После развода. Новая семья предателя (СИ) - Арская Арина. Страница 34

Через пару минут я захожу в гостиную. Делаю глубокий вдох, и вместо спокойных и тихих слов из меня вырывается крик:

— Проваливай из моего дома!

Замолкаю, тяжело и шумно выдыхая.

Развалился, козлина, в кресле и созерцает люстру на потолке.

— Что, чаю мне не предложишь? — усмехается он, не отрывая взгляда от люстры.

— Рома! — рявкаю я на грани слез. — Оставь меня в покое!

— Я не одобряю твой выбор, — переводит на меня сверлящий взгляд. — Маменькин сынок.

Я на несколько секунд теряю дар речи. Вот это наглость. Вот это самодовольство и уверенность в своей особенности.

Возомнил себя Альфой, который может безнаказанно бить по лицам маменькиных сынков и заявлять, что он не одобряет мой выбор!

— Ты сам сказал, что мы в разводе! И тебя, — грожу ему пальцем, — совершенно не касается то, с кем я пью чай! Или не пью!

— Ты должна искать такого мужика, Лера, который сможет защитить тебя… — на лице расцветает кривая ухмылка, — от меня. Ты это понимаешь?

От его тихих с явной угрозой слов мне становится зябко, но я вместе со страхом перед пристальным и немигающим взглядом я… взволнованна.

Он рядом. Несколько шагов, и я могу сесть к нему на колени, положить голову на плечо и глубоко вдохнуть его терпкий запах.

И я знаю, что он не оттолкнет меня. Он пришел. Мне удалось вызвать его к себе глупыми и опрометчивыми встречами с никчемными мужчинами, но что теперь?

Признаю, что я ждала его каждый вечер. Любым. Пьяным, злым, тоскующим, грязным… Любым, но вот он передо мной сидит в кресле и я понимаю, что я хочу кричать.

Там в ночи его ждет Ива.

— Уходи…

Меня вновь утягивает на дно лихорадка безумия и ревности.

Приперся.

Испортил мне вечер и планы с унылым “чаепитием”.

А теперь сидит в кресле, деловито закинув ногу на ногу, и совершенно не озабочен тем, что оставил детей без присмотра.

— Проваливай…

— Что-то в прошлый раз после этих слов я как-то поторопился уйти, — с предостережением говорит Роман, хищно сузив глаза. — А я еще я должен убедиться, что ты пришла в себя и успокоилась…

— Да ты охренел, Рома, — один шаг вперед и я подхватываю с комода тяжелую книгу в твердом переплете, — я тебя по-хорошему прошу… Уходи.

Глава 53. Будет другой

Ярость клокочет внутри меня вязкими и черными пузырьками. Сжимаю книгу в руках и на грани цежу сквозь зубы:

— Проваливай, Рома. Не твоё дело, кого я вожу домой и с кем знакомлюсь, ясно?

Рома вскидывает бровь, его глаза темнеют, а после вспыхиваю огнем ненависти. Он медленно поднимается на ноги, готовясь к моей атаке. С ухмылкой спрашивает:

— Не моё дело? Ты решила привести в дом к нашим девочкам какого-то маменькиного сынка, который ничего из себя не представляет? Который будет тянуть из тебя деньги, за которым ты будешь ухаживать, как за ребёнком? Он еще на тебе мать свою скинет, а ты и ее потащишь. Тебе же так скучно жить!

Я скриплю зубами, замираю на месте. Из груди вырывается рык бессилия перед Романом, который продолжает бить меня жестокой правдой.

— Хочешь сказать, что вот такой, — он кивает в сторону двери, — как Владимир, станет мужчиной в этом доме? Ты, блять, серьёзно, Лера?

— Не твоё дело, — повторяю я, но в глубине души понимаю его правоту.

Нельзя приводить домой в семью слабого мужчину. Испуганный Владимир не сказал Роману ни слова в их увлекательной беседе. Он, как в мире животных, сразу показал то, что он слабый и не представляет никакой опасности.

Такой мужчина действительно будет как ещё один ребёнок для женщины, но зато его можно контролировать, и он побоится пойти налево. В паре доминирующей стороной буду я.

Я буду диктовать правила, а не мужчина.

Я ведь именно этого и хочу?

— Мужчина должен отстаивать свою женщину, — лицо Романа вновь кривится в ухмылке. — А твой Вовочка чуть в штаны не наложил. Такого мужчину ты хочешь себе?

— Не твоё дело, какого мужчину я хочу себе, — мой ответ дрожит злостью и обидой. — Ты мне никто.

— Нет! — гаркает он, и, кажется, люстра над его головой дрожит. — Это моё дело! Если ты построишь жизнь с каким-то мужчиной, я должен знать, что он защитит тебя, моих дочерей! А Вовочка при первой угрозе сбежит, — Роман разводит руки в стороны и вновь делает ко мне шаг, сокращая дистанцию между нами.

— Хватит! — я повышаю голос. — Хватит, Рома! Я его привела сюда не для того, чтобы выйти за него замуж, — хмыкаю, делаю паузу и с тихим ехидством продолжаю, — Я привела его для того, чтобы… — высокомерно цыкаю, — трахнуть.

Лицо и шея Романа бледнеет, а после идут красными пятнами. Его глаза — два осколка чёрной бездны, из которой вот-вот вырвутся жестокие демоны, которые не оставять от меня ни клочка. Сожрут, уничтожат и сотрут в порошок.

Вот какой на самом деле мой Ромочка.

— Да, — подтверждаю я провокацию и иду на большой риск. — Да, Рома, я привела его, чтобы с ним провести ночь, чтобы он проснулся в моей кровати, чтобы кончить!

Я тоже делаю шаг к Роману, который молчит и смотрит на меня исподлобья, сжимая кулаки.

— И для секса совсем неважно, какой он. Неважно, кто он — маменькин сынок или профессор. Главное, чтобы он... — я с наигранной кокетливостью улыбаюсь, — губами, языком...

— Заткнись! — рычит Роман, перебивая меня. — Заткнись, Лера!

— А тебе что? — мои губы растягиваются шире, обнажая зубы в улыбке женского превосходства. — Рома, тебе какое дело? Я ведь для тебя умирающая старуха.

У Романа дёргается верхняя губа и вздрагивают крылья носа. Он походит на хищника, у которого вот-вот лопнет цепь на шее, и он бросится на жертву с клыками и когтями.

Пусть так. Это лучше, чем то, что мы сидели по разным углам и играли в игру равнодушия, в которой я медленно умирала и теряла связь с реальностью..

Сейчас я злая и живая. Я чувствую, как громко бьётся моё сердце, как кровь бежит по венам, разгоняя по телу ярость и обиду. И как болят глаза от слёз, что я сдерживаю в себе.

— Для тебя, — мой голос тихий и ехидный, — я умирающая старуха, а для другого мужчины я могу побыть и шлюхой, — хмыкаю, не спуская глаз с красного Романа, который выдыхает через нос шумно и прерывисто.

— Может быть, мне надоело, — коротко смеюсь, — быть приличной женщиной. Может быть, я раскрою в себе новые таланты. Делаю паузу и продолжаю с игривой интонацией, — но уже с другим.

— Лера, — глухо и хрипло отзывается Роман, — прекрати немедленно.

Что он сделает? Задушит?

Пусть душит. Пусть моя смерть от его рук станет нашей последней близостью.

Да, вероятно, я сошла с ума, но я сейчас не стыжусь правды, которая жрала меня изнутри мелкими голодными термитами.

Правда в том, что я ещё люблю Романа.

Эта любовь за все наше времен порознь не стала тише, не стала тоньше. Она все такая же сильная, пульсирующая, густая и надрывная.

Будь у меня побольше смелости и безумия, я бы выкрала его у наших дочерей, Ивы, его братков. Связала, спрятала бы в погребе на даче и каждый день навещала бы его.

— Я больше не твоя жена, — перехожу на шепот. — Я больше не принадлежу тебе как женщина. И у меня будет другой мужчина.

Сглатываю и решаю усилить свою угрозу:

— А, может, даже несколько…

— Вот же шлюха! — из глубин груди Романа поднимается какой-то животный клёкот, и он с шальными глазами бросается в мою сторону.

Глава 54. Чудовище

Похоже, в меня вселился демон, потому что я широко размахиваюсь, и когда Рома оказывается рядом со мной, я бью торцом книги его в лицо со всей дури и со всей злостью, что накопилась у меня в душе за все эти месяцы.

Его аж ведёт в сторону от моей ярости, и я добавляю ещё один удар, но потом отскакиваю и перехватываю книгу поудобнее:

— Не подходи!

Я в нашей семейной жизни не смела и голоса на Романа повысить, а после развода оказалось, что я агрессивная и громкая истеричка, которая может и с балкона столкнуть.