Кочевники (СИ) - Владимиров Александр Владимирович. Страница 29

— Я ведь стар и мне тоже пора умирать. — Проговорил батыр, — а где я могу принять смерть, так только в Запретной зоне или в пути. Почему бы мне не исполнить свою заветную, в данный момент, мечту?

В этот раз тайджи Девелу долго не раздумывал. Велел выдать для старика лучшее оружие. Старый воин вынужден был принять дар меркаитов и уже через некоторое время скакал вместе с тайджи Турсуном к лагерю Великого хана.

А потом была дорога через тайгу. Пока ехали, хан все думал. Ему было интересно знать, кто будет руководить кочевниками с того момент, когда он умрет и до той поры пока в Джучистан прибудет с ярлыком новый Великий хан? Для него это оставалось загадкой.

Без происшествий преодолели тайгу. Казалось, что твари, которых так опасались меркаиты, видели черное знамя. Ни одной попытки атаковать безоружную процессию.

Затем была крепость. Старый воин отвез туда свое оружие. Великий хан только один раз взглянул в сторону цитадели. Ему показалось, что на стенах, а это было на самом деле, он видит своих воинов, что были отправлены им сопровождать Кайрат-бека и дервиша.

Казалось, все текло мирно. Жизнь плавно приближалась к своему концу. Особенно это чувство охватило суйбаши, когда они въехали в ущелье.

Только тут Шахрух ощутил все прелести бытия. Он невольно отпустил руку туда, где был спрятан палаш. Недолго думая вытащил его и прицепил к поясу. Если ему и суждено будет сейчас умереть, считал военный министр, то он примет смерть, как полагается батыру.

Нападение произошло неожиданно. Сначала мелькнули тени. Затем зазвучал непонятный звук, из-за которого суйбаши вынужден был закрыть руками уши, а затем… Что было, потом он помнил смутно. Откуда-то появились мерзкие создания, неприятные для человеческого взгляда. Шахруху даже показалось, что это те самые демоны, что явились из космоса. Он выхватил палаш, и тут конь под ним встал на дыбы. Суйбаши вывалился из седла, сжимая оружие в руке, и на мгновение потерял сознание. Когда он пришел в себя, все уже закончилось. Мерзкие создания, ходили среди трупов. Чувствуя, что он находится в опасности, да и умирать не готов, как не утверждали духи предков, Шахрух медленно стал отползать от места, где произошла бойня.

Ему удалось забраться на высокую скалу, откуда было хорошо видно местность.

«Неужели предки просчитались, — подумал суйбаши, разглядывая мерзких существ, — и демоны высадились на планету раньше?»

А те склонившись над телами хана, его наложниц, воинов и двух воинов приставших к ним в дороге, теперь разрывали их на куски. У Шахруха вдруг сложилось впечатление, что он присутствует на трапезе. От этой мысли его вырвало. Рука невольно коснулась холодного амулета.

— Я должен спрятаться, а затем сообщить о происшествии предкам, — прошептал он.

Перевернулся на спину и увидел над головой в скале вход в пещеру.

— Нужно забраться туда и подождать, когда демоны уйдут.

Уже в пещере он сообразил, что устал. Не заметил, как уснул прямо на холодном камне.

Сон оборвался неожиданно. Дервиш тяжело вздохнул и открыл глаза. У воды, на камне сидел Великий хан Улукбек. Когда Ширэ Джиладкан заворочался и стал подниматься, он, как показалось нищему, улыбнулся.

— Вот я теперь и дух, — проговорил Улукбек.

Дервиш понимающе кивнул. Значит, хан выполнил свою миссию, добрался до Запретных земель и отошел в мир иной. Теперь вот сидел на валуне и смотрел в сторону своего приемника.

— Завтра отправляйся в крепость, что находится между Запретной зоной и тайгой, — продолжал между тем Улукбек, — отправишь человека с ярлыком, — хан задумался, словно вспоминая чье-то имя: — Пусть он вручит его моему сыну, — бывший правитель взял небольшую паузу, и дервиш предположил, что тот, скорее всего, решает, кому именно поручить миссию, наконец, выдохнул и произнес: — Урнуру. Тот должен править Ченгези до возвращения отсюда Едугея.

Дервиш понимающе кивнул. Достал из-под одежды бумагу и стал быстро записывать слова бывшего правителя планеты. Ему даже в голову не пришло, почему Великий хан не отдал это распоряжение, когда еще был в Джучистане. Улукбеку достаточно было созвать Курултай и объявить свое решение.

— А может мне суйбаши Шахруху передать ярлык, пусть он отдаст его твоему сыну? — предложил Ширэ Джиладкан.

— Увы, но я был вынужден взять с собой брата. Так как пришел и его черед. А вот, кстати, и он.

Из темноты вышел воин. Дервиш рассчитывал, что это будет брат хана, но появился совершенно другой человек. Небольшого роста, в зеленом пыльном кафтане и грязных серых сапогах. Он походил чертами на Шахруха и Улукбека, но это явно был не суйбаши, которого помнил Ширэ Джиладкан. Дервиш подумал было, что хан ошибся, и сейчас исправится, но этого не произошло. Нищий не стал перечить духу. Между тем бывший хан поднялся с камня и подошел к озеру. Он вглядывался в водную гладь и молчал. Неожиданно Улукбек произнес:

— Передашь ярлык, и тут же вернешься обратно. Ты нужен нам здесь.

Оба брата растворились в воздухе. Ширэ Джиладкан, поняв, что на этом разговор закончен вновь завалился спать.

Утром, когда лучи Юлдуз, через маленькое отверстие в стенах пещеры проникло в пещеру, освятив голубую гладь озера, дервиш проснулся. Первой мыслю, он никак не мог отвыкнуть с тех самых пор, как его привел сюда его предшественник, что это был не сон. Разум усиленно твердил, что все, что видел ночью, Ширэ Джиладкан были лишь обычными грезами. Будучи еще молодым, он, бывало, вскакивал и бежал к тому месту, где стоял один из предков монгол. Пытался отыскать человеческие следы, но кроме непонятных линий ничего не обнаруживал. Вот и сейчас, если бы не ярлык, лежавший на камне, он сомневался бы в реальности происходящего. Дервиш прекрасно понимал, что его он мог написать под воздействием видений, если бы не одна вещь, символизировавшая, что один из предков, когда нищий уже спал, возвращался. На белой бумаге красовалась печать Джучи, которую, как гласила легенда первый правитель Ченгези, увез с собой, когда на старости лет, отправился в свое последнее и единственное путешествие в Запретные земли.

Ширэ Джиладкан взял листок в руки и долго разглядывал. Он разбудил Едугея и сообщил, что вынужден покинуть его.

Утро заставило изменить планы Шахруха. Пока он добывал себе пропитание, а повозиться, нужно признаться, пришлось, бывший суйбаши вдруг понял, что все не так как хотелось бы. Если направиться сейчас обратно, не выяснив, кто напал на отряд, то не будет ничего удивительного, если местный тайджи, прознав, что у военного министра был с собой палаш, свалит все ответственность на Шахруха. Все же была традиция не брать с собой оружия. Вот и докажи тогда, что оно тут ни причем, а нападение на отряд, в этом суйбаши был уверен, было заранее спланировано. Так могли поступать только разумные существа, а, следовательно, мерзкие твари, что не дали каравану добраться до цели, такими и являлись. Вот и стоило узнать получше, кто они такие и как оказались в Запретной зоне? Может быть это именно те самые демоны, о которых говорил дервиш? Но, как бы то ни было, именно он — Шахрух, младший сын Великого хана Бяслана должен узнать истину. А истина где то рядом!

Вскоре суйбаши понял, что совершенно стар. Конечно, он был моложе своего покойного брата, но уже той ловкостью Шахрух не обладал. Как же он ошибался, когда считал себя еще о-го-го каким. Вот и теперь суйбаши разглядывал зверюшку, что жарилась на костре. Шахрух надеялся, что этот маленький зверек, что не ушел от него, съедобен. Да еще ко всему прочему очень хотелось пить, а как утолить жажду, когда существовала Яса Чингисхана?

Шахрух снял с палки тушку и оторвал сочную, как ему тогда показалось, ножку и надкусил. Отложил в сторону. Если зверек не съедобный, он умрет даже от небольшого кусочка. Просидел почти час, и лишь убедившись, что живот не скрутило, не парализовало конечности, впился зубами в мясо. Впервые с того времени, как стал военным министром, Шахрух ел с удовольствием.