Брат мой Каин - Перри Энн. Страница 70

– Знаю! – бросил Монк, рывком поднявшись на ноги и вдохнув так резко, что это отозвалось болью во всех его натруженных мышцах и избитом теле. – Мне придется добывать себе кусок хлеба, оказывая услуги людям сомнительных профессий или даже явным преступникам, искать сбежавших мужей, выколачивать долги и ловить мелких воришек. – Повернувшись к хозяину кабинета спиной, он принялся смотреть в окно. – И я буду рад, если денег, которые они станут мне платить, хватит на то, чтобы я мог поесть хотя бы раз в день. Мне перестанут поручать дела, способные заинтересовать Калландру Дэвьет, и она не будет помогать мне просто так. Я понимаю это и без ваших слов. Мне придется перебраться в дешевые номера, а когда моя одежда придет в негодность, я буду довольствоваться ношеными вещами.

Рэтбоуну очень хотелось отыскать для него хоть какие-нибудь слова успокоения, однако ему ничего не приходило в голову; к тому же он со все большим вниманием прислушивался к звукам, доносившимся из соседней комнаты, где его ждал другой клиент.

– В таком случае вам, хотя бы ради собственного успокоения, необходимо разузнать, кто она такая, – мрачно проговорил он. – И, что более важно, чем она занималась раньше и почему ее ненависть к вам столь велика, что она решилась на такой шаг.

– Спасибо, – рассеянно ответил Монк, прежде чем выйти из кабинета и закрыть за собой дверь. При этом он едва не столкнулся с клерком, стоявшим за порогом в ожидании того, когда сыщик, наконец, уйдет и он сможет проводить в кабинет господина, стоявшего рядом и не скрывавшего своего нетерпения.

Оливер, конечно, был прав, но Уильяму не требовалось выслушивать того, что говорил ему адвокат. Эта встреча просто помогла ему преодолеть одиночество. Рэтбоун, несмотря на его сегодняшние заявления и их взаимные разногласия в прошлом, принадлежал к числу людей, способных поверить в искренность Монка. К тому же его совет насчет того, где детективу следует начинать поиски, показался ему весьма полезным.

Сыщик шел по Вер-стрит, погруженный в глубокие раздумья, не замечая пешеходов и проезжавших мимо экипажей.

Перед ним сейчас оставался открытым лишь один путь, по которому, как бы глубоко он его ни ненавидел, ему следовало идти без лишних промедлений. Уильям должен был изучить записи о своей прошлой работе и постараться найти то дело, к которому Друзилла могла иметь какое-либо отношение, пусть даже и косвенное. Рэтбоун, по крайней мере, предложил ему, с чего начать. Но Монк не мог обратиться с такой просьбой к Ранкорну. Тот, обрадовавшись его затруднительному положению, наверняка постарался бы усугубить его, не позволив бывшему сотруднику ознакомиться с делами. Сыщик больше не имел прав на пользование полицейскими источниками, и Ранкорн, отказав ему, оказался бы прав, если следовать духу и букве закона. Горькая ирония этого заключалась бы в том, что бывший начальник, наконец, ощутил бы сладость победы после того, как Монк в течение стольких лет буквально наступал ему на пятки, делал из него посмешище и все больше превосходил его с каждым новым успешным расследованием. К тому же Уильям страдал потерей памяти. Он теперь не мог точно знать, о чем догадывался Ранкорн, хотя и знал, что они никогда не испытывали друг к другу уважения. Бывшему шефу ни разу не довелось насладиться уверенностью в том, что ему известно то же самое, что и Монку.

С этими невеселыми мыслями детектив свернул с Грейт-Уайлд-стрит на Друри-лейн.

С Джоном Ивэном все обстояло по-другому, совершенно иначе. Сержант познакомился с Монком после несчастного случая и догадывался о некоторых истинных обстоятельствах, расследуя в тесном сотрудничестве с ним то, первое ужасное дело, которым Уильям занялся, придя в себя. Джон оказался настоящим товарищем, сохранявшим преданность коллеге несмотря ни на что и в самых тяжелых обстоятельствах. Он был молод и казался весьма привлекательным и полным энтузиазма. Сын деревенского священника, этот парень не имел денег, и в прежние времена его ожидала бы судьба заурядного плебея. Ивэн восхищался Монком, замечая лишь лучшие черты его характера. Поэтому Уильям испытывал чувство досады из-за того, что будет вынужден именно ему рассказать о случившейся с ним неприятности и просить его помочь раскрыть ее причину.

Он едва не передумал и не отказался от встречи с Джоном. Возможно, это не приведет ни к чему хорошему и он лишь потеряет уважение Ивэна – еще до того, как это неминуемо случится само собой.

Однако такой выход мог избрать для себя только законченный трус или глупец. Джон все равно, рано или поздно, обо всем узнает. Пусть тогда он услышит это сейчас и из уст самого Монка. Лучше, если сержант увидит его сражающимся, чем сдавшимся и признавшим поражение.

Остановив кеб, детектив доехал до перекрестка с улицей, на которой находился полицейский участок, где он раньше служил.

Утро выдалось ясным, но он почти не обращал на это внимания. Солнце уже успело растопить тонкий ледок на тротуарах, и металлические части конской сбруи и проезжавших мимо экипажей сверкали и поблескивали под его яркими лучами. Мимо, чуть раскачиваясь, прошел мальчик-посыльный, негромко насвистывая какой-то веселый мотив.

Оказавшись возле участка, сыщик сразу поднялся по лестнице и прошел внутрь, опасаясь, что если он станет раздумывать, у него может не хватить духа дойти до цели.

– Здравствуйте, мистер Монк, – удивленно поприветствовал его дежурный сержант. – Чем мы вам можем помочь?

– Я могу переговорить с мистером Ивэном?

– Насчет какого-нибудь преступления, сэр?

Лицо сержанта сохраняло непроницаемое выражение, а Уильям не мог вспомнить, в каких отношениях с ним он раньше находился. Вероятно, в не слишком теплых. Монк был старше его по званию, а этот человек находился уже в солидном возрасте. Наверное, в прошлом детектив проявлял по отношению к нему несдержанность, считая его стоящим ниже себя. Мысль об этом заставила его теперь вздрогнуть.

– Я сам до конца не уверен на этот счет, – ответил он как можно более обтекаемо. – Мне необходимо получить некоторые дополнительные сведения и, возможно, посоветоваться с ним. Мистер Ивэн сейчас на месте?

– Значит, вы не желаете видеть мистера Ранкорна? – проговорил дежурный так, словно выносил приговор, и его губы скривились в едва заметной улыбке.

– Нет, не желаю. Благодарю вас. – Монк спокойно выдержал его взгляд.

– Нет так нет. – Улыбка на лице полицейского сделалась чуть шире. – Вы не забыли дело Мюидора, сэр? Я лично – нет.

Сыщик заставил себя тоже улыбнуться в ответ.

– Спасибо, сержант. У вас замечательная память. Вы прекрасно разбираетесь, что следует запоминать.

– Не за что, сэр. Я сейчас приглашу сюда Ивэна. – Повернувшись, дежурный исчез за дверью, однако не прошло и минуты, как он появился вновь. – Через пять минут он подойдет к вам в кофейне за углом. Так будет разумнее, сэр.

– Я всегда уважал разумных людей, – ответил Монк. – Благодарю вас, сержант.

Когда Джон появился в кофейне, его немного вытянутое оживленное лицо с чуть удлиненным аристократическим носом и ртом, заставлявшим его казаться чуть печальным, выражало неприкрытое беспокойство. Сержант сел за столик напротив бывшего коллеги, не обратив внимания на поданную ему чашку кофе.

– Что случилось? – спросил он настороженно. – Наверное, что-то серьезное, если вы решили прийти в участок. – Он пристально вгляделся Уильяму в лицо. – Ужасно выглядите. Вы не заболели?

Монк глубоко вздохнул и принялся излагать суть дела, оставаясь по возможности кратким и в то же время стараясь не упускать важных подробностей.

Ивэн слушал не перебивая, но лицо его становилось все более скорбным, по мере того как рассказ приближался к завершению.

– Чем я могу помочь? – спросил он, когда детектив, наконец, замолчал. – Она наверняка не станет подавать на вас в суд. Это погубит ее точно так же, как… К тому же этим она ничего не добьется! Самое худшее… – Джон неожиданно осекся.

– В чем? – спросил Уильям, прикусив губу. – Ты собирался сказать, что самое худшее будет заключаться в том, что ей могут поверить люди из ее круга? Это не так. Даже те, кто не поверит ни единому ее слову, все равно не станут сомневаться насчет меня.