Брат мой Каин - Перри Энн. Страница 49

– Правда? – спросил детектив. – Я об этом не подумал. Мне почему-то пришло в голову, что вы его убили.

– Я его убил… – Кейлеб снова улыбнулся, на этот раз обнажив крепкие здоровые зубы, после чего подкинул на ладони кусок угля, по-прежнему пристально наблюдая за незваным гостем. – Я убил Энгуса? – Он опять расхохотался, и теперь смех его звучал глухо, почти сдавленно. – Да, она, похоже, права. Энгуса убил я! – Стоун захохотал еще громче, откидывая голову назад, так что вырывающийся у него из горла смех казался почти истерическим и вызывающим боль.

Монк шагнул вперед.

Кейлеб тут же прекратил смеяться, словно кто-то закрыл ему ладонью рот. Не сводя глаз с сыщика, он приподнял руку чуть выше.

Уильям замер. Стоящий перед ним человек уже покончил с собственным братом. И если он собирается убить Монка здесь, среди пустынной болотистой низины, его тело, возможно, обнаружат лишь после того, как оно разложится до неузнаваемости, если его вообще когда-нибудь найдут. Сыщик, конечно, будет сопротивляться, но Кейлеб силен, он привык к жестокости, и ему, наверное, не так уж страшно пойти на убийство. К тому же ему сейчас нечего терять.

Совершенно неожиданно Стоун круто повернулся на каблуках и бросился в дальний конец лачуги. Рывком распахнув самодельную дверь, он сбил Арчи с ног, так что тот повалился в грязь.

Когда Монк, наконец, выбрался наружу, Маклиш уже успел подняться, а Кейлеб исчез в пронизанной дождем мгле. Издалека послышался звук хлюпающих по грязи шагов и новый взрыв хохота, а потом наступила тишина.

Оливер Рэтбоун принадлежал к числу самых выдающихся юристов десятилетия. Он отличался красноречием, проницательностью и великолепно развитым чувством времени и вдобавок обладал своеобразным мужеством, что позволяло ему браться за самые противоречивые и безнадежные дела.

Он находился у себя в конторе на Вер-стрит неподалеку от Линколнс-Инн-филдс, когда вошедший в его кабинет растерянный клерк объявил, что мистер Уильям Монк желает обсудить с ним какое-то неотложное дело.

– Хорошо, – ответил Оливер, и губы его тронула едва заметная улыбка. – Монк не станет приходить сюда просто так. Пригласите его ко мне.

– Да, мистер Рэтбоун. – Клерк удалился, закрыв за собой дверь.

Адвокат отложил в сторону бумаги, которые только что изучал, и завязал тесемки папки, из которой достал их. На него нахлынули противоречивые чувства. У Рэтбоуна всегда вызывали восхищение профессиональные способности Монка – насчет них он не испытывал никаких сомнений, – а также то мужество, с каким этот человек встретил потерю памяти и последовавшую за ней потерю собственного «я». Однако характер детектива казался ему тяжелым, если не сказать жестким. Кроме того, в его отношении к Монку сыграла определенную роль Эстер Лэттерли. Оливера раздражало ее восторженное преклонение перед Уильямом, хотя ему с неохотой приходилось с этим считаться. Монк всегда проявлял к этой девушке должное уважение, граничащее иногда с почтением. Да еще, ко всему прочему, сыщику без труда удалось выявить отрицательные черты, свойственные характеру Рэтбоуна, – нетерпимость, излишнюю вспыльчивость и склонность к необдуманным суждениям.

Дверь вскоре опять распахнулась, и в кабинете появился Уильям, одетый, как всегда, с безукоризненной тщательностью, но в то же время выглядевший усталым и обеспокоенным. У него заметно потемнела кожа под глазами, и он был как-то странно напряжен.

– Здравствуйте, Монк. – Оливер, по привычке следуя правилам приличий, поднялся из-за стола. – Чем могу быть полезен?

Не заботясь о соблюдении условностей, частный детектив закрыл за собой дверь и сразу заговорил, опустившись на стоящий напротив стола стул и положив ногу на ногу:

– Мне необходимо посоветоваться с вами насчет дела, которым я сейчас занимаюсь. – Он не стал делать паузы, чтобы Рэтбоун успел высказать какое-нибудь замечание, а сразу приступил к изложению сути, заранее решив, что тот согласен ему помочь. – Ко мне обратилась женщина с просьбой разыскать пропавшего мужа. Мне удалось узнать, что в последний раз его видели в Блэкуолле на Собачьем острове вместе с его братом-близнецом, который живет там более или менее…

– Подождите. – Юрист поднял руку. – Я не занимаюсь делами о беглых мужьях или разводах…

– Я тоже! – выразительно заявил Монк, хотя Оливер знал, что его собеседник стал придерживаться такого правила всего несколько месяцев назад. – Если вы позволите мне закончить, – продолжил сыщик, – я гораздо быстрее объясню, в чем дело.

Хозяин кабинета со вздохом опустил руку. Судя по выражению лица Монка, его все равно не удастся остановить. Рэтбоуну неожиданно пришла в голову мысль, что если его посетитель выполнял поручения живущих на Собачьем острове людей, ему следовало бы позабыть о высокомерии, однако он тут же счел подобный вывод совершенно бесполезным. К тому же дело вполне могло оказаться весьма интересным.

– Эти братья уже давно возненавидели друг друга, – заявил сыщик, глядя прямо в глаза адвокату. – Кейлеб – это тот, который живет на Блэкуолле и добывает деньги воровством, угрозами и жестокостью. А Энгус – так зовут мужа обратившейся ко мне женщины – живет в фешенебельном районе Лондона, и его можно назвать образцом порядочности и примерным семьянином. Он не разорвал отношений с братом лишь благодаря верности родственным чувствам, на которые тот вовсе не собирался отвечать взаимностью. Кейлеб испытывал к брату нестерпимую зависть.

Рэтбоун промолчал – он умышленно медлил с ответом.

Монк колебался не больше секунды. После короткой паузы он вновь торопливо заговорил:

– Жена убеждена, что Кейлеб убил Энгуса. Он уже не раз покушался на него раньше. Я выследил Кейлеба неподалеку от Гринвича, и он сознался в убийстве Энгуса, но мне не удалось обнаружить труп. – Лицо Уильяма сделалось жестким и напряженным от гнева. – Однако чтобы избавиться от тела, существует множество способов. Проще всего бросить труп в реку, а еще его можно закопать где-нибудь на болоте или спрятать в трюме корабля, который скоро уйдет. Кейлеб мог даже отвезти тело в устье на лодке и там выбросить его за борт. Наконец, он мог похоронить его в общей могиле вместе с умершими от тифа в Лаймхаусе. Их все равно не станут откапывать и опознавать!

Откинувшись на спинку большого удобного кресла, Оливер сложил пальцы рук наподобие островерхой крыши.

– Насколько я понимаю, этого признания Кейлеба больше никто не слышал? – уточнил он.

– Конечно же, нет.

– А какими весомыми уликами вы располагаете, кроме уверенности его жены? – спросил Оливер. – Она ведь не является беспристрастной свидетельницей. Кстати, каково его материальное положение? И какие еще… интересы могут возникнуть у его жены?

На лице Монка появилось презрительное выражение.

– Дела у него шли как нельзя лучше, пока он занимался ими сам. Все зависело от того, какое решение он примет. Но без него все очень быстро пойдет прахом. А что касается второго вопроса, то его жена, насколько мне удалось выяснить, является одной из самых порядочных женщин, к тому же она весьма красива, но сейчас ее очень беспокоит будущее их с Энгусом детей.

Судя по раздраженному тону, сыщик испытывал недовольство из-за того, что сделанные им выводы подвергаются сомнению. С другой стороны, обратив внимание на его настойчивый взгляд, адвокат решил, что его собеседнику жаль эту женщину и он верит ее словам. Однако Оливер в то же время сомневался в том, что Монк, прекрасно разбираясь в мужских характерах, мог с той же степенью достоверности судить и о женщинах.

– У вас есть свидетели их ссор? – спросил он, возвращаясь к непосредственной теме разговора. – Какого-нибудь столкновения, возникшего между братьями из-за имущества, женщины, из-за наследства или из-за старой обиды?

– Свидетель видел их вместе в тот день, когда пропал Энгус, – ответил Уильям. – И они из-за чего-то ссорились.

– Этого мало, – сухо заявил Рэтбоун.

– Что мне нужно представить в соответствии с законом? – Выражение лица Монка сделалось ледяным. По его изможденному и отчаявшемуся виду юрист догадался, что он в течение многих дней распутывал это дело, так и не добившись каких-либо полезных результатов, и теперь, наконец, убедился, сколь малы его шансы на успех, если они вообще у него еще сохранились.