Безжалостные люди (ЛП) - МакЭвой Дж. ДЖ.. Страница 49

— Я хожу на занятия по самообороне, — ответила я, ожидая, что они выйдут из себя. Однако только Оливия казалась шокированной.

— Почему, во имя всего святого, ты посещаешь занятия по самообороне? — Это казалось глупым вопросом.

— Потому что я хочу защитить себя?

— Это из-за Мелоди, не так ли? — огрызнулась она. — Она уничтожает эту семью и разрывает ее на части изнутри.

Это не значит, что раньше мы были идеальной семьёй.

— Что бы Деклан подумал, Коралина? Что, если тебе будет больно? Ты понятия не имеешь, что делаешь. Ты не какая-нибудь…

— Заткнись! — закричала я, сердито вставая. — То, что я хочу делать со своей жизнью и своим телом, не твое собачье дело. Единственное мнение, которое имеет значение, — это мнение Деклана. Мы понимаем, тебе горько, что Мел украла твою славу и что журналам больше нет до тебя дела. Но это не значит, что ты должна вымещать это на мне. Иди поищи детские имена или что-нибудь в этом роде, и оставь меня, черт возьми, в покое.

Когда я закончила, то несколько раз моргнула, не понимая, откуда это взялось. Снова усевшись, я опустила голову и закончила есть.

— Прости за ругань, Эвелин.

— Вовсе нет. Похоже, ты уже какое-то время держишь это в себе. — Она засмеялась, когда я поднял глаза.

Седрик нахмурился.

— Кто дает тебе эти уроки? Заслуживает ли он доверия?

— Адриана, Мел…

— Девушка-рабыня, которая повсюду ходит за Мелоди, как потерявшаяся собачонка? — Оливия фыркнула, отпивая вино.

— Оливия, достаточно, — рявкнул Седрик, и она немедленно выпрямилась. — Коралина, когда у тебя тренировка?

— Завтра в пять, — ответила я, улыбаясь Оливии.

— Очень хорошо, тогда встретимся завтра в пять.

Черт.

День 5

— Сделай это, — сказала я Адриане, сидя перед зеркалом.

— Ты уверена, Кора? — спросила Эвелин, глядя на мои волосы.

— Это просто волосы. Они ведь отрастут снова, верно? Адриана чуть не вырвала мне хвост во время нашей вчерашней ссоры, — сказала я. После всего, Эвелин и Седрик оба смотрели, как будто это был какой-то чертов спорт. Седрик на самом деле ничего не говорил. Однако он хмурился каждый раз, когда мое тело сталкивалось с полом.

Адриана потребовала, чтобы я научилась использовать параметры в своих интересах, поэтому все, чему я научилась, были быстрые удары и пинки. Она заставляла меня прыгать вверх и вниз в течение часа, прежде чем побудила меня бить ее по рукам. Но я едва могла даже встать, не говоря уже о том, чтобы брыкаться. Когда меня вырвало, она дала мне воды, немного хлеба и сделала шестиминутный перерыв, прежде чем снова заставить меня работать.

— Я стригу, — сказала Адриана, и я закрыла глаза. Все, что я слышала, это как ножницы отрезали мои волосы.

— Эвелин, твой племянник все равно будет любить меня, даже если я стану лысой, верно? — Я пошутила.

— Эм…

— Эвелин! — Мои глаза распахнулись, и я уставилась на свое отражение. Я выглядела совсем по-другому. Не в плохом смысле, просто иначе.

Эвелин ахнула.

— Адриана, с этого момента ты должна стричь меня. — Она поправила несколько прядей моих волос, пока не встретилась со мной взглядом в зеркале. — Ты выглядишь прекрасно, и Деклан снова влюбится в тебя.

Боже, я надеялась на это.

— Теперь ты, Адриана, — я улыбнулась, вставая, и потянула ее вниз.

— Кор…

— Нет, мы осуществим это, и если ты этого не сделаешь, то я отстригу твои волосы, пока ты будешь спать, — пригрозила я, заставив ее закатить глаза.

— Я не сплю, — пошутила она.

— Почему это меня не шокирует? — Я улыбнулась, хватая утюжок. — Сексуальная Адриана где-то здесь, внутри. — Я ухмыльнулась. — Это будет похоже на один из тех фильмов для подростков.

День 7

Я одернула платье, должно быть, в девятый раз с тех пор, как мы вышли из машины. Мне казалось, что я вот-вот выпрыгну из своей кожи. Я была так взволнована, увидев его. Однако первым, кто вышел из самолета, был один из незнакомых мне мужчин, за которым последовала Мел. Она оглядела меня.

Однако я не обратила на это внимания, потому что там был мой Деклан. Его брови сошлись вместе, когда он посмотрел на мои волосы.

— Тебе нравится? — спросила я его, слегка поглаживая спину.

Он протянул руку и немного поиграл с волосами, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Я немного шокирован, но ты выглядишь мило.

Мило, не красиво, но пока я бы приняла это как данность. Это было лучше, чем ничего.

ГЛАВА 22.

«Конечно, легче признаться в убийстве за чашкой кофе, чем перед присяжными».

— Фридрих Дюрренматт

ЛИАМ

— Правильно, ты, маленький засранец, подойди ближе, — сказала Мел, глядя на оленя, стоящего в нескольких десятках футов от нее.

— Расслабь руку и дыши, — сказал я ей, положив свою голову рядом с ее.

— Моя рука расслаблена, и ты дышишь достаточно за нас обоих, — ответила она, как умница, которой и была.

Отступая от нее, я закатил глаза.

— Ну, тогда давай, убей Бэмби.

Она выпустила стрелу, которая, как я и предполагал, пролетела мимо головы оленя, заставив его в страхе убежать. Моя жена смотрела, как он исчезает в лесу в молчаливой ярости, прежде чем снова повернуться ко мне. Передав мне лук и стрелы, она вытащила пистолет, и я постарался не рассмеяться.

— Я могла бы убить его этим! — закричала она, и это было мило, тем более, что я знал, что не я был источником ее ярости.

— Дело не в этом. — Я поднял лук к небу, оттянул его назад и выпустил стрелу. Стрела прошла прямо сквозь птичье сердце. Мел просто закатила глаза, указывая на небо, и выстрелила три раза.

— Три птицы у меня, одна у тебя. Опять же, в чем смысл? — Она улыбнулась, глядя вниз на… блядь.

— Мы только что убили Пересмешников40. — Я нахмурился, опускаясь на колени, чтобы посмотреть на четырех птиц, наполовину разорванных на куски на земле.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.

Улыбнувшись ей еще раз, я встал и выпустил еще одну стрелу в дерево, наблюдая, как еще одна красивая птица падает навстречу своей смерти.

— Выпендриваешься.

— Я нашел единственное оружие, которое моя жена не может использовать. — Я усмехнулся, когда Мел посмотрела на меня. — Я думаю, что буду прибегать к его помощи как можно чаще.

— Я охотница за людьми! Кто охотится на людей со стрелами? — она огрызнулась, и я открыл рот, чтобы заговорить, но Мел свирепо посмотрела на меня.

— Если ты скажешь «Зеленая стрела»41, я выстрелю тебе в бедро, — добавила она, и все, что я мог сделать, это ухмыльнуться ей.

— Все люди — животные, любовь моя. Они замирают, когда боятся. Они кричат от боли, когда умирают. Охотник есть охотник, и если ты можешь убить оленя, ты можешь убить человека. Это так просто, — ответил я. — Плюс, я не собирался говорить «Зеленая стрела», может быть, «Соколиный глаз»42 или «Китнисс Эвердин»43, но определенно не «Зеленая стрела».

Ее глаза расширились, и она отвернулась от меня, направляясь обратно в лагерь. Догнать ее было нетрудно.

— Ты такой ребенок, — сказала она, но я мог видеть легкую усмешку на ее губах.

— Да-да, — произнес я, беря ее за руку и притягивая к себе. Она посмотрела на свои руки, а затем на меня. Я знал, что ей было немного не по себе, но моя девочка не отстранилась.

— Что? Разве ты не собираешься попросить меня сначала успокоиться?

— Может быть, если бы мы были в пятидесятых годах прошлого века.

— Ты когда-нибудь была на свидании? — спросил я ее, заставляя нас остановиться.

— Я не хожу на свидания, и тебе лучше тоже не пробовать на мне это романтическое дерьмо, — сказала она.

— Девушкам нравится романтическое дерьмо. — Я улыбнулся. Она всегда заставляла меня улыбаться, и я не был уверен, смогу ли заставить себя скрыть это от нее или от всего мира.

— Я не одна из этих девушек. Я Мелоди.

— Мы можем пойти на компромисс, — сказал я, прислоняясь к одному из домов.