Мой безумный Новый год (СИ) - Веленская Наталия. Страница 65

Я бы рассмеялась, какие нелепые шутки решили посетить мою голову, но мысль о диких зверях пронзила меня насквозь, заставляя сердце пропустить удар, а потом бешено забиться о грудную клетку.

Лера, ты в лесу. Тут могут быть дикие звери, тем более ночью. Ты сошла с тропинки, по которой ходят люди. Лера, ты попала. Причём по полной программе. Нет не так – Лера, ты в заднице! Ты в полной заднице!!

Правая нога по-прежнему отдавала болью, но что именно с ней не так, мне было сложно понять – то ли при падении я потянула щиколотку, то ли повредила стопу. Сейчас это было неважно. Нужно найти ту самую тропинку, которая выведет меня к «Васильевскому». В отеле должен быть врач. И Ромка…

Закусываю губу и вновь начинаю пробираться вперёд. Тяжело дышу от напряжения, но продолжаю медленно идти куда-то в темноту. Наличие снега немного спасает положение, я не представляю, как бы я передвигалась тут летом в кромешной тьме. Пытаюсь найти хоть какие-то плюсы в своём отчаянном положении, но внутренний голос саркастично замечает, что летом вообще-то тепло. И максимум, что бы мне грозило – быть с ног до головы покусанной комарами.

Когда в очередной раз на что-то натыкаюсь и падаю в снег, больно задевая правую ногу, я уже не выдерживаю и начинаю плакать в голос, практически навзрыд.

Всё. С меня хватит. Больше не могу!

Утыкаюсь лицом в ладони, что были надёжно укрыты перчатками Захарова. Улавливаю знакомый аромат его парфюма и просто выключаюсь из реальности. Потому что в голове начинают разом прокручиваться сотни воспоминаний, связанных с ним. От самой первой нашей встречи в офисе и первого поцелуя на корпоративе вплоть до сегодняшнего дня, когда мы поставили точку в нашей истории.

Сквозь горькие, отчаянные всхлипы едва различаю своё имя, которое доносится до меня откуда-то сбоку. Снег поглощает Ромин голос, который кажется мне сейчас каким-то нереальным, иллюзорным. Точно он был частью того бреда, который овладел моим сознанием на этом невыносимом, лютом холоде.

Глава 53

- Ро… Рома!! – пытаюсь разлепить заледеневшие губы. Не с первой попытки, но мне всё-таки удаётся овладеть своим голосом и позвать на помощь.

Услышал... Спустя несколько мгновений я оказываюсь в его крепких соседских объятиях.

- Лера! – хрипло говорит Ковальчук, прижимая меня к себе. Ощущаю его горячее дыхание у виска. Рома осыпает мою кожу лёгкими, почти невесомыми поцелуями, скользит вниз по скулам и щекам… И замирает, так и не дойдя до моих губ. – Господи, как же ты меня напугала…

И это действительно так. Ведь это легко можно прочесть в его глазах, как и что-то ещё более глубинное, значимое, что он не решается произнести вслух.

Рома помогает мне подняться из сугроба. А следом достаёт из куртки свой мобильный и кому-то звонит:

- Нашёл, да. Должны дойти, она не так далеко забрела. Хорошо.

Непонимающе смотрю на товарища писателя. И для кого был этот доклад?..

- Я поднял на уши администрацию отеля, - пояснил Рома, - Мы уже готовы были вызвать спасателей, но я решил сначала сам проверить по тем местам, где мы с тобой гуляли.

Так значит, оставалось всего ничего, и я практически дошла до отеля… Ну или точнее доползла с учётом всех моих приключений и травмированной ноги.

Рома внимательно осматривает моё лицо, чуть заметно морщится, увидев небольшую ссадину на щеке, которую я заполучила после моего первого падения. Осматривает руки, ноги, отряхивает с меня снег, как с нерадивого маленького ребенка. В его взгляде не капли злости и раздражения, только искренняя забота и беспокойство. И от того, что он рядом, что всё-таки пришёл мне на помощь, в груди начинает щемить от переполняющих эмоций. Не могу сдержать горького всхлипа, но поспешно закрываю рот рукой и стыдливо прячу глаза. Не хочу, чтобы Ковальчук увидел мой бурный поток слёз.

- Эй, ну ты чего? – Ромка вновь привлекает меня к себе. – Всё позади, Лер. Главное сейчас, как можно быстрее добраться до отеля и согреться. Идти можешь?

- Ну-у так, - уклончиво отвечаю я, вытягивая чуть вперед свою многострадальную правую ногу.

- Понял, - усмехается Ковальчук и подхватывает меня на руки. Резко выдыхаю, когда мы неожиданно оказываемся с ним лицом к лицу. Настолько близко, что одно неаккуратное движение и мы просто столкнемся друг с другом губами…

Мне так много нужно ему сказать – не только поблагодарить за своё спасение, но извиниться за ситуацию с Костей. Но оледеневшие губы всё еще плохо меня слушаются. А Рома, судя по всему, совершенно не спешит согреть их своими жаркими поцелуями.

Господи, Лера! О чём ты вообще думаешь?! Ты только что чудом избежала гибели! Ты всего пару часов назад рассталась с Захаровым!

Но я ведь и правда думала… Как типичная девочка, я мечтала о том, чтобы хоть раз жизни сказка стала явью. И если прекрасный принц поспешил на помощь и спас меня от холодной смерти, то и причитающийся мне поцелуй тоже очень хотелось бы получить, согласно всем канонам жанра.

Так, нужно собраться! Отрываю свой взгляд от Роминых губ, медленно скольжу вверх по лицу и просто тону в его серо-голубом лучистом взгляде. Мне кажется, я даже забываю, как дышать. В голове какая-то каша – и от близости Ромы, и от небольшой неловкости после всех последних событий. Дрожащими от волнения руками осторожно обхватываю Рому за шею. Замечаю, что товарищу писателю тоже нелегко поддерживать со мной зрительный контакт. Ромка резко отворачивает голову в противоположную сторону, а потом просто начинает идти вперёд, стараясь не встречаться со мной взглядом.

- Прости… - еле слышно говорю я, а потом утыкаюсь носом в воротник его куртки, чуть задевая губами горячую кожу на шее. Разговор с Захаровым и блуждания по лесу окончательно меня вымотали, но и оставлять нашу ситуацию с Ромой в подвешенном состоянии у меня тоже не было сил. Я просто не смогу уснуть, если мы нормально не поговорим!

Ковальчук тяжело вздыхает:

- Лер, ну это ж надо было додуматься на ночь глядя пойти гулять в лес! Одной! Я уже морально готовился к тому, что у тебя первая степень обморожения. Но слава богу, я смотрю, ты только щеки себе наморозила. Скажи спасибо, что на тебе сейчас качественная теплая одежда. В китайском ширпотребе ты бы околела за десять минут с нашими морозами, - бурчит товарищ писатель, бодро вышагивая к отелю. И он даже ни разу не споткнулся, точно для него вполне привычное дело бродить ночью по заснеженным лесным тропам, держа в своих руках блондинистые полцентнера. – Лер, но тебя всё равно надо показать врачу. Мало ли что… Дублёнка у тебя хорошая, но штаны мне твои не нравятся…

Закатываю глаза, не в силах сдержать тяжелого вздоха. Я хочу поговорить о том, что произошло между нами, и что теперь будет дальше, а он мне о каких-то шмотках талдычит…

- Лер, ты не перестаешь меня удивлять. Вот только я думаю, что ты израсходовала весь свой запас бедовости, как ты тут же изобретаешь что-нибудь новое.

- Я не специально!

- Конечно, не специально, Лер, - усмехается Ковальчук. - Поделись секретом – а у тебя врожденная способность влипать в неприятности или это приобретённый навык?

- Рома! – возмущенно воскликнула я, от души стукнув кулачком ему по груди. Но я не могла злиться на него по-настоящему, потому что прекрасно понимала, чего он добивается своими подколами – убрать страх из моих глаз и немного отвлечь от того, что случилось недавно. Шутливая перепалка приносила свои плоды: я и не заметила, как перестала плакать.

- Что Рома? Вот на кой хрен ты пошла одна в лес, скажи мне?!

- Мне нужно было подумать… в одиночестве. Поэтому я пошла к обрыву, чтобы посмотреть на горы.

- И как? Посмотрела? – ехидно поинтересовался Ковальчук.

- Посмотрела, - буркнула я, отворачиваясь от товарища писателя.

- Лер, пообещай мне одну вещь, хорошо?

- Какую?

- Не ходи, пожалуйста, в горы. Лер, с твоим везением ты точно вызовешь сход снежной лавины. Вот без вариантов, отвечаю – всё именно так и будет, - усмехается Рома, совершенно не замечая моего обиженного сопения. – Даже если тебе очень сильно захочется побыть в одиночестве и подумать – не ходи. Договорились?