"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Фролов Андрей. Страница 4

— Разумное решение, — совершенно искренне кивнул я. — Сбрось-ка все данные на сынишку… пожалуй, и правда возьмусь за твое дело.

— О, Ланс! — Подверни Штанину подскочил, отчего полысевший хвост хлестнул по стенке тесного кабинета. — Жена будет просто счастлива! Пожалуйста, найди и верни нашего оболтуса, хорошо? Улица знает, как ты умеешь уговаривать! А ты знаешь, что Мисмис в долгу не останутся!

— Постараюсь, пунчи. Постараюсь…

Я выклинился из кресла, всем видом демонстрируя, что аудиенция окончена.

Чу-ха сообразил, поднялся следом и с грацией перезрелого фрукта выбрался в гостиную через узкую дверь. Пошлепал к входу, при этом взгляд механика старательно избегал бессчетных зеркал на стенах.

Он еще что-то бормотал, но в этом потоке заискивающего попискивания не было и толики полезной информации, одни заверения в вечной дружбе и мольбы. Выставив Подверни в подъездный коридор, я снова запер засовы и поднял гаппи к лицу.

Судя по скудной визитке, Гладкий Мисмис был классическим ребенком улиц и по стопам трудолюбивого папаши зашагать не захотел. Только-только вступающий во взрослый возраст, он нигде не работал и не учился, имел пару незначительных приводов в Управление Тетронов и якшался со сверстниками, такими же свободолюбивыми бездельниками.

Именно они в ближайшие год-другой определят судьбу парнишки — или окоченелой тушкой в печь муниципального крематория, или в одну из неисчислимых «вольных» банд с небольшой отсрочкой приговора…

Я был почти уверен, что при должном подходе найти крысеныша не составит труда. И даже без подключения соглядатаев, уличных глаз и ушей, которым Ланс фер Скичира в свое время оказывал полезную услугу или просто платил за информацию — Гладкий казался слишком мелкой сошкой, чтобы подключать к его обнаружению кого-то еще.

Значит, придется прогуляться.

А это значило, что нужно размять мышцы, несмотря на легкое похмелье…

Разминка прошла по несколько сокращенной программе. Точнее, по основательно сокращенной. Если еще точнее — по блиц-варианту, когда с разлапистого контактного тренажера в углу гостиной сначала несколько минут снимают домашние шмотки, а затем наносят всего лишь дюжину торопливых, но все равно уверенных и точных ударных связок.

Хорошо, не дюжину, а лишь семь-восемь.

Ладно, пять.

Ощущая себя невообразимым лентяем, я все-таки размял ноги дополнительными приседаниями и даже пару десятков раз отжался от пола. Все-таки это лучше, чем отправляться на улицу совсем без разогрева?

Переложив тридцатку в карман брезентовых уличных штанов, остальные деньги я спрятал в потайном сейфе за одним из зеркал. Вернулся в кабинет, забрав остывший стакан Подверни. Снял крышку, залил внутрь пару бульков крепкого, распечатал питательный брикет.

Проглотив безвкусный батончик и запив гаденько-бодрящим коктейлем, раздвинул дверцы платяного шкафа и уставился на свой небогатый гардероб, задумчиво покручивая на пальце кольцо.

Не то, чтобы я любил каждый день таскаться в одном и том же. Но элитных портных в Бонжуре отродясь не водилось, а умения аборигенов ушивать вещи по человеческой фигуре не отличались сверхъестественностью.

Потому выбор оказался быстрым и привычным: черные штаны, плотная синяя рубаха из искусственной шерсти и, разумеется, жилет в черно-желтую клетку — обязательный фетиш «Детей заполночи», который мне было дозволено не украшать.

Завершили гардероб удобные перчатки и зеленое (неоднократно штопанное в местах ножевых или стрелковых пробоев) пальто с высоким меховым воротником и капюшоном. Мой город любил играть с погодой, и если его утро начиналось с теплого ветерка, это совсем не значило, что к вечеру на улицы гнезда не обрушится леденящая пылевая буря.

Остатки алкогольной чинги я прикончил за чисткой единственных ботинок — высоких, удобных и пошитых из толстой вараньей кожи. Еще в первый год моей новой жизни их за немалые деньги переделали на человеческую ногу из армейской модели, подогнанной барыгами Нискирича. По понятным причинам свое сокровище я лелеял, перед каждой длительной вылазкой надраивая толстенным слоем вонючего крема.

В голове прояснилось, мысли потекли мягким потоком.

Поиск Лепестка представлялся мне делом хоть и отчасти рисковым, но вряд ли долгим. Равно как и допрос тупого малолетки. А вот если гаденыш почикал приятеля после нелепого проигрыша в моннго[2] и укажет, где спрятал труп…

Тут во мне снова начинали спорить два внутренних Ланса.

Первый советовал не суетиться, напустить тумана и еще хотя бы сутки не сообщать Мисмис о закрытии дела. Может, даже потребовать доплаты на непредвиденные расходы. Второй справедливо костерил за меркантильность и молил сразу донести до Подверни Штанину весть о его непутевом отпрыске.

На последнем глотке чинги заткнулись оба — я решил действовать по обстоятельствам. После чего сдвинул потайную ширму в углу и набрал код на механическом замке оружейного шкафа.

Я не мог бы назвать свой арсенал огромным, но бережный уход за его единицами неоднократно выручал меня в передрягах, а потому мной ценился каждый железный друг.

Набросив на плечи портупею, я утяжелил ее запасными кассетами на одиннадцать фанга[3] каждая и подтянул ремни; в саму подмышечную кобуру лег «Молот» — любимый короткоствольный башер[4] с укороченной под мою кисть рукоятью. В чистке не было необходимости, ее я проводил позапрошлым вечером. Крутанув кольцо Аммы на пальце, сунул в карманы кастет и раскладной нож, и надел пальто, скрывая оружие от посторонних взглядов.

Стволы всегда были неотъемлемой частью Юдайна-Сити. Такой же неотделимой от сути города, как суетливая толкотня на разноуровневых улицах, визгливо-продирающая музыка дешевых кабаков, острый неон огромных рекламных слепков и умение выживать, не привлекая внимания Смиренных Прислужников. С первых недель моего пребывания в перенаселенном гнезде стволы стали друзьями, советчиками, наставниками, защитниками и аргументами убеждения. Наверное, в мире, живущем на принципах контролируемой злобы и затаенного коварства, иначе не могло и быть?

А потому машинка, плюющаяся смертоносными стальными иглами, была у любого, кому позволяла мошна. Тетроны на тотальную вооруженность смотрели сквозь скрюченные пальцы крысиных лап, штрафуя или бросая за решетку, только если вылавливали у гражданских ассолтер[5], гранатомет или иное тяжелое оружие. У меня ассолтер, кстати, тоже был. И даже не один, виновен, хотя такого уровня агрегаты и нечасто покидали пределы тайников…

Все еще не спеша выбираться из норы, я неторопливо проверил содержимое небольшого рюкзака. Заменил картриджи на маске на случай незапланированного выброса из промышленных зон; убедился в наличии легкой фляги с питьевой водой, компактной аптечки, чехла с набором для чистки и легкого ремонта башера, запасных батарей и ароматического масла.

Отлепил от браслета короткую пластину с заушником и микрофоном, переклеил за правое ухо. Гаппи откликнулся короткой вибрацией синхронизации устройств.

Отдельного внимания заслужили «Сачирато» — глухие очки с дюжиной режимов, скрывающие пол-лица и закрепленные на мягком ободе. Этот подарок Зикро сделал мне лет пять назад, по собственной инициативе переделав окуляры под рельеф человеческой головы. С учетом ночного зрения чу-ха, они оставались моим единственным способом сравняться с местными в полумраке Нижнего Города, а потому удостаивались бережного отношения наравне с «Молотом» и прочим оружием. Проверив и старательно протерев «Сачирато», я уложил их в жесткий футляр и убрал в отдельный карман рюкзака.

Еще раз осмотрел нору и осознал, что более оттягивать поход поводов не найду…

Из десятков зеркал на стенах на меня с хитроватым прищуром пялился самец чуждой чу-ха породы, готовый к очередной вылазке в недружелюбный, непростой и в то же время манящий мир.

Не стану врать, без порции выпивки мои поджилки регулярно подрагивали перед выходом в город. Юдайна-Сити был до краешка полон рисков, враждебных взглядов и до сих пор неведомых мне традиций, каждое нарушение которой грозило чужаку смертоносным ударом в горло.