Когда расцветает магнолия (СИ) - Лучик Таша. Страница 10

Амелия грустно улыбнулась и покачала светловолосой головкой:

- Если бы мы встретились раньше, ты бы не обратил на меня никакого внимания. И мы разошлись бы в толпе, как сотни тысяч людей ежесекундно проходят мимо друг друга, не замечая лиц, того, кто во что одет. Такие парни, как ты, никогда не обращают внимания и не увлекаются девушками вроде меня.

Марк открыл было рот, чтобы горячо возразить этому воздушному, белокурому ангелу. Но промолчал, осознав вдруг, что возразить ему нечем. Она была права.

То, что открылось ему теперь, осталось бы незамеченным, непостигнутым и недосягаемым в той, оставшейся позади, жизни.

Он молча, осторожно и робко, взял маленькую руку Амелии в свою ладонь. Поднёс к губам, заглянул в глаза и, не встретив в них негодования и сопротивления, привлёк девушку к себе.

Осенний дождь продолжал лить слёзы, будто оплакивая их несостоявшуюся и уже невозможную жизнь. А эти двое, обнявшись, стояли посреди улицы, невидимые никому, не чувствуя ни холода, ни огорчения, ни сожаления.

Они были счастливы.

Глава 9

Стоило Диане свернуть у дворика подруги, как она увидела и саму Люсю. Та стояла у подъезда, держа в одной руке зонтик, другой придерживая поднятый воротник курточки у горла. Видимо, ждала Люся уже давно: покрасневшие от холода нос и пальцы ярко об этом свидетельствовали. Заметив её машину, подруга широко улыбнулась и помахала рукой.

Дина взяла пакет с продуктами и выбралась из автомобиля под проливной дождь. Люся поспешила к ней, прикрыв своим зонтом.

В квартире подруги, как всегда, царили хаос и шум. Диана снова попала под влияние этой суматошной, но весёлой, тёплой и доброй атмосферы, на время отвлёкшись от своих мыслей. Все вместе они, толкаясь, натыкаясь друг на друга, смеясь и беззлобно покрикивая, приготовили ужин. Поужинали под какой-то семейный фильм о девочке, которая очень любила свою лошадь. Потом Дина помогла Люсе уложить младшеньких и собрать и отнести грязную посуду на кухню.

Теперь, когда детские голоса смолкли, воцарилась такая непривычная тишина, что на мгновение показалось, будто она оглохла. И снова вернулись гнетущие мысли об одиночестве, большом холодном доме, сиротливо ожидающем её возвращения.

- Как к маме съездила? - осторожно спросила Люся, протягивая ей вымытую тарелку.

Диана вздохнула. Приняла тарелку из рук подруги, протерла полотенцем и поставила в стопку уже вымытых.

- Как всегда...

- О Гришке сказала?

Дина кивнула.

- И что мама?

- Она не понимает меня! - вдруг вспыхнула Диана. - И никогда не понимала!

Люся положила недомытую кружку обратно в раковину и промокнула руки фартуком. Мягко отобрала у подруги её полотенце и взяв Дину за руку, легонько потянула к столу. Усадив на стул, достала из холодильника бутылку вина.

- Расскажи мне все по порядку.

Дина взорвалась бурей эмоций. В ней кипели обида на мать, злоба на предателя Гришку, ревность к новому отчиму, который занял место её папы. Она всё говорила и говорила, но легче не становилось.

- Знаешь, что она мне сказала?! - шипела от боли Диана, стараясь не переходить на крик, чтобы не разбудить сладко спящих Люськиных монстриков. - “Женщина без мужчины - это цветок без дождя”!

С горечью она повторяла интонации и мимику матери, боль и обида затуманивали разум без вина.

- Сказала, что я слишком сильная, а это не нравится мужчинам, - Дина глотала жгучие слезы, стекавшие по её щекам, но не чувствовала их. - Вот что она хотела этим сказать?! Что я мужланка?! Что ни один мужчина не выдержит жизни с такой, как я?

И вдруг она сникла.

- А, может, она права? Может, поэтому Гриша нашёл эту свою... Розочку! - она скривилась от отвращения при воспоминании о последней ссоре с мужем. Теперь уже почти бывшим: просто не удавалось его разыскать, чтобы поставил свою закорючку в бумагах. - Может, он не выдержал?

- Так, всё! - вдруг твёрдо прервала её истерику Люська. - Давай-ка лучше вина. Малые спят, можно немножко расслабиться.

Она протянула руку к бутылке.

- Не хочу... - вяло ответила Диана, уставившись взглядом куда-то в пустоту. - Я так устала...

Она посмотрела на подругу красными от непролитых слёз и бессонницы, измученными глазами, горько усмехнулась:

- Тащи лучше свой “озверин”.

- Уверена? – с сомнением переспросила потомственная гадалка-колдунья. – Может, всё-таки вина?

- Нет. Хочу “озверин”.

Люся поднялась и, открыв шкафчик, достала из него бутылку с какой-то прозрачной жидкостью красивого янтарного цвета.

- Вот, - Люся с какой-то гордостью поставила на стол «озверин». – На ореховых перепонках! Кто ни пробует – все говорят: ну, чистый коньяк! Деда в этом толк знает.

Она подмигнула подруге, разливая по миниатюрным хрустальным рюмочкам крепкий напиток.

- Не сомневаюсь, - усмехнулась та.

- Ну, что давай, родная, как лекарство, - Люся подняла рюмку.

Девушки чокнулись и, не успела Люся предупредить подругу о зашкаливающих градусах дедовского коньяка, как Диана отчаянно махнула всё содержимое рюмки залпом.

Дыхание сперло напрочь, горло и внутренности будто лизнуло адское пламя, из глаз выступили слёзы. Дина, размахивая руками и хватая ртом недоступный воздух, носилась по Люськиной кухне. Сама же хозяйка, выйдя из минутного ступора, бегала следом за ней с тарелкой салата в руках и, позабыв о спящих монстриках, кричала:

- Закусывай! Закусывай скорее…

Спустя несколько долгих минут, когда дыхание наконец вернулось и огонь внутри перестал бушевать, подруги остановились, посмотрели друг на друга и от души расхохотались.

- Тьфу, напугала! – Люся отшвырнула тарелку с несчастным салатом обратно на стол. – Думала, ты задохнешься! Кто ж так пьет?!

Она уперла одну руку в бок, второй, сжав кулачок, постучала себе по голове.

- Ну, ты же знаешь моё отношение к алкоголю, - развела руками Дина. – Могла бы и предупредить.

- Так я и хотела! – возмутилась Люська. – А ты за рюмку и – хряп!

Они пару секунд смотрели друг на друга, а потом снова рассмеялись.

- Ой, всё, ладно, - отмахнулась Люсинда, возвращаясь за стол. И тут же лукаво подмигнула: - Ну, что, ещё по одной?

Диана на миг задумалась, а потом лихо махнула рукой:

- А давай! Гулять, так гулять!

Люся вновь наполнила рюмашки переливающейся всеми оттенками янтаря жидкостью.