Когда-то он смешил и меня.

— Вы знаете старого Шона?!

И в ту ночь, когда погиб Патрик, старый Шон был здесь. Джон до сих пор видит слезы, заливавшие его лицо. Он понял, что еще не готов встретиться со стариком снова.

— Когда-то мы с ним были друзьями.

Пруди сердито нахмурилась. Но потом как ни в чем не бывало продолжала разговор:

— Так где я остановилась? Ах да. Мы говорили о записях. Я все распланировала. Сначала я рожу, потом кончу школу и найду работу. Одновременно поступлю в колледж. Буду изучать особенности человеческой натуры, психологию и прочее.

— Я твердо усвоил, что вы собираетесь стать писательницей, — вставил слово Джон, когда Пруди сделала, наконец, паузу.

— Непременно. Но я буду писать о примечательных людях. Я уже коллекционирую интересные лица. Чтобы создавать разные характеры. Понимаете?

— Не совсем.

— Ну, у вас характер интригующий. Главным образом потому, что какая-то глубокая тайна скрывает ваши мысли.

Джон мягко улыбнулся, слушая жизнерадостный стрекот юной леди. В один прекрасный день Пруди осчастливит какого-нибудь парня, будет преследовать его, пока не поймает, а остаток жизни он посвятит тому, чтобы угнаться за своей избранницей.

— Вы пришли, чтобы назначить Бетси свидание или зачем-то еще?

— Мне казалось, вы собирались стать писательницей, а не свахой.

— Но ведь яснее ясного, что она вам нравится. Прежде всего как женщина. Я могу это смело утверждать, потому что видела, как у вас катались желваки и вы стиснули зубы, когда Бетси подходила к забору.

— И на этом основании вы считаете, что она мне нравится?

— Вас к ней влечет. Ясное дело. — Пруди огляделась, нет ли кого поблизости. — Только я вам скажу: вы зря теряете время. Бетси разборчива и не спит со всеми. Не так, как я.

Девушка похлопала себя по животу и ухмыльнулась, но глаза смотрели настороженно, ожидая реакции Джона на ее откровения.

— Но я только однажды была круглой дурой, не подозревая, что могу забеременеть с первого раза. Но потом узнала: такое случается.

А иногда и нет, подумал про себя Джон. Если бы это произошло, его жизнь могла бы стать иной.

— А где же отец? — спросил Джон.

— Смылся, как только узнал. Ну кто может его обвинить? Он жил на улице, как и я сама. Такой парень меньше всего хочет обзавестись младенцем, о котором надо заботиться, верно?

— Зависит от того, что за парень.

— Бетси говорит то же самое. Она помогла мне разобраться во многом в моей жизни, как самой себе в моем возрасте.

— Понятно. Сколько же вам теперь? Я забыл.

— Шестнадцать. Бетси рассказывала: она была влюблена в шестнадцать и хотела выйти замуж. Только парень-то взял и бросил ее, как меня мой Артур. Он разбил ей сердце, но она пережила это и влюбилась по-настоящему в хорошего человека.

В глазах Пруди появилась грусть.

— Только тот погиб несколько лет назад: утонул в реке Роуг. Бетси собиралась вместе с ним отправиться в поход на плотах, но близнецы слегли от ветрянки, и она осталась дома.

Пруди опечалилась, но быстро приободрилась. Очевидно, она не способна была долго пребывать в унынии.

— Ее жизнь — грандиозная, романтическая история, правда? Красивая женщина теряет дорогих для нее мужчин: один был ее любовником, другой — мужем, и тогда она дает клятву никогда больше не влюбляться.

— Мне сюжет кажется несколько мелодраматичным.

Она бросила на него сердитый взгляд.

— Эй, да кто вы такой в конце концов? Один из тех хладнокровных типов, которые не верят в любовь?

— Знаете что, Пруди? Вы задаете слишком много вопросов.

— Мне это все говорят.

Извинившись, Джон направился к амбару — последней цели его осмотра. После этого он разделается с домом Шепардов, с шумом и суматохой, с хозяйкой этого выводка рыжекудрых сорванцов, которая превратила семейный очаг в балаган.

Рассмеявшись после очередной шутки старого Шона, Бетси заметила, как Джон круто повернулся и направился к перестроенному после пожара сараю нервным шагом человека, у которого возникли подозрения. Что там еще наговорила фантазерка Пруди? — беспокойно подумала она.

Как только Бетси освободилась, она сразу же пошла вслед за Джоном. Внутри амбара царил мягкий полумрак. Здесь гораздо прохладнее, чем снаружи, пахнет люцерной и навозом. Бетси любила этот родной запах. Он напоминал о далеком детстве с матерью, ей было тогда столько же лет, сколько близнецам. Она вспоминала, как, прокравшись незаметно в амбар, следила глухой ночью за отцом и матерью, принимавшими у кобылы жеребенка, который впоследствии оказался матерью ее Ягодки.

Услышав знакомые шаги, Ягодка высунула голову за перекладину своего стойла, требуя ласки и лакомства. Извини, малютка, мысленно произнесла Бетси, я не собиралась к тебе.

— Джон? Ты здесь?

Он ничего не ответил, хотя стоял у пустого стойла.

— Джон?

— Я подумал, что иногда полезно выкурить сигаретку.

— Я знаю. Наверное, папа тоже так делал.

Джон замолчал на какое-то время.

— В ту ночь… Джефф Риверс совершил набег на винный магазин своего отца. Коньяк, виски, текила — все лилось рекой. — Губы Джона сжались. — Помню, я выпил чуть не полбутылки текилы и сразу бросился наружу — так меня мутило, рвало.

Бетси затаила дыхание. Джон говорил с беспощадной откровенностью, бичуя себя, как в ту ночь. Ей хотелось подойти к нему, обнять, тесно прижать к себе, чтобы приглушить боль, но она словно приросла к полу амбара.

Он медленно повернул к ней голову: Бетси не хватало слов, чтобы описать муку, исказившую его лицо. Душевная боль — единственное, что она могла определить.

— Не надо, — шепнула она, сделав шаг к нему, но ее остановило появившееся в его глазах предупреждение. Так вот почему он пришел сюда один, догадалась Бетси. Чтобы избавиться от терзающих его демонов вины? Если так — она с ним. Бетси сама испытала нечто подобное.

— Я помню, крался обратно с ощущением, что внутри у меня все пылало. Я сгорал от стыда, боялся приблизиться к дому. Я уже занес ногу на первую ступеньку крыльца, но сразу же понял: у меня не хватит духу появиться перед Патом в омерзительно пьяном виде. Поэтому я пришел сюда отоспаться.

Здесь ты не был, чуть не проговорилась Бетси. Это — новый амбар. Совсем не тот, который он помнит, впрочем, какая разница теперь? Ему необходима встреча с прошлым, чтобы распрощаться с ним, забыть навсегда, вычеркнуть из памяти.

— Почему ты напился тогда, Джон? Из-за того, что произошло между нами на берегу реки?

— Разве это важно теперь? Я нарушил свое обещание человеку, который был для меня кумиром, пойми же, я обещал не курить в сарае и прочих хозяйственных постройках. Пат не сомневался, что я сдержу обещание. Когда он погиб, ни для кого не было секретом, что трагедия произошла по моей вине.

Джон никому не говорил этих слов прежде. Вероятно, потому что они жгли душу, их мучительно стыдно произнести — эти слова жуткой правды…

— Когда мне было года три-четыре, на Пасху я получила в подарок белого кролика, — тихо сказала Бетси. — Я назвала его Снежок. У него были розовые глаза и крошечный пушистый хвостик. Папа сказал, что ухаживать за ним — моя обязанность, и если я не буду этого делать, то ее не выполнит никто иной. Я старательно чистила клетку, рвала кролику траву, и один раз в день в хорошую погоду выводила его побегать во дворе.