"Библиотечка военных приключений-3". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Овалов Лев Сергеевич. Страница 163

Перед въездом на большак ординарец в нере­шительности остановил лошадь: дорогу при­стреляли гитлеровцы, шипящие осколки мин за­рывались в снег совсем рядом. Подполковник тщетно пытался зажечь спичку, с досадой смял нераскуренную папиросу, далеко забросил её и взял у ординарца вожжи. Враг стрелял с равномерными передышками. Подполковник вы­ждал, когда поблизости разорвалась мина, и сильно стегнул лошадь. Она рванулась вперёд, едва не выбросив их из саней, вылетела на боль­шак, пересекла его, отважно ринулась в глубокий снег и увязла. Дальше подполковник пробирался пешком, проваливаясь в снег, отставший ордина­рец тянул за собой лошадь.

С рёвом прошли над головой штурмовики, они шли совсем низко — смолкла артиллерия, усту­пая штурмовикам поле боя.

На НП дивизии начальник штаба подполков­ник Родионов ждал первых донесений. Молча пожал он руку Ярунину и снова взялся за теле­фон; он беспрерывно крутил ручку аппарата, кому-то докладывал, требовал от кого-то, выпра­шивал, кому-то грозил. Звучный голос его на­полнял блиндаж. Когда, наконец, распахнулась дверь и появился запорошенный снегом, неуклю­жий в своём маскировочном халате связной от командира полка, Родионов встал ему навстречу и порывисто потянулся за донесением. Боец вы­нул спрятанную на груди сложенную вчетверо бумажку и подал подполковнику.

Присев к столу, к лампе, Родионов углубился в чтение, а на пороге один за другим появлялись новые связные.

«Ведём бой за овладение вокзалом. Трофеи — 1000 вагонов».

«Подразделения Вовченки ведут бой в направ­лении Цветочной улицы. Заминированы дороги. В южной части города и окрестных деревнях — сыпной тиф. Трофеи — 30 танков».

«Население согнано в церковь, церковь зако­лочена, вокруг заминировано. Разминировали. Освободили. Штаб полка разместился Калинин­ская улица, 128».

Ещё одно донесение, Ярунин несколько раз перечитал его:

«Бежавшие из фашистского лагеря заключён­ные сообщают: в районе Нелидово партизаны напали на охрану лагеря, этапирующую заклю­чённых в фашистский тыл, и освободили людей.

Поступают данные: партизаны преследуют отсту­пающие части противника. Ст. инструктор ГЮ дивизии».

Вышедший вперёд из-за спины связного боец разведки доложил Ярунину:

— Товарищ подполковник, отряд прибыл.

Блиндаж Родионова был укрыт в холме. Впе­реди виднелся город. Прямо перед глазами выси­лась уцелевшая водонапорная башня. В городе шёл бой, слышны были автоматные очереди, взрывы гранат, пулемётный рокот.

Подполковник Ярунин осматривал свой не­большой отряд. Как всегда в минуты предель­ной собранности, лицо его было суховато, отре­шено от всего, что не относилось к его боевой за­даче, но в голосе его, в скупых жестах чувство­вался большой внутренний подъём.

Шеренгу по два замыкал Подречный, он оза­боченно глянул на подполковника и передал ему белый маскировочный халат. Солдатская ушанка туго завязана под подбородком, от этого красные на морозе щёки Подречного смялись и в лице появилось что-то трогательное, бабье.

Подполковник Ярунин, отдавая приказ высту­пить, приподнял руку. На минуту стало совсем тихо: то ли в городе смолкла почему-то стрельба, то ли просто налетела тишина, которая перед боем овладевает душой солдата. За спиной хруст­нула ветка и упала в снег. Отряд вышел в на­правлении Ржева.

* * *

Лавина артиллерийского огня обрушилась на немецкие позиции, оповестила о начале наступле­ния. Страшен был этот удар...

Дубяга впервые слышал нашу артподготовку, находясь по ту сторону фронта. Гордое чувство разлилось в душе, согрело окоченевшее тело. Исчезло ощущение голода.

Не растаявшая еще ночная темь очень затруд­няла наблюдение за объектом.

Вот он, двухэтажный серый дом на Речной улице, сюда сошлись нити фашистской диверси­онной группы. Сутки назад Дубяга встретился в условленном месте с Белоуховым и Бутиным, и с тех пор он скрывается в пустом дровяном са­рае у самого дома. С улицы следит Бутин.

Фашисты еще хозяйничают в городе, а дивер­сионная группа уже взята на прицел.

Со своего поста в сарае Дубяге был виден сквозь растворенные ворота отрезок мостовой. Уже накануне город обезлюдел: жители притаи­лись, попрятались в подвалы, спасаясь от фаши­стов; движение немецких машин заметно усили­лось, спешно подбрасывались к передовой марше­вые роты, артиллерия, танки. А сейчас, когда от взрыва снарядов гудела земля, всё замерло вдруг, оцепенело. Это продолжалось недолго; где- то рядом с грохотом забили тяжёлые орудия гитлеровцев.

Из двухэтажного серого дома несколько чело­век высыпало во двор, Дубяга сосчитал — их чет­веро. Лица разглядеть не давала темнота; люди снова скрылись в доме.

Теперь под музыку боя минуты шли быстрее. На улице, за воротами показалась группа ране­ных гитлеровцев, их обгоняли обозные сани. Ог­ромные грузовые машины наезжали на сани, образуя затор.

Огонь нашей артиллерии стал слабее, но сна­ряды рвались уже заметно ближе. Со скрежетом и свистом разрезали воздух эскадрильи штурмо­виков. «Чёрная смерть», — прозвали их гитле­ровцы. Отбомбились неподалеку, подавили тяжё­лую артиллерию врага.

По долетавшим в сарай звукам наступления Дубяга старался представить себе обстановку. Ясно одно — бой приближался сюда. Фашисты откатывались на запасные позиции.

На крыльце появились двое: один в немецкой форме, другой в чёрном пальто, быстро спусти­лись по ступеням, прошли двор и исчезли за во­ротами. Там Бутин проследит за ними.

Когда-то на допросе шофёр, уличённый в шпи­онаже, признался, что получил задание явиться на Речную улицу. Теперь разгадка «Речной ули­цы» перед глазами Дубяги.

Фашисты будут выбиты из Ржева, а здесь, в этом доме останется штаб диверсионной груп­пы. Но прежде чем расползутся отсюда дивер­санты с заданием, нужно добыть план минирова­ния Ржева. План должен быть здесь, так сказал «Брат».

Белоухов, посланный Дубягой навстречу на­шим передовым частям, еще нескоро приведёт сюда бойцов. Ждать подмоги неоткуда, и нельзя дольше медлить, пора действовать.

Снова хлопнула дверь, кто-то вышел со двора, Приземистый человек в тулупе. Дубяга не видел его еще ни разу здесь, должно быть, он входил в дом с улицы, где дежурит Бутин.

Человек приближался к сараю, и Дубяга от неожиданности на мгновение отпрянул от щели. Он узнал его; это был тот самый человек, кото­рого он видел в управе у Меринова. Ещё секун­да, и тот уже в воротах.

Дубяга приоткрыл дверь сарая, выскользнул во двор, и в два прыжка оказался у ворот.

—   

Обожди!—глухо, безголосо окликнул он человека в тулупе.— Эй, обожди!

Тот оглянулся, задержался, не соображая, в чём дело. Дубяга быстро подошёл к нему.

—  

Дело у меня. Срочное дело,— сказал он, по­казав рукой на серый дом.

Приземистый человек из-под низко надвинутой шапки хмуро глядел на Дубягу. С посиневших губ Дубяги чуть внятно слетали слова, заглуша­емые шумом сбившихся в пробке машин, окри­ками гитлеровцев.

—  

Не узнаёшь? — Дубяга наседал на него, взяв за рукав. Тот продолжал смотреть на него снизу вверх. Тревожно забил неподалеку немец­кий пулемёт. В маленьких глазках приземистого человека мелькнул испуг.

—   

Позавчера в управе у Меринова, — напом­нил Дубяга.

—   

Ты же ушёл? — ошалело спросил он.

—   

Вернулся. Срочное дело. — Дубяга снова показал рукой на дом. Он соображал: с этим «проводником» они не будут плутать по лестнице, разыскивая нужное помещение. Они

войдут

вме­сте с ним, фашисты не сразу поймут, в чём дело, и Дубяга выиграет несколько секунд.

Он свистнул условным для Бутина сигналом. Человек в тулупе вздрогнул. Два раненых гит­леровца на санной повозке обернулись на его свист. И только. Кому сейчас до него дело.