Моя любовь навсегда (СИ) - Мелевич Яна. Страница 71

Растерянное выражение лица Марата стало самым сладким лакомством Паши за последние два года бесконечной борьбы. Ничто не приносило ему большего удовлетворения, чем вид поверженного противника. Его пути оказались отрезаны, а спасительные гавани уничтожены или закрыты.

Теперь никто не поможет Марату. Никто, ничто и никогда.

— Лжешь, — попытался вывернуться тот и процедил сквозь зубы: — Игнат бы не допустил такой ошибки.

— Женщины бывают болтливы и мстительны, — ответила за Пашу Кира, после чего невинно похлопала ресницами. — Зря вы нас недооцениваете. Как и нашу дружбу.

— И пронырливость некоторых журналистов, — они кивнули на Влада.

Младший из сыновей Сергея Радова заулыбался, как только Марат повернулся в его сторону, и помахал ему рукой. Ничего, кроме тихого шипения, выдать не получилось. Осталось бессвязно открывать и закрыть рот, подобно рыбе, выброшенной на берег.

— Но ты не расстраивайся, — Паша поправил бабочку Марата. — Когда твои дружки переобуются, тебе станет не до обид. Обещаю.

— Убери руки!

Звук шлепка затерялся в веселой трели флейты музыканта, стоящего на импровизированной сцене из собранных термопластин. Остальной оркестр тоже усиленно надрывался в попытках удовлетворить слух искушенной публики хозяина вечера.

Паша нисколько не обиделся, лишь тряхнул пострадавшей кистью и сунул ее в карман брюк.

— Не злись, приятель, — усмехнулся он. — Так бывает, когда ставку делаешь не на друзей, а на партнеров.

— Ты сейчас про того друга, который давно кормит червей на кладбище? — процедил Марат.

Ответа не последовало, поскольку по залу пронесся восхищенный вздох. Робот-помощник аккуратно выкатил на середину трехметровый торт. Огромный нижний ярус покрывал шоколад, два верхних были в шоколадных подтеках и выровненном креме. На поверхностях второго и третьего яруса в качестве украшения лежали ягоды: клубника, малины и черника.

Конструкция издали выглядела аппетитно, но, присмотревшись, Паша понял, что десерт не настоящий. Сделан качественно, однако смущал чересчур глянцевый блеск ягод и кремовой поверхности. Тем более что за ним шли Алиса с Елисеем в белых спецодеждах шеф-поваров, хотя им в зале делать нечего. Да и свет играл на их лицах так, что стало заметно, как усердно они прятали за серьезным выражением радость.

Музыканты замерли, атмосфера раскалилась от любопытства присутствующих. Краем глаза Паша заметил, как старший сын встряхнул руками. Прищурившись, он склонил голову к плечу, опять отпил из бокала и оглянулся.

Настя усердно цеплялась за мрачного Марка, а Раиса с Кристиной и Сергеем почему-то напряглись. Стас что-то шепнул Родиону, и тот потянулся к наушнику, при этом поглядывая то на Марата, то на Геннадия Збруева. Озадаченный Влад вытянул шею и отмахнулся от щебечущей девицы, которая половину вечера кружила подле него.

Все выглядело вполне обыденно, кроме внезапной тишины, от которой звенело в ушах. А потом счастливая Алиса потянулась к торту, и где-то в сознании Паши щелкнула догадка.

— Ну нет, — пробормотал он.

— Что? — удивилась Кира, и Марат отступил в сторону для лучшего обзора.

— Вот же клоун!

— Да о чем ты?

— Дорогие гости, вы готовы к главному десерту? — голос Елисей разлетелся по залу, благодаря чувствительному микроусилителю, встроенному в наушник.

Паша снова оглянулся и понял, что Глеба и Илоны нигде нет. Едва он забеспокоился, как заработал внутренний механизм, и два верхних яруса торта с грохотом откинулись. Раздались испуганные крики, затем хлопки. По залу разлетелись конфетти с лепестками живых цветов, а из открытого люка показалась высокая фигура в белом костюме.

— Всем добрый вечер! — прокричала она, раскинув руки.

— Ярик, — простонали Паша с Кирой, глядя на сияющего друга.

Глава 56. Обратный отсчет

— Детка, не желаешь свалить из этого тухлого болота на тусу?

Милана оторвала взгляд от четы Канарейкиных и перевела тот на сына Геннадия Збруева. Федор и раньше проявлял к ней повышенное внимание, поэтому сегодняшний вечер не стал исключением. Только среди объектов его интереса она была не первой и не второй, так что не стоило обращать на него внимания.

Что Милана и сделала, равнодушно качнув головой. Потому что сейчас ее мысли занимала отчаянная попытка слиться с горизонта, чтобы беспрепятственно сбежать на помощь к Антону, пока Глеб занят гостями.

Ей хватило сполна отцовской «любви», когда он представил ее престарелому Шамилю Макарскому, владельцу известного ювелирного бренда «Птица». От сальных взглядов последнего до сих пор тянуло в душ. Ее будто вываляли в грязи, а потом облили чем-то сладким, отчего чесался каждый сантиметр кожи.

Просто удивительно, как Милана выдержала целых тридцать минут непрерывной беседы и двух танцев с этим драным павлином в дорогущем костюме. Бесконечное хвастовство и перечисление всего имеющегося имущества в его распоряжении наскучило до скрежета зубов. Про его аромат, отдающий сладким ладаном, вовсе вспоминать не хотелось.

Она с трудом выпуталась из цепких паучьих объятий, после чего скрылась в толпе гостей под предлогом припудрить носик. А потом бдительная мама нашла для Макарского новую жертву — двадцатилетнюю вдову бывшего генерального директора. Его скоропостижная смерть от инфаркта стала той горячей новостью, что заполонила все известные интернет-издания, и сыграла этой хитрой бестии на руку.

— Нет, — бросила Милана и вновь покосилась на выход, после чего сделала к нему шаг.

Мимо нее прошел Марат Донской, который решительно направился в сторону Павла Александровича и его супруги. Остальные родственники и друзья Антона тщательно следили за происходящим, по-прежнему разыгрывая свои роли на этом бессмысленном вечере.

Милана в сотый раз за прошедшие часы пожалела, что он отказался от аудиосвязи из-за повышенной безопасности в доме. Понятно, что существовал риск попасться системе. Но его голос в ухе успокоил бы ее расшатанные нервы.

— Зря, — Федор ухмыльнулся и встал так, что перегородил дорогу к дверям. — Я же вижу, что ты мечтаешь покинуть зал.

— Да, но не с тобой, — напряженно откликнулась Милана и попыталась его обойти.

Не тут было. Федор упрямо возникал перед ней, отчего она раздраженно цыкнула. Желание вылить на голову этого осла немного шампанского прострелило болью запястье. Пока Милана всерьез рассматривала такой шанс на избавление от его навязчивой персоны, Федор приблизился и обдал ее горьким ароматом туалетной воды.

Во рту появился неприятный привкус, дыхание перехватило. Зачесался нос, противный чих чуть не прорвался через носоглотку. Помог только судорожный глоток воздуха, который принес некоторое облегчение.

— Брось, детка, если бы не обстоятельства, то куковать нам в браке до конца дней, — подмигнул Федор и провел кончиками пальцев по ее оголенной руке.

Милана с отвращением отшатнулась, зашипела и тихо прорычала:

— Не трогай!

— В чем дело? — тут же оскалился он, однако подойти еще ближе не рискнул. Что-то в ее взгляде остановило его на месте. — Хорош ломаться, Боярышникова. Я же знаю, что вы с Канарейкиным от души трахались между его шлюшками. В отличие от него, я предлагаю приятно провести время без посторонних.

Упоминание о других женщинах больно резануло по сердцу, однако Милана проигнорировала неприятные ощущения. Подобные вещи долго будут задевать ее, неважно кто о них говорит. Бессмысленно постоянно терзаться от мысли, что Антон уйдет, как делал тысячи раз в прошлом.

Сейчас у них все хорошо, ведь он сильно изменился. Или Милана так отчаянно в это верила. Но никто не смел лезть в их отношения: хоть прошлые, хоть настоящие, хоть будущие. Тем более такие личности, как Федор Збруев и его папаша.

— Мои отношения с Тони тебя не касаются, — ледяным тоном отчеканила Милана.

— Правда? — смех Федор липким осадком лег на кожу. — Да о вас в нашей компашке только и болтали. Как ты за ним, словно собачонка, носилась, а он по чужим постелям из твоей прыгал.