По эту сторону. Прибыток в доме с секретом - Назарова Ольга. Страница 7

– Осмотром и содействием моему врачу! – серьёзно ответил ему Филипп. – Я знаю, что ты очень силён, но бывают моменты, когда любые силы могут иссякнуть без помощи. Помнишь, как ты мне помогал, когда я в этом нуждался?

Орёл сделал вид, что вопроса не слышит, и вообще, такого никогда не было!

– Да-да, ты помог и сразу забыл, – усмехнулся Соколовский. – Зато я всё отлично помню и прошу тебя дать мне возможность поднять тебя на крыло! А для этого вот, видишь, есть Таня! Если она что-то спрашивает, ей нужно отвечать правду! Кстати, она ни разу не поверила в твоё враньё о том, что тебе хорошо и замечательно, а описала мне твои травмы. Танечка, повторите всё это Ильдару, пожалуйста!

Татьяна описала повреждения, которые обнаружила, и орёл явно удивился. Нет, то есть, конечно, ничем особенно это не показал, но Таня с её привычкой подмечать изменения в поведении своих «неговорящих» пациентов легко уловила его изумление.

Орёл помолчал, а потом с явным усилием признался:

– Да… у меня болит весь правый бок, крылья и голова. И… я не могу удержать горизонт!

Видимо, это было для Ильдара самым страшным, потому что он даже почти вздохнул после этого признания.

Таня только сейчас поняла, насколько ему страшно и плохо – для существа, которое живёт небом, для которого именно там его свобода, память о хорошем, его жизнь, это страшнейшее головокружение просто катастрофа. И вот в этой катастрофе он изо всех сил старается сохранить себя, своё достоинство. Пытается не утонуть в отчаянии.

– Ильдар, вы… – Таня хотела сказать «вы не переживайте», но сообразила, что гордец оскорбится, так что быстро изменила фразу: – Вы удержите горизонт!

Орёл, видимо, опасался резких движений, так что только клювом повёл в сторону Тани.

– Это случается… – кивнула она.

– У меня так ни разу не было, – невесело ответил он.

– Да, я понимаю, но всё бывает в первый раз. И на самом деле это лечится! Но для того, чтобы я точно понимала, что и как вам может помочь, мне нужно сделать вам рентген и УЗИ – исследования для точного определения повреждений.

Ильдар прикрыл глаза, помолчал, а потом уточнил:

– Ты правда думаешь, что я ещё смогу летать?

– Да! – ну, конечно, не могла Таня этого точно знать.

Только вот… только иногда никому не нужна эта педантичная честность, а нужна уверенность. Пусть только для того, чтобы уцепиться за неё, удержаться на плаву, пережить этот день, и следующий, и ещё и ещё один, а там уж, глядишь, потихонечку и выплыть.

«То есть, взлететь», – мысленно поправилась Татьяна.

А вслух она сказала так:

– Ильдар, я вас сразу должна предупредить, вы должны набраться терпения – завтра вы не полетите! Вы будете сидеть в тёмной комнате, чтобы проходило сотрясение мозга, будете хорошо питаться, мы залечим ваши травмы, а дальше… да, я уверена, что вы сможете вернуться в небо!

Глава 5. Суслик из норы

Ветеринар Костя только-только вернулся из отпуска, в который не уехал… сбежал он в этот самый отпуск!

В последнее время в его жизни было настолько много всего, что Косте казалось, что он катится кувырком с неслабой такой горы, и остановить это он никак не может, как ни пытается.

Да, с его девушкой временами общаться было трудновато. Костю раздражало Настино стремление контролировать всю его жизнь, попытки влезть в его работу, а последнее предложение о выкупе её отцом ветклиники, чтобы Константин стал её заведующим, так и вовсе смутило. Он вообще сначала решил, что это шутка… Правда, потом на смену желанию посмеяться пришло ощущение, что его покупают, а дальше завернут в подарочную бумагу, перевяжут ленточкой и вручат Насте Павлюченко в личное пожизненное пользование.

Но и это было не самым худшим. В конце-то концов, от подобного предложения было нетрудно отказаться, что он и сделал.

Дальше… дальше у отца Насти начались внезапные и очень серьёзные проблемы. Он мало того, что забыл о покупке клиники, теперь вообще ужом вертелся, чтобы хоть как-то удержаться на плаву, потому что его весьма благополучный до сих пор бизнес начал разваливаться на глазах. Настя рассказывала, что практически все его предприятия, как оказалось, работали с громадными нарушениями, а сейчас местные проверяющие как с цепи сорвались.

Если честно, Косте это было слегка без разницы – Настин отец на него всегда смотрел как на пустое, но грязное место, деньги этого самого типа Константина ни разу не интересовали, а содержать семью он и без этого был способен. Но…

Прошло совсем немного времени после начала Павлюченковских проблем, и Настя пришла домой такая… счастливая, сияющая, что Костя невольно обрадовался этому, правда, очень ненадолго. Стоило его любимой девушке открыть рот, как он услышал:

– Костик, нам надо расстаться!

– Что? – наверное, у него был очень и очень глупый вид.

– Что слышал! Я от тебя ухожу! Я встретила своё настоящее личное счастье!

– Насть… погоди. Мы… мы же любим друг друга.

– Говори за себя! А я люблю другого! И знаешь, что… Ты сам в этом виноват! Я до сих пор не уверена в том, что ты мне не изменял со всеми своими клиентками! Я… я издёргалась с тобой! А ты даже не хотел пойти мне навстречу и не работать на этой дурацкой работе! И директором клиники не захотел стать!

– Заведующим… – машинально поправил её ошарашенный Константин.

– Всё равно! – отмела его поправку решительная Настя. – Без разницы мне, как это называется, потому что я люблю Андрея! Он… он такой классный! Красивый, обаятельный, клёёёвыыый! – вид у Насти был на удивление мечтательный и счастливый.

– То есть ты меня бросаешь? – доходило до Костика с трудом, потому что у него весь день один за другим были сложные пациенты. Устал он до жути, мечтал только прийти домой, благо недалеко, упасть и уснуть, а тут такое… что-то непонятное.

– Ты тупой? – презрительно процедила Настя, и Константин с изумлением увидел и узнал в её лице отцовские черты – вот точно такое же презрительно-высокомерное выражение было и у Павлюченко-старшего, когда он общался с потенциальным зятем. – Я ж русским языком тебе объяснила, что встретила свою любовь. Настоящую, а не… – ещё один взгляд, окативший Костю с головы до ног, подействовал на него как ведро ледяной воды. – А не как ты – нищий собачий доктор! Слабак во всём! Так что я собираю вещи и ухожу! А ты… а ты не смей ко мне больше приближаться, звонить, искать меня! Наши отношения закончились! Я просто пожалела тебя, вот и связалась с таким неудачником, как ты. Но теперь у меня будет Андрей, а ты не смей лезть! Понял?

Косте и в голову не могло ничего подобного прийти. Зачем, спрашивается, вымаливать продолжение отношений у девушки, которая чётко и ясно ему сказала, что его не любит, да и не любила никогда.

Он смотрел, как Настя швыряет в чемоданы и сумки свои вещи, в голове гудело, словно там работал какой-то мощный вентилятор, выдувавший остатки его влюблённости.

Да, нельзя сказать, что он пережил это легко… Но, если честно, уход Насти был далеко не таким тяжким испытанием, как её возвращение!

Случилось это эпохальное событие через полторы недели после того, как она хлопнула дверью его квартиры, прилично перепугав его собаку и соседку по лестничной клетке.

Костя сразу же заблокировал её номер, так что, звонила она или нет, не знал. Он набрал дежурств и вкалывал, как раб на галерах, и, разумеется, сильно уставал. И вот, возвращаясь домой в состоянии «нога за ногу, а уши волочатся где-то позади», он обнаружил у подъезда машину, из которой выскочила Настя и сделала попытку повиснуть у него на шее.

Усталость усталостью, а профессиональные рефлексы никто не отменял, так что Костик умело убрался с дороги романтично-атакующей девы и сухо уточнил:

– И что бы это значило?

– Костик! – воскликнула Настя, пошире распахнув глаза, в которых плескалось прямо-таки море слёз. – Костик, я вернулась!

– Зачем? – иногда самое сложное – это необходимость ответа на простой вопрос.