Солдат - всегда солдат - Трофимов Ерофей. Страница 10

Выждав минут десять, парень поправил автомат, проверил, как привязан к поясу чемодан, и, оглядевшись, зашагал дальше. Теперь он вынужден был подстраиваться под темп движения впереди идущих. Это задерживало парня, но торопиться и нарываться на неприятности он не собирался. Стараясь держаться незаметно и не привлекать к себе внимания, Димка плёлся за группой, мысленно проклиная этих тихоходов и мечтая разом оказаться перед ними.

В брошенном доме Настя с дочкой провели два дня. Женщина решила подождать, когда девочка поправится и сможет спокойно идти дальше. По большому счёту торопиться ей было некуда. В протопленном доме, в сухой и чистой постели, Нюська и вправду пошла на поправку. Уже на следующий день, едва продрав сонные глазёнки, маленькая вредина с ходу принялась изводить Настю требованием поиграть с ней.

Отговорившись тем, что ей нужно приготовить всё к дальнейшей дороге, Настя подсунула дочке лист бумаги, огрызок карандаша и, попросив нарисовать сказочную лесную поляну с грибами и ягодами, занялась стиркой. После нападения, когда бандиты вывалили все их вещи на мокрый асфальт, перестирать требовалось многое. Практически всё, что у них было с собой. К вечеру следующего дня Настя, изрядно устав от домашних хлопот, подсела к столу и, с улыбкой покосившись на рисунок дочери, спросила:

— Это что у тебя такое?

— Это злые дядьки, которые хотели отнять у нас вещи, — пояснила Нюська, продолжая рисовать, высунув от усердия язык.

— А это что? — настороженно ткнула пальцем Настя в непонятные загогулины.

— А это пришёл богатырь из сказки и убил злых дядек, — не задумываясь ответила девочка, продолжая рисовать.

— Так, подруга. Бросай-ка свои художества и давай ложиться спать.

— Не хочу. Вот сейчас дорисую, как богатырь дядек убьёт, тогда лягу, — упрямо покачала головой Нюська.

— А давай мы с тобой по-другому сделаем, — осторожно предложила Настя, отлично понимая, что таким образом ребёнок пытается избавиться от своих страхов. — Давай возьмём злых дядек и сунем их в печку. Пусть горят. А потом переворошим угли, и они не смогут к нам вернуться.

— Думаешь, если сгорят, не вернутся? — задумчиво спросила Нюська.

— Знаю. Ну сама подумай, как они вернутся, если в огне сгорят? — решительно ответила Настя.

— Тогда давай, — кивнула Нюська, протягивая ей рисунок.

Но добраться до печки Настя не успела. Дверь в сени гулко стукнула, и в сенях тяжело затопали чьи-то тяжёлые сапоги. Испуганно вздрогнув, Настя схватила со стола нож и, выставив его перед собой, второй рукой потащила дочь в глубь комнаты. Дверь в комнату распахнулась, и в дом ввалились сразу пятеро. Не обращая внимания на женщину, словно её вообще не существует, вошедшие сбросили промокшие плащи и не долго думая принялись шарить по кастрюлям и плошкам.

— Вы кто такие?! — не выдержав, выкрикнула Настя.

— Захлопни пасть, тварь, — огрызнулся один из вошедших. — Пожрать тут есть чего?

— Здесь не столовая, — набравшись смелости, огрызнулась Настя. — Мы сами беженцы, так что ешьте, что у самих есть.

— Значит так, сука тупая, или ты сейчас бросишь свой свинорез и по-быстрому хавчик соорудишь, или я твою соплю на шашлык пущу, — зарычал говоривший, и стоявшие за его спиной мужики мрачно заухмылялись.

— Нет у меня ничего. Я же сказала, мы беженцы. Из города еле ноги унесли, — упрямо покачала головой Настя, ещё сильнее сжимая нож.

— А мне по барабану, кто вы такие. Я сказал, что делать и что будет. Шевели задницей, если не хочешь посмотреть, как её ошкуривать будут, — рявкнул в ответ мужик, делая шаг к замершей женщине.

— Не подходи, тварь! — во весь голос завизжала Настя, взмахивая ножом.

Чуть усмехнувшись, мужик одним ловким движением перехватил руку и, резко вывернув её наружу, сжал тонкое запястье. Не выдержав боли, Настя со стоном выпустила рукоятку ножа. Дёрнув её на себя, мужик резко ударил Настю кулаком в живот и, подобрав нож, презрительно фыркнул:

— Я тебе, тварь, в последний раз говорю, шевели задницей, или пожалеешь. Хват, возьми девку и покажи, что с ней будет, если эта мразь не образумится, — добавил он, оборачиваясь к одному из своих людей.

— Ох, не любишь ты баб, Штопор, — усмехнулся окликнутый, хватая Нюську за плечо и одним движением закидывая её себе под мышку.

— Оставьте ребёнка, — простонала Настя, с трудом заставляя себя разогнуться.

— Тебе сказано, шевелись, тварь! — заорал Штопор, с силой всаживая мысок грязного сапога в бок женщине.

Вскрикнув, Настя отлетела к кровати и, скрючившись в позе эмбриона, попыталась справиться с завязавшимися в узел от боли мышцами. Молчавшая до этого момента Нюська вдруг широко открыла рот и, набрав полную грудь воздуха, завизжала так, что уши заложило даже у Насти:

— Не трогай маму, гад!

Потом не долго думая ребёнок изо всех сил вцепился зубами в бок мужику, к которому был прижат. Глухо взвыв, Хват резким движением оторвал от себя девочку и, с силой швырнув её в угол, зарычал:

— Да я тебя сейчас сам зажарю, сучонка!

— Хват, я сказал держать соплю на привязи, — рыкнул Штопор.

— Так ведь кусается, тварь, — развёл руками Хват.

— Я тебя учить должен, как с соплюхой справиться? — презрительно фыркнул Штопор. — Вытащи во двор и привяжи к забору. Пусть висит, пока эта не одумается, — добавил он, кивая на Настю.

— Оставьте её. Она и так простужена, — взмолилась Настя, пытаясь подняться на ноги. — Я всё сделаю.

— Конечно, сделаешь. Куда ты денешься? Вас, тварей, только так дрессировать и можно. Доброго слова ни хрена не понимаете, — зарычал в ответ Штопор, с разворота нанося ей ещё один удар. На этот раз в грудь.

Задохнувшись от острой боли, Настя тихо вскрикнула, опрокинувшись на спину. Получивший чёткие указания Хват ухватил Нюську за рубашку и, не задумываясь, поволок ребёнка на улицу. Не сумев встать, Настя на четвереньках кинулась следом, но внимательно следивший за ней Штопор очередным пинком отбросил женщину назад, злобно прорычав:

— Тебе что сказано было, сука тупая? Живо жрачку готовь.

Тем временем остальные трое бандитов, найдя Настину сумку, принялись увлечённо потрошить её содержимое. Найдя несколько банок консервов, крупу и хлеб, они с весёлым ржанием выложили добычу на стол. Заметив продукты, Штопор мрачно хмыкнул и, оглянувшись на Настю, проворчал:

— Говорил же, что шмарам верить нельзя. Продуктов у неё нет, беженка, — презрительно добавил он, всаживая отобранный у женщины нож в столешницу.

Не зная, что ей делать, Настя кое-как поднялась на ноги и, автоматически переставляя ноги, подошла к плите. Налив в кастрюлю воды, она поставила её на огонь и, взяв со стола пакет с гречкой, вернулась обратно. В голове женщины билась только одна мысль. Нюська в одной рубашке под дождём. Простуженная. Ещё не оправившаяся после болезни. Но как уговорить бандитов вернуть её обратно в дом? Желания драться у неё больше не возникало.

Это было в первый раз, когда Настю били по-настоящему. Жёстко, жестоко. Так, чтобы не просто причинить боль, а лишить воли, желания сопротивляться. И похоже, Штопор своего добился. Насте было не просто страшно. Она боялась до жути, до дрожи в коленях, до заикания. Но даже в таком состоянии, она успела отметить, что унёсшего Нюську Хвата слишком долго нет. Заметили это и бандиты.

Не сводивший с Насти глаз Штопор оглянулся на одного из подручных и, кивнув на дверь, приказал:

— Посмотри там, где Хват застрял.

— Да наверно свежатиной разговляется, — гнусно рассмеявшись, ответил бандит.

— Я сказал, посмотри, — рыкнул в ответ Штопор и, посмотрев на Настю, добавил: — Я ему велел привязать и вернуться. Так и скажи, что глотку порву, если чего другого сотворит.

— Ладно. Щас, — вздохнул бандит и нехотя направился к дверям.

Ему явно не хотелось выходить из тёплого сухого дома под давно уже надоевший дождь. Внутренне сжавшись, Настя молилась про себя, чтобы посыльный успел найти Хвата до того, как он сотворит с Нюськой что-нибудь страшное. Словно услышав её мысли, Штопор чуть усмехнулся и, поднявшись, сказал: