О нём (СИ) - Резник Юлия. Страница 8
– Это доставка, – вспоминаю. – Иди, открой.
Амаль вскакивает, натягивает халат и несется открывать. А когда возвращается, ее губы дрожат от смеха:
– Спасибо, что заказал букет. И оплатил его с моей карты.
Да, ко всему прочему я и цветы заказал. Избавляя себя от мук выбора, такие же, как Динаре. Теперь вот думаю, что это было не лучшее мое решение, но утешаю себя мыслью, что никто о нем не узнает.
– Понравился?
– Еще как, – обнимает. – Спасибо, – касается груди губами. – Очень щедро, – все же не упускает возможности меня поддеть. И ведь получается. Меня здорово триггерит, что моя женщина богаче. Найдя брюки, достаю портмоне.
– Да я же просто пошутила, – идет она на попятный.
– А я нет. Вот. Компенсация, – кладу на стол пару крупных бумажек. Разгоняя возникшее напряжение, опять кто-то звонит в дверь.
– Еда, – сообщаю, натягивая на голый зад боксеры. Амалия открывает курьеру, я забираю из ее рук увесистый пакет и отношу на барную стойку, решив, что на этом моя миссия закончена. Но Амалия вздыхает и просит выложить шашлык на тарелку. Ничего такого вроде бы. Просто у нас так не принято. Например, Динаре даже в голову бы не пришло грузить меня подобными просьбами. Или, например, провести время наедине с другим мужиком. А Амалия, вон, будто это в порядке вещей, рассказывает, как классно повеселилась с подкатывающим к ней яйца пасынком в гончарке.
– Он Сидельника тоже пинал, представляешь?
– И что?
– Да ничего. Просто интересно, как у Ярика-мудака родился такой сын. Вот и не верь после этого в то, что воспитание и среда гораздо важнее генов.
– Ты просто себя успокаиваешь.
– Почему это?
– Я про анкеты осеменителей, которые ты изучаешь, – киваю на лежащие в стопочке документы.
– А что с ними не так? – злится Амалия.
– Все. Ребенок должен быть родным и желанным обоим родителям. Это же не игрушка.
– Тут я с тобой спорить не собираюсь. Но что делать женщинам вроде меня? Если не складывается. Оставаться бездетной?
Черт. Вот нахрена я вообще поднял эту тему? И как ее поскорее свернуть? Не придумав ничего лучше, бросаю пространное:
– Просто не торопись.
Амалия перетекает в мои объятия. Ластится, выпрашивая хоть немного тепла. Выходит, я угадал с ответом? Хорошо… Тут же главное – время выиграть, а там я непременно со всем разберусь. Как – не знаю. Обращаться к услугам суррогатной матери я не готов точно. К счастью, разговор переходит на другую тему. Амаль никак не отпустит страх, приходится ее еще раз заверить, что ей ничего больше не грозит. Жаль, я не могу рассказать, какую мне придется заплатить за это цену. Хотя… наша свадьба с Динарой все равно когда-то случилась бы. Обратившись за помощью к ее отцу, я лишь приблизил неизбежное.
– Я поеду. Поздно.
Амалия провожает меня до двери. Привстает на носочки, целуемся.
– А, да. Вот еще…
Достаю из кармана телефон. Дешевый китайский смартфон.
– Что это?
– Для связи. Там мой номер вбит и установлен мессенджер. Как опять себе всякой херни придумаешь – пиши.
Амалия улыбается. Притупляя этой улыбкой мой страх. Может быть, я себя обманываю, но пока действительно кажется, что мы все-таки сможем найти общий язык и точки соприкосновения, что бы там ни говорил Умар.
– Постараюсь ничего не придумывать. Ты вроде бы доступно объяснил…
– Что?
– Что я твоя женщина. А по поводу звонков не волнуйся. Я не из тех, кто будет строчить по стопятьсот сообщений в час.
– Я бы удивился, если бы ты настрочила, – она же не Динара, в конце концов. – Ладно. Я ушел.
«Сладких снов», – приходит на телефон спустя ровно минуту с тех пор, как за мной закрывается дверь. И тут же с другого номера:
«Привет. Пишу напомнить, что ты ничего не ответил мне насчет цветового оформления. Подозреваю, что тебе все равно, в каком цвете будут выдержаны композиции, поэтому если я угадала, просто подтверди, что у меня карт-бланш». И смеющийся смайлик в конце, который, наверное, должен показать мне, что малышка совсем не обижена моим игнором.
«Амалия, спи», – строчу, чтобы скорее это закончить: «Тебе тоже сладких».
А потом перезваниваю невесте:
– Привет. Извини, я был по уши занят, – вру, не поморщившись.
– Я понимаю. Поэтому и не надоедаю.
А вот теперь я морщусь, да. Что-то похожее на стыд скребет глубоко под ребрами.
– Напомни, какие там были цветы?
– Бордовые розы с зелеными веточками, белые георгины с такими… знаешь, пушистыми астрами, и белые же орхидеи. Последний вариант самый дорогой, поэтому не думаю, что это хорошая идея.
Голос Динары звучит глухо. Как будто ее кто-то обидел. Или она плакала. Мне становится не по себе. Неужели она так расстроилась, что я тут же не кинулся выбирать понравившийся вариант из присланных фото? Агрессивно дергаю руль, вписываясь в поворот:
– Погоди вот так сразу списывать его со счетов. Надо все обдумать. Я и не помню, как эти орхидеи выглядят.
– Мне завтра привезут образцы… – шепчет, – можешь приехать, и решим вместе.
Твою ж мать…
– Ладно. К которому часу тебе будет удобно?
– О! Я буду дома весь день. Так что сам смотри.
Глава 6
– Примерь вот это. Посмотри только, какая прелесть.
– Марин, я же сказала, что мне нужно платье с закрытым верхом. А ты опять тычешь какую-то паутинку с вырезом до пупа!
– Все время забываю, какая ты скучная.
Закусив кончик языка, Маринка прикладывает то самое платье к себе. Кладет на макушку диадему из тех, что нам вынесли на выбор, и, привстав на носочки, начинает кривляться перед большим, во всю стену, зеркалом.
– Поверить не могу, что ты выходишь замуж!
– Да, я тоже.
Сглатываю ставшую уже привычной горечь. За окном свадебного салона кипит столичная жизнь. Над раскаленным асфальтом поднимается марево. В нем, сильно снизив привычный темп, куда-то бредут разморенные жарой люди и едут машины – обычный день.
– Может, ты просто не уверена?
– В чем?
– В том, что не поторопилась. Я, конечно, все понимаю, но, блин! Тебе же двадцать. На кой тебе муж? Тем более такой?
– Какой?
– Ты сама знаешь!
– Муса мне нравится, – бормочу я, отходя к стойке с акционными платьями. Экономить на наряде я не собираюсь. Просто хочу сбежать от Маринки. Зря я вообще ее с собой позвала. Думала, присутствие подруги как-то отвлечет меня от мыслей о маме, с которой я наверняка бы разделила этот день, будь она жива. Зажмурившись, представляю, что она здесь, рядышком. Слезы подкатывают к глазам. «Мне так тебя не хватает, мамочка. Ты бы точно мне подсказала, как все это пережить! Что сделать, чтобы… заинтересовать своего мужа хоть чуть-чуть, хоть немножечко».
– Ну, так и встречайтесь, ради бога! Зачем же сразу жениться? – зудит Маринка.
– Ты забываешь, кто я.
– Так все дело в традициях, да? Любовью здесь и не пахнет?! Я так и думала, – торжествующе подбоченивается подруга. Как будто ей все это время хотелось меня подловить.
Останавливаюсь под струей холодного кондиционированного воздуха. Запрокидываю лицо, чтобы остудить пылающие щеки. Я не знаю, как назвать болезненное распирающее грудь чувство, которое охватывает меня рядом с Мусой. Или то опустошение, в которое меня повергает разлука с ним. Ведь… ну сколько раз мы виделись с момента помолвки? Я на пальцах одной руки могу сосчитать. И если поначалу я, дурочка, еще пыталась искать этому оправдания, то со временем перестала. В глупых пабликах не зря пишут, что даже самый занятой мужчина на свете всегда найдет время на то, что для него действительно важно. Правда в том, что мой жених плевать на меня хотел. Правда в том, что у него другая! Наверняка более яркая, дерзкая и цепляющая. Не скованная рамками, наложенными строгим воспитанием. Совсем не годящаяся на роль жены такому, как Гатоев, но вполне подходящая на роль его королевы сердца.
Делаю глубокий вдох, чтобы пережить приступ острой ревности. Ох, как много открытий новых случилось со мной этим летом! Я ведь не знала, что вообще способна так чувствовать. Никогда прежде я не сталкивалась со своей темной стороной. А она, оказывается, у меня есть. Не зря же я с таким трудом гашу в себе желание найти эту женщину и хорошенько оттаскать ее за волосы.