Генерал (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 9
Не отпущу тебя, птица райская. Приручу обязательно. И штампы в паспорте поставим, как будешь готова. Давить не стану, боже упаси.
Звонок сотового отвлекает от размышлений.
– Да, Тарасов, что там у тебя? – спрашиваю с улыбкой.
Тот с облегчением выдыхает в трубку. Командир в хорошем настроении, и подчиненным награда.
– Проверил я, товарищ генерал. Масловский этот белобилетник. К нашему ведомству отношения не имеет, только в случае общей мобилизации может быть призван делопроизводителем.
– Нормально устроился, – усмехаюсь я. – А какой диагноз у нашего дефективного?
– Плоскостопие, товарищ генерал, – тараторит помощник.
– Плоскостопие?! – повторяю изумленно. – Так солдатские сапоги быстро все проблемы исправят. Лучшая ортопедическая обувь в мире.
Тарасов вежливо хихикает, а я приказываю непререкаемым тоном.
– Свяжись с областным военкоматом. Объясни ситуацию. Я лично курирую этот случай. Нужно проверить все диагнозы Масловского. Пусть назначат повторное обследование. Если по медицине окажется туфта, попросим прокуратуру возбудить уголовное дело об уклонении. Все. Исполняй, Тарасов. И мне докладывай о каждом чихе. Понял?
Глава 10
Захлопнув дверь, обессиленно прислоняюсь спиной к стене. Выдыхаю, стараясь унять глупую дрожь. Но бесполезно. Паника захлестывает с новой силой.
На негнущихся ногах бреду к себе в спальню и без сил опускаюсь на постель.
Этот взгляд…Заинтересованный. Жадный.
Так смотрел на меня Айрат. В тот первый раз, когда попала на бои без правил.
Словно наяву вижу мужчину, больше похожего на зверя. Дикого и опасного.
Он стоит углу ринга, лениво оглядывая переполненный зал. Поднимает руки в знак приветствия и тут замечает меня. Я чувствую этот момент нутром. И аж задыхаюсь от возбуждения. Он готов меня сожрать. Здесь и сейчас. Разложить на ринге на глазах сотни человек. И меня девятнадцатилетнюю девчонку, это заводит. Никто никогда не смотрел на меня таким взглядом. Внимание Айрата льстит. Кивком головы он показывает на меня кому-то из организаторов. Но мужчина в униформе лишь качает головой.
Видимо знает, кто я. И пытается втолковать Айрату.
А я – Димирова! Папина дочка.
И пришла сюда с Алишером, папиным партнером по бизнесу, главным распорядителем боев. А мой отец, кажется, один из учредителей этой безумной забавы.
Поэтому руками не трогать!
Поморщившись, Айрат мотает головой и снова впивается в меня взглядом. Что-то дикое и ненасытное проглядывает из-под маски обычного борца.
Мне бы встать и уйти. Но я, как дура, не отрываясь смотрю на диковинного зверя и почему-то верю, что смогу его приручить.
Это же так прикольно!
Весь бой я как полоумная слежу за каждым движением Айрата. Он побеждает с явным преимуществом. И сам бой больше похож на избиение.
«Уходи!», – шепчет здравый смысл. Но я сижу как приклеенная и не могу оторвать взгляда от этого шоу.
За минуту до окончания боя Айрат поднимает над головой поверженного противника и швыряет его к моим ногам.
Вскрикиваю от неожиданности и ужаса. Паника захлестывает с головой. А страх, потаенный и черный, уже сжимает щупальцами мое глупое сердце.
Не сразу, но до меня доходит весь ужас ситуации. По сути, я здесь одна. Алишер, хоть и сидит рядом, но противостоять Айрату не сможет. Да и куда ему? Не та физическая форма и комплекция.
– Не бойся, – берет меня за руку Алишер. – Айрат сегодня разбушевался. Это шоу. Но как закончится, ты сразу уходишь, Катя, – заявляет он решительно и кивает здоровому охраннику, стоящему в проходе. – Вова проводит тебя до машины. И больше сюда ни ногой. Зря я повелся на твои уговоры.
Да я и сама не приду. Даже если мне приплатить, откажусь.
– А если папа узнает? – лепечу жалобно.
– Раньше надо было думать, – ворчит Алишер и добавляет с усмешкой. – Не боись. Димиру сейчас не до этого.
И спрыгнув с платформы, отделяющей зрительный зал от ринга, спешит награждать победителя.
– Екатерина Александровна, – окликает меня Вова, прикрывая спиной от яростного взгляда Айрата.
Всего одна минута. Одна единственная! Но лона дает нам фору. Быстрым шагом иду по коридорам к парковке. И только сев в машину, выдыхаю.
Ну и приключение, божечки-кошечки!
Рассказать бы кому. Но Настя – моя самая близкая подруга – обиделась на меня и перестала общаться. Даже в другой ВУЗ перевелась. Я, конечно, налажала по полной. Надо было раньше признаться, что нет у меня никакой дислексии. Но мне так нравилось слушать Настины объяснения. А потом все накрылось медным тазом. В один миг.
И Настя не простила. А потом не простила я.
Это сейчас, через полтора года мы общаемся как и раньше. Но тогда… узнав о романе отца и моей подруги, я просто сошла с ума. Забрала у меня! Присвоила. Гадина.
Если б они мне сказали сами, я бы, наверное, отреагировала по-другому. Но в тот момент меня накрывает темная безысходность.
Никому не нужна. Никому.
Если честно, я много наделала глупостей. Вела себя как последняя идиотка. До сих пор стыдно. И перед Настей, а еще больше перед отцом.
«Папа, – улыбаюсь сквозь слезы. Подтянув коленки к груди, прикрываю глаза. – Он всегда стремится помочь мне, не смотря ни на что».
Даже в той гнусной истории с Масловским, не поверил моим оправданиям, но безоговорочно встал на мою сторону. Отправил меня в Стамбул, а из уголовного дела исчезли все упоминания обо мне. Хотя я толком не вникала в дела приятеля, но Антон и его друзья решили все свалить на меня. И если бы не папа, меня бы оговорили и дали срок.
Но может, лучше было бы отсидеть. Пусть и по заведомо ложному обвинению. Все что угодно, лишь бы не попадаться в лапы к Айрату!
Всю дорогу до Шереметьево я реву белугой. Мне кажется, все меня предали. Отец, Антон, Настя.
Папин водитель хмуро косится на меня, а затем останавливает машину.
– Перестань ныть, Катерина, – басит он недовольно. – На вот. Попей воды. Полегчает. – Протягивает мне бутылку.
Делаю пару глотков и прошу.
– Денечка, миленький, отвези меня на вокзал. Я к маме уеду. Пожалуйста!
– Мне из-за тебя работу терять не хочется, Кать, – пресекает он всякие разговоры.
Затихаю, стараясь свыкнуться с безысходностью.
Стамбул, так Стамбул. Там тоже люди живут.
Уже на подъезде к Шарику, на меня накатывает полное безразличие. Даже в сон клонит и немного подташнивает.
Прикрываю глаза. Всего лишь на минуточку и распахиваю их уже на борту самолета. Рядом сидит ухмыляющийся довольный Айрат.
– Как себя чувствуешь, севгили? – спрашивает участливо и тут же просит стюардессу. – Принесите, пожалуйста, моей невесте стакан воды.
В голове шумит, уши закладывает, хотя самолет еще и не думал взлетать.
– Мне надо выйти, – хочу подняться с места. Но ноги не слушаются, а язык заплетается. Кулем падаю обратно в кресло.
– Садись поудобнее, милая. Что-то ты совсем разболелась у меня, – театрально вздыхает Айрат. Деловито убирает подлокотник между нами. Как куклу притягивает меня к себе. Накрывает пледом. Одна рука ложится мне на грудь и сжимает ее до боли, а другой Айрат достает из кармана какую-то шипучую таблетку, похожую на аспирин. Опускает ее в стакан с водой и подносит к моим губам.
– Пей, Катя, – приказывает строго. – Не зли меня.
Задохнувшись от возмущения, пытаюсь вырваться. Но мой мучитель одним тычком под ребра пресекает глупую попытку неповиновения. Боль черным тяжелым одеялом накрывает с головой. Глаза застилает слезами, а легкие давит от вакуума. Хватаю воздух губами, как пойманная рыба.
– Пей, Катя, – угрожающе повторяет Айрат. И я пью. Пью.
Содрогнувшись от воспоминаний, поднимаюсь с кровати. Словно больная, медленно бреду на кухню за успокоительным. И глядя на расписной заварочный чайник, неожиданно вижу крупную мужскую руку, лежащую на нем.