Сопряжение 9 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич. Страница 10

— Я спалю дотла его потроха, — шепчет Зарвин, сверля взглядом дымящиеся руины. — Никто не смеет так обходиться с Консорциумом…

Внезапно в переулке вспыхивает уже знакомый миниатюрный овал портала. Бойцы вскидывают оружие, готовые встретить любую угрозу, но на этот раз из тёмного зева никто не появляется. Вместо этого до них доносится до боли знакомый голос:

— Неплохо сработано, ребятки. Вы делаете успехи. Глядишь, ещё пара раундов, и вы сможете догнать собственный хвост.

Насмешливый смех эхом разносится над полем битвы. Горнило скрипит зубами, его янтарные глаза вспыхивают, словно угли. Один из Квазаров вскидывает плазменную винтовку и начинает палить в портал, но тот захлопывается прежде, чем шквал разрядов достигает цели.

— Найти его! — рявкает Зарвин, разворачиваясь к подчинённым. — Перевернуть каждый камень, залезть в каждую щель! Он должен быть где-то здесь.

Легче сказать, чем сделать. Егерь словно растворился в лабиринте руин, не оставив и следа. Консорциум прочёсывает город в поисках своей добычи. Они заглядывают в каждый тёмный угол, в каждый разрушенный дом, готовые в любую секунду сорваться в атаку.

Несколько раз им на глаза попадаются выжившие люди, и тогда оставшиеся бойцы с наслаждением вымещают на них злость. Командир не вмешивается, позволяя своим подчинённым отвести на них душу. Ехидна безразлично взирает на это, источая ауру брезгливости.

Егерь не торопится показываться на глаза. Вместо этого он продолжает истощать их силы. То тут, то там вспыхивали порталы, выбрасывая из себя то монстров, то членов иных кланов прямо на головы незадачливых преследователей. Потрёпанному отряду Консорциума постоянно приходится отбиваться от наседающих врагов.

Так продолжается больше часа. Егерь, скрытый от посторонних глаз, умело дёргает за ниточки, сталкивая своих преследователей друг с другом и с бесчисленными ордами монстров. Он словно дирижирует этим безумным оркестром хаоса, наслаждаясь каждой секундой их ярости и замешательства.

Эти эмоции висят в воздухе, словно ядовитый туман. В разных уголках разрушенного Бомбея те, кто считал себя охотниками, внезапно осознали, что сами стали дичью в чужой игре.

Ехидна приземляется на крышу частично обрушенного дома, её грудь тяжело вздымается от едва сдерживаемого гнева. Она сжимает кулаки так, что когти впиваются в ладони, окрашивая их тёмной кровью. Её разум лихорадочно прокручивает события последнего часа, пытаясь найти варианты противодействия своему заклятому врагу.

— Егерь… ублюдок — шипит она сквозь зубы, обводя горящим взглядом горизонт.

Небо над Бомбеем затянуто густыми клубами дыма, отблески далёких пожаров играют на обломках стекла и бетона.

— Нужно поменять тактику, — бросает она лидеру отряда. — Этим способом Егеря не найти. Пусть ваши сенсоры выследят его. И ещё нам нужно подкрепление.

Горнило скрипит зубами, но вынужден признать, что она права. Ему безумно не хочется обращаться к Ксартосу за помощью, признавая, что он не способен самостоятельно разобраться с каким-то туземцем, но потерять весь отряд и сдохнуть ему не хочется ещё больше.

Несколько последовательных команд в офицерский чат, и по личному каналу приходит новая информация.

— Он в том секторе, — гаркает Зарвин, взмахнув рукой в направлении центра города. — Аналитики дают вероятность 76%, что Егерь засел в этом здании, — его палец безошибочно наводится на самый высокий небоскрёб.

Ехидна мгновенно расправляет кожистые крылья и взмывает ввысь, паря над руинами города. Её глаза, привыкшие высматривать добычу с огромных расстояний, сканируют каждый сантиметр, ища малейшие признаки присутствия врага.

— Тогда чего мы ждём? — холодно отзывается Амелиа. — Вперёд!

— Не торопись, — скалится пришелец, и поток янтарной энергии под его кожей становится сильнее.

С этими словами Горнило вскидывает руки, и вокруг его пальцев начинают закручиваться вихри раскалённого воздуха. Они сплетаются в сложные спирали, пульсируют, словно живые, и устремляются ввысь, к затянутым облаками небесам.

Мгновение, и в вышине вспыхивает ослепительная вспышка. Кажется, само солнце сошло с небосвода, чтобы обрушиться на землю карающим мечом. Исполинский огненный столп, рождённый из чистой первородной магмы, падает с небес и врезается точно в крышу небоскрёба, где засел далёкий враг.

Чудовищный грохот сотрясает округу. Языки пламени в сотни метров высотой взмывают в воздух, поглощая верхние этажи здания. Бетон и металл плавятся, словно воск, стекая по стенам горящими потоками. Огромные куски перекрытий и балок отваливаются и рушатся вниз, увлекая за собой тонны обломков.

Небоскрёб содрогается всем своим исполинским телом, изрыгая в небо столбы дыма и пепла. Остатки окон лопаются от невыносимого жара, и миллионы стеклянных брызг взрываются наружу, сверкая в отсветах пламени. Сквозь рёв огня и грохот рушащихся стен слышатся торжествующий крик Зарвина.

Он стоит, запрокинув голову и упиваясь видом разрушений. Его лицо — маска торжествующего безумия, а в янтарных глазах пляшут отблески инфернального пламени. Он смеётся, и этот смех, полный ликования и ярости, вторит грохоту умирающего здания.

Несколько бесконечно долгих мгновений огненный столп полыхает, испепеляя всё на своём пути. А затем медленно гаснет, оставляя после себя лишь обрушившийся почерневший скелет небоскрёба и тлеющие руины. Густой чёрный дым застилает всё вокруг, и только порывы ветра разгоняют его, являя взору апокалиптический пейзаж.

* * *

В другой части Бомбея Калибан быстро бежит по усеянной обломками улице, его тяжёлые шаги эхом разносятся в зловещей тишине. Наёмник сжимает в руках цепной меч, жаждущий крови. Тот факт, что какой-то примитивный дикарь сумел обвести его, Калибана, вокруг пальца, задевает его профессиональную гордость сильнее, чем он готов признать.

— Думаешь, сможешь вечно водить меня за нос? — рычит он в пустоту, его голос дрожит от едва сдерживаемой ярости. — И не таких хитрецов обламывал.

Внезапно за грудой обломков раздаётся шорох. Калибан резко разворачивается, вскидывая оружие, его глаза сужаются в прицельном взгляде. На долю секунды ему чудится знакомый силуэт, мелькнувший в тенях. Наёмник мгновенно поливает эту точку шквалом пуль и сразу же бросается вперёд с рёвом, вонзая меч в груду бетона и металла. Цепное лезвие взвывает, круша всё на своём пути, но находит лишь пустоту.

Калибан застывает, тяжело дыша, его взгляд лихорадочно обшаривает развалины. Неужели ему померещилось? Или Егерь и правда был здесь, дразня его своей близостью? От этой мысли ярость вскипает в крови наёмника с новой силой.

* * *

Отряд клана Волноходцев поначалу даже не осознаёт, что угодил в ту же ловушку, что и все остальные. Ведомые ложными сигналами, они петляют по разрушенным кварталам, уверенные, что вот-вот настигнут добычу.

Лидер группы У́льтрис «Голос Бездны» представляет собой трёхметровое существо[1], левитирующее над землёй. Непропорционально длинные руки свисают до колен. Между когтистыми пальцами выделяются перепонки, помогающие передвигаться в воде. Пупырчатая шкура оттенка морских водорослей с серо-бирюзовыми разводами смотрится странно и чуждо на фоне разрушенных земных зданий. Алые глаза без зрачков и радужки внимательно сканируют окружение на предмет угроз.

Его разум лихорадочно анализирует произошедшее, пытаясь найти логику в действиях неуловимого противника.

Он вспоминает слова своего господина — Хрофа «Ужаса Бездны». Верховный правитель Волноходцев говорил об этом человеке, Егере, с нескрываемым раздражением и презрением. Описывал его как недоумка, посмевшего вести себя неподобающе в присутствии высшего существа. Тот почему-то решил, что сам Хроф захочет вступить в его жалкий клан. На Конклаве господин сдержался и не утопил наглеца в пучине, как он того заслуживает, но крепко запомнил понесённое оскорбление.