Когда расцветает магнолия (СИ) - Лучик Таша. Страница 26

Амелия сжала его руки.

- А кто тебе сказал, что это жертва?

И, потянувшись на носочках, поцеловала его губы.

Не в силах больше сдерживаться, демон сжал в объятиях свою маленькую спутницу, покрывая её хорошенькое личико поцелуями и горячо шепча:

- Ты моя... Моя... Не отдам... Не отпущу...

Амелия же только ловила его поцелуи своими губами и тихонько счастливо смеялась.

Вдруг, широко распахнув прекрасные, сияющие счастьем глаза, она взволнованно крикнула:

- Марк! Смотри, снег! Первый в этом году снег!

Она захлопала в ладоши, радуясь, словно ребенок. Смеясь, закружилась, ловя в ладони крохотные сверкающие снежинки, медленно падающие с тёмных небес на землю.

Видимо, кто-то решил проветрить комнату перед сном и открыл окно, из которого до них долетела негромкая музыка:

Пересеклись дороги наши

лишь на миг.

Твой взгляд один

И вдруг огонь в душе возник.

Во мне печаль

Поёт натянутой струной.

Но почему ты не со мной

не со мной?

Ты - далеко

а я с тобой всё говорю.

Как объяснить,

Что всей душой

тебя люблю,

Что без тебя жизнь

стала серой и пустой,

Что все мечты мои с тобой,

с тобой?

Свет горит в окне

Где-то в далеке

Он светит мне

Лишь мне... лишь мне...

На небесах

за нас давно всё решено,

Но никому об этом знать

не суждено.

Тот путь пройдём,

что предназначен нам судьбой

Я лишь молю чтоб быть с тобой,

с тобой...

(песня Юлии Савичевой и Антона Макарского “Это судьба” из фильма “Трое и Снежинка” - прим. автора). *

Улыбнувшись, Марк шагнул к ней, обнял за талию, привлёк к себе и закружил в медленном танце по ночной, сказочной улице. Завсегдатай клубов и вечеринок, танцором он был отменным. А Амелия просто позволяла себя вести, чувствуя невероятную головокружительную легкость во всём теле.

- Марк... Хороший мой, любимый, единственный, - горячо шептала она. - Держи меня, милый, держи покрепче! Я такая лёгкая, такая счастливая... Мне кажется, что я сейчас взлечу!

- Я знаю, - улыбался Марк, крепче прижимая её к себе, такую любимую, такую желанную. - Твои крылья снова белые...

В белоснежном кабинете собрались Светлейший, Смотрящий и Наставник. Все трое задумчиво следили за счастливыми испытуемыми, слившимися воедино в этом танце нежности, страсти и любви. Каждый из троих наблюдателей думал в этот миг о своём, но всем было понятно, что продолжать испытание более не имеет никакого смысла.

- Ну, что скажите? - обратился Светлейший к своим подчинённым.

- А что сказать? - почесал в затылке пожилой Наставник. - Задание они не выполнили. Да даже и не пытались.

- Да и не могли они его выполнить, - улыбнулся Смотрящий. - Истинные не могут “работать” с истинными.

- Как мы могли проглядеть, что записи в Книге Судеб изменены для этих двоих испытуемых? - с досадой проговорил Светлейший. - Надо установить кто из Тёмного царства сумел добраться до Книги. И не допустить впредь таких эксцессов в будущем.

- Не беспокойтесь, шеф, - ответил Смотрящий. - Служебная комиссия уже занимается этим.

Шеф удовлетворённо кивнул.

- О результатах доложите потом.

- А... - нерешительно подал голос Наставник. - Так что по испытуемым? Собирать комиссию? Ведь с их испытанием всё уже понятно.

Светлейший некоторое время молчал, глубоко задумавшись.

- Вот что, - сказал он наконец. - А давайте-ка дадим им ещё один шанс.

Сквозь прикрытые веки врывался ослепительный свет, но открыть глаза всё никак не получалось. Слух уловил какие-то тихие-тихие звуки, сливающиеся в мелодию, затем различил и слова:

Моя душа такая нежная,

Такая сладкая и снежная,

Она не ходит на свидания -

Всё отложила на потом.

Зато теперь посреди ночи,

Рифмуя стих про одиночек,

Не пощадив для тебя строчек,

Оставшись просто нагишом.

Моя душа такая резкая

И чуть изранена толпой.

Твоя душа такая детская

И вдохновленная мечтой.

И мы не ходим на свидания,

Да никогда и не пойдём,

Зато не будет расставания

И слёз под проливным дождем...

(песня Lely45 “Моя душа” из сериала “Слово пацана” - прим. автора).**

Но слёзы всё же потекли по щекам из-под тяжелых век. Слёзы счастья и огромной-огромной любви, переполнившей вдруг сердце. Сердце, которое снова билось.

Приложив невероятное усилие, Амелия открыла глаза. С удивлением и интересом медленно обвела взглядом ослепительно-белую комнату. Хотя, нет. Это была даже не комната, а кусочек пространства, посреди которого помещалась её кровать и какие-то тихо и монотонно пикающие приборы, огороженный белоснежной занавеской-ширмой. Дальше видеть она не могла. Как ни пыталась приподнять или хотя бы повернуть голову, все попытки были тщетны.

Снова послышалась какая-то мелодия.

“Это же радио!” - догадалась вдруг Амелия.

А миг спустя до неё долетели негромкие женские голоса.