Его право, или Замуж за ледяного командора (СИ) - Марлин Юлия. Страница 4

Кажется, спасения нет — я совсем одна, брошенная и забытая, как вдруг сражение перекрывает огненный взгляд. Буквально заслоняет меня от хаоса, затягивает и манит…

Я снова слышу далекий крик:

— Командор!

Хватаюсь за это звание, тону в нём, вздрагиваю и прихожу, наконец, в сознание.

— Тише, дэлла Дарлан. Тише. — На мои сведенные судорогой плечи опустились чужие ладони, вынуждая лечь обратно. — Всё хорошо. Не надо делать резких движений. Расслабьтесь.

На меня в упор смотрела ухоженная темноволосая женщина в белом халате. Сделав вдох, почувствовала от нее волну доброжелательности и с трудом вспомнила события прошлых суток.

Ровно в десять сорок пять автотакси доставило меня в просторный вестибюль Медицинского центра, где я планировала пройти процедуру искусственного оплодотворения. Смутно, помню, что женщина, стоящая возле кровати — мой врач, встретила меня и пригласила в палату, где предстояло провести пару дней. В первый — я сдала биоматериал и прошла ряд тестов, а потом сообщила, что планы изменились, и я желаю воспользоваться услугами донорского банка, после чего перевела на счёт центра внушительную сумму.

Сотрудники слегка удивились этому желанию, деликатно намекнув, что я замужем и было бы логично использовать сперму моей «половинки». Правда, получив ответ, что их это не касается, радушно улыбнулись и оставили свои советы при себе.

Когда все формальности были соблюдены, я занялась поиском подходящего «отца». Из тысяч предложенных на выбор голографических фото интуитивно выбрала полную противоположность Марка. Мой муж — золотоволосый блондин с голубыми глазами, пухлыми губами и круглым лицом — очень красивый и привлекательный молодой мужчина.

Я же, будто в отместку или с желанием раз и навсегда перевернуть страницу своего неудачного замужества остановила выбор на высоком, атлетически крепком жгучем брюнете с высокими скулами, правильными чертами лица и темными глазами. После чего, переоделась в синеватую больничную робу и на кушетке отправилась в лабораторию. До последнего помню, что находилась в сознании, слышала голоса докторов и писк приборов… и вдруг накатила необъяснимая темнота.

Сморгнув разрозненные образы кошмарного сна, обежала глазами белую стерильную палату. Чувствовала я себе неважно. Горло пересохло, нестерпимо хотелось пить. Голова была чугунная.

— Воды, — просипела, собравшись с силами.

Врач сразу же взяла с подставки, прикрепленной к кровати, стакан с трубочкой и поднесла к моим губам. Выпив всё до капли, я почувствовала себя немного лучше. Сделала долгий вдох и поинтересовалась:

— Что случилось?

— Во время переноса эмбрионов вы потеряли сознание.

От удивления пробормотала:

— Почему?

— Мы не знаем, Снежана, — врач, фамилия которой плавала в голове размытым пятном, присела на край кровати. — Я могу обращаться к вам по имени? — Получила мой кивок и продолжила: — Это очень странно и необычно. Сталкиваюсь с таким впервые. Процедура отлажена и безболезненна. Все пациентки уже через несколько часов чувствуют себя превосходно и после пары контрольных анализов возвращаются домой. Но вы, как бы это объяснить, впали в странное пограничное состояние и проспали трое суток. Возможно дело в перенапряжении вашей нервной системы. Или иных наследственных факторах, мы пока разбираемся.

Вдоль позвоночника побежал липкий страх. Неужели из-за нервных потрясений мой организм отторг донорский материал? Вцепилась собеседнице в руку:

— Я беременна или нет?

Врач улыбнулась:

— Вероятность наступления беременности крайне высока.

Скрутивший тело спазм медленно отпустил, разливаясь под кожей горячей усталостью. Решив не зацикливаться на загадочной коме, утянувшей моё сознание в неизведанные космические дали, бессильно обмякла на больничной кровати. Врач тем временем продолжала:

— Через неделю сделаем контрольный тест и в случае подтверждения результатов отпустим домой.

— Хотите сказать… — неохотно шевельнулась.

— Да, до конца месяца побудете под нашим наблюдением. На всякий случай. Мне следует связаться с кем-то из родственников и сообщить, где вы находитесь?

Я зажмурилась.

Папа уже год как блуждает в глубоком космосе. Подруга тоже затеряна среди звезд, захваченная интересной и любимой работой, а муж…

Вспомнив Марка мысленно поморщилась. Готова поспорить, Дарлан охотно воспользовался отсутствием нелюбимой жены и привел в отцовскую квартиру пышногрудую любовницу Элизу. С чего я это решила? Да просто чувствую и всё! А потому на внимательный взгляд врача покачала головой:

— Нет. Спасибо.

Женщина скользнула по моей руке с обручальным кольцом, которую я невольно спрятала в складки одеяла и как-то виновато отвела хмурый взгляд.

— Хорошо. Отдыхайте, Снежана. — Собралась уйти, но вспомнив нечто важное, осторожно уточнила: — Позволите вопрос?

Неохотно открыв тяжелые веки, внимательно на нее посмотрела.

— Донор, которого вы выбрали из предложенных вариантов… Почему именно он?

Пред мысленным взором встал красивый атлетически сложенный молодой мужчина с густой черной шевелюрой и темными глазами. Ни имён, ни иных персональных данных. Только несколько фото, в том числе обнаженное в полный рост. Взгляд так и скользил по твердым грудным мышцам и накаченным кубикам живота, восхищался гладкой бронзовой кожей, будто бы излучавшей внутренний свет, впечатлялся иными мужскими достоинствами.

Уже говорила, что сделала выбор на уровне подсознания? Даже толком не поняла, как нажала на консоль управления, подтверждая согласие. Система Центра тут же отреагировала, отослав в хранилище запрос на поиск данного донорского материала и после ряда необходимых медицинских манипуляций, отправила в лабораторию, где уже ожидали я и бригада медиков.

Никто кроме системы и меня не видел фото «отца» моего будущего ребёнка. Вся процедура ЭКО вот уже два столетия основана на общеполагающем принципе анонимности. От того вопрос врача привел в сильное замешательство.

— Меня зацепила его внешность. Красив, ухожен, физически здоров, — пробормотала и сильно смутилась.

У меня под боком живой законный муж, а я, как последняя неудачница, которую никто не любит, выбрала анонимного донора со стороны. Сделав глубокий вдох, чтобы задавить колючие слёзы, поинтересовалась:

— А что? Есть какие-то проблемы?

— Никаких проблем. Весь биологический материал Центра проверен и имеет стопроцентное качество. Ребенок будет абсолютно здоров.

— Тогда к чему эти вопросы?

— К тому, что пытаюсь разобраться в причине вашего длительного обморока, Снежана. Понимаете, вам стало плохо именно в миг помещения в вас эмбрионов. На вас, а вернее ваше сознание будто бы оказала влияние сила извне. Или, — врач нахмурилась, — эта сила исходила от самих эмбрионов. Вы уверены, что донором спермы был землянин?

— Абсолютно. Я пять раз перечитала его досье на визоре. Коренной уроженец Земли. Тридцать два года. Хронических и приобретенных заболеваний не имеет.

От тревоги меня охватил неприятный озноб.

Я только-только начала успокаиваться, поверив, что все плохое — позади и через неделю я вернусь домой с крошечным комочком новой жизни под сердцем, а тут какие-то нелепые вопросы, которые пугают и приводят в смятение.

— А что, в центре имеется материал представителей других рас?

— В том и дело, в открытом доступе не имеется. Только земной. Но ваш случай… — ее прервал вибросигнал зума на браслете. Опомнившись, врач тряхнула волосами и коснулась моего плеча: — Спасибо за информацию. Теперь набирайтесь сил. Я установлю систему с необходимыми вам витаминами и минералами. Вытяните руку, пожалуйста.

В мою синюю венку под бледной кожей ловко вогнали медицинскую иглу. Потом сообщили, что ужин доставят через час и оставили в палате одну.

За лихорадочными размышлениями о странной реакции организма на, казалось бы, стандартную процедуру, я, убаюканная журчанием декоративного аквариума в стене, незаметно уплыла в бездонный мир грёз. И снова оказалась на том таинственном космическом корабле, где замерев в потрясенном оцепенении, стояла и плавилась под огненным взглядом золотистых глаз, что глядели в упор, изучали, рассматривали и будто бы обещали скорую встречу.