Разъяренный (ЛП) - Эванс Кэти. Страница 41
— Нет, не должен. Потому что на моей кухне были куда более увесистые снаряды, чем просто помидоры, — притворно смеюсь я, пытаясь поднять настроение.
К сожалению, Маккенна не находит это смешным.
Прежде чем он успевает надвинуться на меня и найти все трещины в моих стенах, которые с каждой секундой становятся всё шире и шире, я притягиваю его голову к себе и начинаю покусывать его губы.
— Ты скучаешь по мне? — вдруг требует он ответа. Отстраняется, пока его рот не оказывается на расстоянии вздоха от моего. Он мучает меня, удерживая и не подпуская ближе. — Ты скучаешь по мне? — снова спрашивает он, запуская руки под водопад моих волос.
— Пожалуйста, перестань пытаться сделать из меня какую-то глупую дурынду. Просто поцелуй меня.
— Ты никогда не будешь глупой дурындой, только скажи, что скучала по мне, — говорит он, глядя на меня свирепым взглядом.
Я издаю протестующий звук, и он тихо смеётся.
— Хорошо, — шепчет он, касаясь моих губ. Я облегчённо выдыхаю, решив, что меня пронесло, и тянусь к нему, чтобы поцеловать. Но прежде, чем успеваю прижаться своими губами к его, он говорит мне: — А я по тебе скучал.
14
ПЛАНЫ
Маккенна
Мы запутались. Никаких камер. Ничего. Ничего, кроме меня и неё. Она потная и пахнет сексом, и я хочу, чтобы она пахла именно так.
Хочу, чтобы она пахла мной.
Чёрт, то, что я вижу в данный момент — волосы Пандоры с розовой прядью, разметавшиеся по подушке, её руки и ноги, которыми она обхватила меня — это так беспредельно идеально, что мне даже не хочется встать и пойти отлить.
Я хочу гораздо большего, я адски жадный мужчина. Жадный, до чёртиков, когда дело касается её. Тихо рычу и кусаю Пан за плечо, бормоча:
— Мне нужно пойти поговорить с Лео.
Она вздыхает, потягивается.
— О чём?
Смотрю на неё; Пандора — девушка-зажигалка, заводится с пол-оборота, и мне нравится, что она не даёт мне скучать.
— Расскажу позже, женщина. Прикройся, чтобы я, по крайней мере, мог отвлечься от твоих соблазнительных форм.
— Мне жарко, и я вспотела. Я не хочу укрываться.
Она стонет, и я утыкаюсь в её шею уже с собственным стоном.
— Я тоже не хочу вставать с этой кровати. — Теперь я прикусываю мягкую, нежную жилку на её горле. — Но чем скорее я поговорю с ним, тем скорее смогу вернуться сюда.
— Маккенна, — смеётся она, крепко обнимая меня за шею, — ты серьёзно уходишь сейчас?
— Да, — игриво шлёпаю её по заднице. — Но у меня на тебя большие планы.
— Брось! Останься. Сегодня вечером я хотела… — она смотрит на меня своими бездонными чёрными глазами, затем хмурится, как будто ей не нравится то, что она собиралась сказать. Её взгляд тяжелеет. — Я хочу, чтобы мы были друзьями, — говорит она наконец.
— Друзьями? — повторяю я.
— Да. Я хочу… — она настороженно садится, поправляет волосы. — Я хочу попытаться двигаться дальше, Маккенна.
— Ты хочешь от меня уйти?
Чёрт меня подери, но это совсем не то, что я хотел услышать. Тем не менее, мой голос звучит непринуждённо. Она бы никогда не догадалась о длине лезвия, которое, по моему ощущению, сейчас торчит у меня из живота.
— Нет, от прошлого, — говорит она.
— Вот как, — говорю я без всякой интонации.
Но я не могу его отпустить. Не могу отпустить прошлое. Как можно отпустить, когда всё, чего ты хочешь, — это повернуть время вспять и сделать другой выбор? И всё же Пандора выглядит такой полной надежд, как будто именно сейчас наступил момент, когда она наконец-то может жить более счастливой жизнью.
Не хочу говорить ей, что это не то, чего хочу я.
— У тебя нереально чумовые волосы. — Я дёргаю за прядь цвета сахарной ваты.
Она посылает мне короткую, но прекрасную улыбку.
— Расскажи мне о своих безумных париках.
— Мои парики классные, детка. Тебе следует лучше следить за тем, что ты о них говоришь.
— Тебе нравится носить парики, или тебя заставляют это делать?
— Кто, парики?
— Нет! Идиот! Лео — твой контракт.
— Не-а, я делаю это сам. Это всё упрощает. Как будто вживаешься в чужую личность. Мне это в кайф.
— Потому что ты легко увлекаешься. Ты всегда любил повеселиться. Ооо. И притворяться, что на свете нет меня. Твоего проклятия.
— Ты не проклятие.
— Весь этот дым от травки, которую курят твои друзья, дурманит тебе голову. В твоих словах нет никакого смысла. Объясни.
— Ты не проклятие. Это помогает, когда ты единственная, кого я хотел бы заставить гордиться собой.
В её глазах мелькает невысказанное напряжение.
Мои губы изгибаются в отрешённой улыбке.
— Это для тебя новость? — усмехаюсь я. — Ты единственная, для кого я никогда не был достаточно хорош, — выкладываю как на духу. — Когда я знаю, что тебя нет поблизости, то это в какой-то степени снижает напряжение при выступлении.
— Я… — начинает часто моргать Пандора, и её лицо немного теряет краски.
— Кто-то проглотил свой язык? — Я наклоняюсь и провожу языком по её губам.
Она целует в ответ, я вздыхаю и притягиваю её ближе. Пандора тоже вздыхает, расслабляясь и растворяясь в настоящем. Больше никакого прошлого. Никаких косяков. Ошибок. Всех этих лет. Всей этой боли. Всего этого бессилия. Разочарований. Потерь.
Когда кончиками пальцев касаюсь головы Пандоры, она закрывает глаза, её грудь поднимается и опускается, трётся о мою грудь, пробуждая член к новой игре. Но я пока не могу. Сначала я должен кое-что сделать.
Я целую её в макушку.
— Иди спать.
— Зачем? К твоему сведению, дурья башка, я не планировала выгонять тебя сегодня вечером.
— Пойду поговорю с Лео.
♥ ♥ ♥
Я стучу в дверь Лайонела и не удивляюсь, когда вижу, что у него есть компания. Он провожает меня в гостиную, в то время как Тит заворачивается в халат и недовольно глядит на меня с кровати.
Лайонел закрывает дверь между спальней и гостиной, отгораживая от нас девушку.
— Лео, то, что произошло в родео-баре, неприемлемо, — делаю ему предупреждение.
— Я просто хотел снять пару хороших сцен, что-то органичное и естественное. Ты же любишь, чёрт возьми, ввязываться в драки.
— Да, но не тогда, когда в этом замешана она, — рычу я, расхаживая по комнате, как тигр в клетке, за которым наблюдают, дразнят, мучают. — Мне нужно увести её отсюда, Лео, — наконец говорю, поворачиваясь к нему лицом.
— Всё, что тебе нужно делать, Джонс, так это выкинуть её из головы.
— Я хочу поехать на отдельной машине.
Его глаза чуть не вылезают из орбит.
— Извини, что?
— Ты меня слышал. Пандора и я едем в Новый Орлеан и Даллас сами. Я хочу, чтобы она была подальше от камер, фанатов, девушек. От всего.
— Ты не можешь просто встать и уйти. Нам нужно снимать фильм, и продюсер хочет видеть её на сцене «Мэдисон-сквер-гарден». Ей нужно попрактиковаться. Плюс, твоя работа состоит в том, чтобы предоставить нам немного содержательного дерьма для фильма — конечно, если ты всё ещё хочешь того, о чём просил.
— Ты позволишь мне поехать с ней отдельно, а я помогу ей с танцами. Чёрт, я буду практиковаться в поцелуе, пока он не станет идеальным. Я даже подарю тебе новую песню. Видит бог, она всё время вертится у меня в голове. Послушай, Пандора не любит летать, а меня камеры сводят с ума.
— Ты же хочешь всего этого, парень, ты хочешь, чтобы я дал тебе то, чего ты желаешь…
— Послушай, — перебиваю я, прищурив глаза и направив указательный палец в его сторону, — ты получишь поцелуй, и ещё — песню. Последнюю песню, а потом ты освободишь меня от контракта. Это более чем справедливо.
Лео выглядит так, будто у него запор, но мне, блядь, плевать. Прищурившись, он смотрит на меня, пытаясь всё осмыслить, я позволяю ему наблюдать, как я звоню в службу проката и заказываю машину для нас с Пандорой.
Как только разговор заканчивается, Лайонел устремляет на меня яростный взгляд, затягивая пояс халата, который, так уж получилось, оказался таким же, как и у Тит.