Завтра выпадет снег (СИ) - Сумцова Марина. Страница 25

Фёдор – как мужчина сам попросил его звать – с удовольствием слушал мои рассказы про учёбу, различного рода конкурсы, студенческую жизнь и кучу дополнительных занятий. Всю дорогу до общежития Аврора прыгала на заднем сидении и вертелась, но в конце концов устала, затихла и даже прилегла.

– Спасибо, – растянула губы в вежливой улыбке и выскочила из автомобиля. Несмотря на то, что меня довезли, я всё равно чувствовала себя так, словно огромный каток безжалостно прокатился по мне по меньшей мере раз двадцать.

Катя уже с нетерпением ждала моего появления. Стоило мне войти в комнату, как она бросилась с расспросами:

– Ну что, вы поговорили?

Молча зыркнула на подругу, поджала губы и принялась раздеваться. Я понимала, что это именно Торопова рассказала Морозову о том, что я согласна на обсуждения.

– Нет, - холодно отрезала я, бросила сумку на стул и упала на кровать лицом в подушку.

Девушка тотчас подскочила ко мне, уселась рядом и начала осторожно поглаживать по спине.

– Не волнуйся, он ещё позвонит.

– А я этого уже не хочу, – пробурчала глухо, перевернулась и посмотрела с грустью на Катю. – Он, кажется, уже с Зайцевой начал встречаться.

Подруга воскликнула, прикрыла рот ладошкой и расширила глаза до невообразимых размеров.

– Ты уверена?

Я коротко кивнула и сразу рассказала обо всём – вывалила информацию, что съедала меня изнутри и не давала расслабиться нормально. Торопова долго сокрушалась, призывала бойкотировать Морозова и вообще закидать тухлыми яйцами его автомобиль. Впрочем, хоть она и сомневалась до последнего в правдивости моих слов, на следующий день смогла убедиться сама – Женя с довольной миной стоял около одного из кабинетов на четвертом этаже, а Альбина фактически висела на его руке и светила довольной миной направо и налево.

Наши взгляды на секунду встретились, и я поняла – это не было совпадением. В ту же секунду внутри меня умерла какая-то частичка. Словно передо мной стоял уже совершенно другой незнакомый человек.

Глава 15. Последнее прощай

Впервые в жизни мне было так больно. Душа разрывалась на части и вылезала из тела, стараясь сбежать как можно дальше. Почти два месяца мучений и терзаний – Морозов таскался по корпусу под ручку с Зайцевой, хохотал на каждом углу и полностью игнорировал меня. Словно так и должно быть, будто меня внезапно не стало.

Катя советовала держаться, взять себя в руки и не обращать внимание на довольную будто мартовская кошка после гулянки Альбину. Но я не могла этого сделать. Отношения с Женей стали откровением, огромной неожиданностью, а предательство подействовало как отрезвляющий ледяной душ.

Я отчаянно хотела, чтоб он на виду у всего университета бросил стервозную Зайцеву, подошёл ко мне, взял за руку и увёл куда-то совсем далеко. Чтоб никто и никогда не нашёл. Пусть даже в Москву! Я бы была совсем не против – настолько сильно мне не хватало его.

Торопова замечала, что Морозов с грустью поглядывал на меня и что мы ведём себя, как маленькие обиженные дети. Только ни я, ни он уступать не собирались.

Я ушла с головой в учёбу и работу. К концу мая все ученики из школ отказались от дополнительных занятий на лето и разъехались кто куда, а студенты по большей части либо успешно сдали сессии, либо вылетели, поэтому пришлось дополнительно устроиться официанткой в кафе недалеко от общежития. Подруга подкалывала, что с моим образованием (пусть и неоконченным) только на подобной должности и сидеть, но я не могла себе позволить остаться совсем без дополнительного заработка. Конечно, деньги всегда были, ведь я большую часть получаемых финансов всегда откладывала на переезд в столицу, только тратить их раньше времени не хотелось.

После успешной сдачи зачёта по «Основам объектно-ориентированного программирования» незнакомому преподавателю, Евгения поставили в известность, отчего он пришёл в бешенство и целый день терроризировал мой ни в чём не повинный телефон. В итоге я всё же открыла сообщение, которое он отправил уже ближе к полуночи.

«Надеюсь, ты будешь счастлива»

От прочитанного на глазах непроизвольно выступили слёзы, а сердце предательски сжалось от боли и отчаяния. Это был первый раз, когда я поняла – уже ничего не изменить. Он сделал свой выбор. Или же я помогла ему в этом?

На контрасте с письмом, которое шло как раз перед «прощальным», последнее выглядело удручающе, ведь в предыдущем он признавался в любви, просил поговорить нормально и объясниться. А ещё обещал, что никуда без меняне уедет. Но всё поменялось так же быстро, как когда-то началось.

– Он ещё придёт, – успокаивала по вечерам Катька, когда я беспомощно пялилась в нашу переписку или листала совместные фото.

Уверенность, что Женя всё же хоть когда-то со мной заговорит, растворялась на глазах. И виной этому была счастливая физиономия блондинистой Али, которая то и дело мелькала рядом с Морозовым.

Они выглядели, как самая настоящая счастливая парочка из кинофильмов о любви – разве что за руки не держались и не целовались на людях. Впрочем, Евгений всегда говорил, что ему не нравится проявление публичное проявление чувств.

Мне оставалось только верить и надеяться, что он однажды придёт. И я покорно молча терпела издевательства со стороны Зайцевой, ведь та не забывала упомянуть, что проводит с нашим преподавателем слишком много времени вместе. Разве такое возможно, если людей ничего не связывает? Вот и блондинка оперировала такими же фактами, когда рьяно старалась сделать мне больно. Но хуже уже всё равно быть не могло, поэтому я лишь улыбалась в ответ на её выпады и уходила от разговоров. На удивление, ребята в группе приняли мою сторону, поэтому каждый раз осаждали наглую красотку, как только она открывала рот.

Дни летели так же незаметно, как деньги с карты. Мы с Катей и Аней пристрастились ходить по вечерам на набережную, закупившись при этом мармеладными мишками, червячками и прочими анималистичными сладостями, и молча гулять. Иногда мы бродили вдоль реки, я чаще всего залезала по щиколотку в воду и думала о том, как хорошо было бы заболеть. А уж если бы об этом узнал Женя, то обязательно бы приехал. Только план никак не срабатывал, и я каждый раз на следующее утро просыпалась с долькой разочарования.

– Он придёт, – твердила Катя, когда занятия кончились, а сессия оказалась успешно закрыта. Она собирала вещи, чтоб ехать домой, и с грустью паковала множественные сумки. Подруга призналась, что не хотела бы оставлять меня и своего знакомого Диму, с которым сильно сдружилась за последнее время. Парень оказался милым и воспитанным. А ещё до мозга костей женатым. С Катей он не переходил границу, даже не думал об этом, но Торопова часто отмечала, что он с тоской брал трубку телефона от собственной супруги и нехотя прощался с ней. Катя не стремилась разрушить их брак, но со своей привязанностью к Диме поделать ничего не могла, поэтому просто общалась и каждый раз страдала.

У подруги хватало сил собрать волю в кулак и сбежать в деревню, да ещё и меня подбадривать. А у меня – нет.

Когда вещи Кати уже стояли около дверей в ожидании застрявшего в пробке отца, девушка оделась, собрала волосы в косу и нерешительно подошла ко мне. Торопова не любила долгие прощания, но в этот раз она присела на корточки около моих ног, положила тёплые ладони на мои колени и отчаянно прошептала:

– Он придёт, вот увидишь! Ты, главное, не расстраивайся раньше времени! И на набережную без нас с Анькой не ходи.

– Не придёт, – сухо констатировала я и вздохнула.

Катя сама говорила, что Морозов должен уехать из города сразу после сдачи зачёта всех групп, а так как все ведомости ещё три дня назад были сданы в директорат, то логическая часть мозга твердила о том, что он давно уехал. Без меня.

– Ты просто жди, – упорствовала подруга. – Жди, и тогда точно придёт.

Я кивнула и фальшиво улыбнулась, хоть на душе и скребли кошки. Пришлось клятвенно пообещать не делать глупости и в случае чего брать трубку телефона. Вскоре после этого постучался отец Кати, забрал её многочисленные пожитки и увёл дочь за собой.