Ребёнок моего мужа (СИ) - Селезнёва Алиса. Страница 15

– Это благородно, – произнесла по слогам Александра Фёдоровна.

– Мы хотим взять младенца, – поспешила снять все дальнейшие вопросы Лана. Она очень боялась, что свекровь начнёт говорить про депривацию* и сложности в поведении. Ещё больше Лана боялась, что её начнут отговаривать. – От молодой матери, которая не может его содержать и поэтому отказывается. Всякое же в жизни бывает.

– Всякое, – согласилась Александра Фёдоровна, – но ты должна понимать, что это всё равно будет сложно. Организм готовит женщину к рождению ребёнка девять месяцев. Она постепенно свыкается с материнством, но многие даже после родов не чувствует этой самой пресловутой любви. Даже если ребёнок был желанным и запланированным. Часто любовь приходит во время первого кормления. Просто вырабатывается особенный гормон.

– Я понимаю. В школе приёмных родителей нам всё это рассказывали.

– Это хорошо, что рассказывали. А рассказывали, что отказники не плачут? Бывают, конечно, исключения, но в большинстве своём не плачут. Потому что незачем. К ним лишний раз не подойдут. Кормят по часам, пеленают по часам и на руки стараются брать пореже, чтобы не привыкали к вниманию. Даже младенцев не всех забирают. Некоторые рождаются настолько больными, что их оставляют вполне нормальные матери. Просто не хотят возиться.

– После роддома отказник попадает в детскую больницу, и там его тщательно обследуют. Знаю, со всей документацией и судом уходит примерно полтора-два месяца, но я сделаю всё, чтобы забрать его побыстрее. Я читала про случаи, когда ребёнок попадал в семью через три и даже через две недели после рождения. А ещё мы собираемся приходить в больницу, чтобы он знал, что не одинок, что мама и папа за него переживают.

Лана нахмурилась и с такой силой резанула ботву, что нечаянно поранилась. Не до крови, но было неприятно. Она уже пожалела о сказанном. Александра Фёдоровна стала первой после Юльки, кому она открылась и доверилась. Ни родители, ни Валя о том, что они с Владом решились на усыновление, не знали. Лана думала поставить их перед фактом. Что бы они тогда сделали? Правильно. Ничего!

Правда, сейчас процесс поиска ребёнка она заморозила. В вопросе с Викой всё было не до конца ясно. Сначала нужно расставить все точки над «i», а потом уже двигаться дальше и заниматься усыновлением. Впрочем, после разговора с Ингой Валерьевной у Ланы появилась надежда. Надежда на то, что Влад Викиному сыну никто.

Именно поэтому она пересказала мужу всё, что выяснила, и он молча принял это всё к сведению. Лицо у Влада было непроницаемым, как маска. Конец разговора он подытожил её же фразой: «Давай не будем строить догадки. Давай дождёмся родов».

С другой стороны, своё слово он держал. К Вике по поводу и без повода больше не катался. Его телефон каждый вечер и правда находился у Ланы. Ночью она самолично переводила его на режим полёта. Вика, однако, не сдавалась. Несколько дней подряд она без устали строчила Владу слёзные сообщения:

«В ванной сломался кран. Мы с малышом даже помыться не можем. У тебя есть время приехать и помочь?»

Лана молча сбросила ей телефон знакомого сантехника. На следующее утро сантехник перезвонил Лане. Смеситель в ванной комнате действительно был сломан. Облонским пришлось оплатить и работу, и новый смеситель.

Но Вика на этом не успокоилась. Два дня спустя она высказала пожелание о том, что хочет съездить в торговый центр и просит Влада поработать водителем.

«Малышу пора покупать приданое».

После такого терпение Ланы лопнуло. Окончательно. Влад с женой согласился. Он и без того отправлял Вике два раза в неделю продукты с доставкой и всё оплачивал. Вика доконала и его. Слава всем богам! Наконец-то!

«Покупать вещи до родов – плохая примета. Купим всё, если меня устроит анализ ДНК», – написал он ей.

И… Вика затихла. Её не было слышно и видно целых две недели, однако после очередного осмотра и плановых анализов она всё же о себе напомнила:

«С малышом всё в порядке. Анализы в норме, угрозы преждевременных родов нет. Просто твой сын очень сильно по тебе скучает».

Влад ей ничего не ответил, и тогда наступило полное молчание, но Лана боялась радоваться. На подсознательном уровне она чувствовала, что это лишь временное затишье, и Вика собирается с силами. Другими словами, готовит что-то экстраординарное.

– Дело ваше, – вернула с небес на землю Лану свекровь. – Делайте так, как считаете нужным. Я повторюсь: нет никого благороднее пары, что берет ребёнка из детского дома. Но вы пройдете все муки ада. В системе здоровых детей нет. Или почти нет. Я знаю. Я сирот дважды в год осматривала.

– Но мы возьмём отказника. От девочки-студентки без зависимостей, – снова начала Лана.

– Десять лет такую ждать будете. И не факт, что дождётесь.

Лана промолчала и снова взялась за морковь. Она хотела сказать, что они дождались, что у них уже могла появиться Рита, но слишком не вовремя в их дверь постучала Вика. Редкой меркантильности дрянь, которая, словно клещ, присосалась к Владу и собиралась доить его ещё как минимум месяц.

– У нас всё получится, – сказала она, глядя на нахмурившуюся свекровь. – Я верю. И Вы в нас тоже верьте.

__________________________________

*Депривация – это психическое состояние, которое возникает в результате жизненных ситуаций, где человеку не предоставляется возможности для удовлетворения его важнейших потребностей в достаточной мере и в течение достаточно длительного времени. Психологические исследования сороковых-пятидесятых годов (лет массового сиротства) показали, что дети, лишенные материнской заботы и любви в раннем детстве испытывают задержку и отклонения в эмоциональном, физическом и интеллектуальном развитии.

Глава 12

– Хватит на сегодня работать. – Влад решительным жестом воткнул в землю лопату и посмотрел на жену. – Остальное доделаем завтра, а сейчас давай сходим в лес за грибами.

Александра Фёдоровна пожала плечами, но спорить с сыном не стала. Метнулась на кухню за высокой корзиной, собрала колбасу, яйца, хлеб, овощи с огорода, а на дно положила плед. Так, на всякий случай. Влад и Лана нередко ходили в лес, но по большей части ради пикника. Грибов и ягод от них было не дождаться. Александра Фёдоровна смотрела на это сквозь пальцы. Молодые всё-таки – пускай развлекаются. Лану просить дважды тоже не пришлось. Спина и ноги у неё затекли. Размяться хотелось страшно, но ещё сильнее хотелось сбежать от свекрови, поэтому в чистое она переоделась молниеносно. Будто солдат в армии. За полторы минуты. И принялась подгонять мужа.

– Что ж вы телефон-то оставили? – крикнула Александра Фёдоровна, когда сын и невестка уже выходили на широкую улицу.

– Да не надо, мама, пусть дома полежит.

– Как это так? – всплеснула руками женщина и, кряхтя, подошла к ним. – А если что-то важное? Если со мной плохо станет? Телефон надо всегда держать под рукой. Зря у нас что ли новую вышку поставили? Теперь в лесу связь лучше, чем в городе.

Влад нехотя сунул гаджет в карман и махнул на прощание матери корзинкой. В воздухе так и витал аромат луговых цветов, поздних и ещё не увядших. Травы по обочинам дороги было по пояс. Облонские шли, держась за руки, к широкому сосновому бору. Эта сторона леса особенно им нравилась. Хвоей там пахло даже на опушке, а вся земля под ногами была усыпана толстыми зелёными иголками. Лана с интересом наблюдала за шустро прыгающими с ветки на ветку белками и жалела, что не принесла им орехов или хотя бы семечек.

О Вике Облонские не говорили принципиально. То, что случилось в городе, должно оставаться в городе. Правда пока крепко сидела внутри их семьи. Наружу её не пускали. Влад стал осмотрительнее. То ли подействовало внушение Ланы, то ли Макс провёл с ним воспитательную беседу, но рядом с Викой его больше никто из знакомых не видел. По крайней мере, шепотков в свой адрес Лана не слышала. Ни её родители, ни Валя с Андреем о Вике даже не подозревали. Узнали бы – давно уже доложили. В фирме «Мегастрой» на Иоланту также никто с жалостью не смотрел. Ну пришла беременная и пришла. Первая что ли, кто зама генерального спрашивал? Не первая. И не последняя. Все уже давно к этому привыкли и не обращали внимания. А секретаршу Катю Лана всё-таки отчитала. Жёстко, слов не выбирая, и пригрозила увольнением. Та, понятное дело, расплакалась, и заверила, что адрес Владислава Сергеевича больше никому никогда не даст. Даже под пытками. Для закрепления результата Влад Катю оштрафовал. Лана успокоилась. В ближайшие месяц-полтора она запретила себе думать о плохом. Она всем сердцем надеялась на положительный исход дела и на сперматозоиды мужа Инги Валерьевны.