Бастиано Романо (ЛП) - Хантингтон Паркер С.. Страница 11

Все было черным — от пола до кабинок, столов и табуретов. Все это располагалось на фоне серых стен с серыми узорами. С высоких потолков свисали белые хрустальные люстры, освещая бар приглушенным светом.

Даже без гула толпы и соблазнительного затишья саундтрека, который мы эксклюзивно создали для бара, атмосфера была волнующей. Сексуальной. Эротичной. Совершенно излишнее великолепие, учитывая качество — или отсутствие такового — моей нынешней компании.

Ариана провела пальцем по столешнице бара.

— Говорят, ты руководишь другой стороной L'Oscurità. Рестораном. — Она повернулась ко мне лицом, в ее глазах светилась непоколебимая смелость. — И все же ты здесь. Должно быть, это отстойно — хотеть контролировать свою жизнь, но не иметь никакого контроля. — Она и понятия не имела. — Разозлить своего босса?

Здесь была потенциальная крыса, которую нужно было уничтожить, но я не мог сказать ей об этом. Вместо этого мои глаза сузились. Большинство девушек выбирали быть знойными. Соблазнительными. Отчаянно сексуально привлекательными. Черт, иногда мне попадались даже задницы. Те, кто боялся меня настолько, что при звуке моей фамилии поджимал хвост и убегал.

Но Ариана Де Лука? Она стояла передо мной, ее собственная марка непоколебимой доблести и ненужной провокации. Она бросала вызов. Боевой. Аргументированный. Бесстрашный. Я понимал эти качества, но не в ней и уж точно не за мой счет. Она подкалывала проклятого льва и ей это нравилось.

Но она научится этого не делать.

Я не стал отвечать, а прошел мимо нее и направился в свой кабинет. Она замешкалась на мгновение, а затем последовала за мной. Я отправил сообщение Джузеппе, моему шеф-повару, чтобы он подготовил курс для собеседования — набор блюд, которые Ариана должна была сочетать с ограниченным выбором вин.

Это было испытание, которое еще никто не проходил, и если она его провалит, сигнал будет ясен — я дал ей шанс и обнаружил, что она не справляется. Я бы все равно нанял ее, конечно, но сначала сломил бы ее дух.

АРИАНА ДЕ ЛУКА

Одна секунда.

Именно столько времени мне понадобилось, чтобы открыть свой большой, толстый рот и затеять спор с Бастиано Романо. Я сделала это, как только увидела его, разозлившись на то, что мне пришлось ждать его появления два часа — сто двадцать чертовых минут. Я снова разозлила его, когда мы вошли в бар.

И теперь, неловко стоя у двери его кабинета, когда он полностью игнорировал мое существование, я испытывала искушение затеять новый спор. В конце концов, мне ничего не нравилось в этой ситуации, в том, что мне приходилось работать под прикрытием своего настоящего имени, а необходимость терпеть его бесчувственную, жалкую задницу делала все еще хуже.

Наступила тишина. Бастиан сидел на своем месте, отодвинув стул на расстояние вытянутой руки от стола, с раздвинутыми бедрами, уставившись в свой телефон. Я ждала еще несколько минут, пока он пригласит меня войти, предложит присесть. Он не сделал этого.

Еще одна пауза молчания — тяжелая для меня, но, скорее всего, бессмысленная для него. Я вздохнула, решила не медлить и села за стол напротив него.

— Какого хрена ты себе позволяешь? — Его голос прорезал тишину, словно пуля, рассекающая кожу.

— Си-жу, — сказала я, растягивая два слога таким образом, чтобы показать, как мало я думаю о его интеллекте.

— Это первоклассная нубуковая кожа. — Он посмотрел на то место, где мое тело прижималось к сиденью. — Если бы я хотел что-то дешевое для своих стульев, я бы выбрал полиэстер.

Я ждала, когда он начнет говорить. Его полные губы изогнутся в улыбке, а рот сложится в слова: "Шучу!". Но он этого не сделал. Господи, он был серьезен.

Моя задница не сдвинулась со стула. Мы уставились друг на друга, наши решимости зашли в неизбежный тупик. В дверь постучали. Я не осмелилась посмотреть, и он тоже.

— Что? — рявкнул он, не сводя с меня холодных глаз.

— Ваш ужин, сэр, — раздался голос, окутанный нерешительностью и осторожностью.

Сэр.

Не Бастиано.

Не Бастиан.

Не мистер Романо.

Сэр.

Боже мой, он со всеми так себя вел — командовал превосходством, как будто это было разумно. Как будто он управлял миром, а не рестораном и баром в Нью-Йорке. Я не могла себе представить, сколько смелости нужно было иметь, чтобы действовать и думать так, как Бастиано Романо.

Мой взгляд невольно опустился к его промежности. Я не могла разглядеть ее за громадой его стола, но мое тело словно обладало собственным разумом. Его глаза мгновенно сузились — то ли от моего поражения, то ли от направления моего взгляда, я не знала.

На заднем плане я услышала, как тот же голос прошептал:

— Э-э, сэр? Мне нужно вернуться в столовую.

Не сводя с меня глаз, Бастиано прошипел:

— Тогда уходи уже.

— Но еда…

— Оставь ее в комнате отдыха.

В воздухе раздался скрип тележки, громкий, но не такой громкий, как напряжение между нами. Как только тот, кто пришел, ушел, Бастиано встал и ушел, не потрудившись заговорить со мной.

Стиснув зубы, я напомнила себе о том, что есть большая польза в том, чтобы разобраться с дерьмом Бастиана. К тому же мне нужны были лучшие задания, а ничто так не кричит о неквалифицированности, как провал на простом собеседовании.

Я встала, следуя за ним, как безмозглый щенок. Я подозревала, что в этом и заключался смысл его игры — вбить мне в голову, что я меньше него, всего лишь прислужник, который должен выполнять все его приказы и приказывать, даже когда он ничего не говорит и не просит от меня.

И поскольку я ненавидела это чувство, я заняла место, как только мы вошли в комнату отдыха, не дожидаясь, пока он сам предложит. Кресло было обито плюшевой кожей, которая облегала мое тело, когда я садилась. Оно было больше, чем другие стулья, и отличалось более высокой спинкой. Очевидно, оно предназначалось для него.

Но как только я села, официант, стоявший в стороне, пододвинул ко мне тележку, больше похожую на походный столик с серебряными приборами и скатертью. Он быстро удалился, пропустив по дороге Бастиано с каменным лицом.

Когда официант ушел, Бастиан закрыл дверь и запер ее на ключ. От этого щелчка у меня по позвоночнику пробежала дрожь. Я настороженно наблюдала, как он не спеша приближается ко мне с выражением безразличия на лице.

Он снял пиджак, обнажив широкие плечи и грудь, не спеша сел, расстелил на коленях салфетку, ослабил галстук Stefano Ricci с бриллиантами, отстегнул запонки Jacob & Co., бросил их на стол, словно они стоили не больше ста тысяч долларов, и аккуратно закатал рукава своего сшитого на заказ белого пуговичного костюма, пока они не оказались на середине его щедрых предплечий.

А я тем временем сидела, молча и притворно терпела, делая вид, что меня не трогает его импровизированное стриптиз-шоу. Он не торопился, потому что мог. Очередная игра во власть, но от него я не ожидала меньшего. Я могла занять его место, но он выиграл битву.

Наконец, он заговорил.

— Вино в тележке у двери.

Он ожидал, что я возьму его. Конечно, он так и сделал. На мгновение я застыла на месте, прислонившись спиной к лучшему стулу, по-детски радуясь своей маленькой победе и на короткое время притворившись, что у меня был другой выбор.

Когда я встала, он как раз снимал крышку с одного из блюд с серебряными крышками, стоявших на столе. Он прервал свое занятие и уделил мне все свое внимание, несомненно, наслаждаясь моим послушанием. Моей покорностью.

Моим унижением.

И впервые с тех пор, как я стала агентом под прикрытием, я не знала, что делать. Я привыкла позволять легендам реагировать. Позволяла своим покровам диктовать мои чувства, слова и действия. Но сейчас я не была легендой.

Я была Арианой Де Лука, и, хотя я понятия не имела, что это значит, я решила, что могу позволить себе действовать по инстинкту. Но инстинкт хотел драться. А гордость не позволяла мне молчать и терпеть мучения Бастиано.