Светлячок для Чудотворца (СИ) - Нария Полли. Страница 22

Поэтому решила покинуть комнату прямо сейчас. Направилась на арену. Сейчас было идеальное время для утренней медитации перед уроком с Саймоном. Уже прошла неделя с того момента, как я начала усиленно тренироваться, но Харим так и не допускала меня к ритуалу. Женщина говорила, что я упускаю нечто очень важное, что все мои движения идеальны, и оттого теряется всякая живость момента. Мне нужен был изъян. Надрыв. Что-то, что заставит пламя внутри гореть ярко. Вечно.

– Божена?

Вот. Вспомни лучик.

– Проявитель Харим, – уже привычно поклонилась. – Не спите?

– Как и вы. Но это к лучшему.

Я удивленно приподняла бровь.

– Сегодня я сама проведу с вами занятие.

Харим заметила, насколько я была ошеломлена по округлившимся глазам.

– Я долго думала, как тебя расшевелить... В голову пришла только одна мысль.

– Какая?

– О, уверена, тебе понравится.

– Что-то я в этом сомневаюсь.

Удивительно, что несмотря на то, что эта женщина относилась ко мне доброжелательно, но я все равно искала подвох в каждом ее слове. Видимо, это было связано с детскими воспоминаниями из приюта, где тебе сначала улыбались в лицо, а потом ставили коленями на гречку.

Харим не смутилась моей нерешительности. Ее и правда сложно было вывести из равновесия. Она даже наоборот, улыбнулась, и мне на долю секунды показалось, что она готова рассмеяться.

– Идем, дитя.

У меня была возможность сбежать. Была возможность отказаться и просто провести день в медитации. Но все же я очень хотела поскорее получить доступ к ритуалу. И только Харим могла мне его обеспечить.

Сначала мы заглянули на кухню, где женщина взяла большую корзину с едой. Видимо, моя участь была предрешена еще накануне. Потом мы вышли за пределы храма, неспешно прогулялись по городу, и уже на половине пути я поняла, куда ведет меня Проявитель. К обрыву.

– Что заставляет твое сердце биться чаще, Божена? – спросила Харим, когда мы вышли из перелеска. Щеки мои запылали, потому что первое, что появилось перед моим взором был Клауд. Его сверкающие глаза, когда я танцевала под звездами на арене, полностью отдавшись моменту.

– Радость. Счастье, – решила отделаться абстрактными словами, не вдаваясь в подробности. Ни к чему женщине было знать, о чем на самом деле подумал мой уставший воспалившийся мозг. Дурость.

– А еще? – Харим подошла к самому краю и посмотрела вниз. – Какое чувство появилось в твоей груди при упоминании танца в первый раз?

– Страх.

– Верно, – собеседница удовлетворенно кивнула. – А что ты почувствовала, когда смогла себя побороть?

Я задумалась.

– Я думаю, что это была эйфория. Ликование. Восторг. Упоение… Все это вместе взятое и умноженное на бесконечность.

– Да! Именно! А знаешь, что еще способно вызвать такое же ощущение?

Когда Харим, так же как и Клауд, спрыгнула с обрыва, я уже была готова к такому повороту событий. И почти не испугалась. Лишь на миг сердце замерло и вновь застучало в ускоренном темпе, когда женщина поднялась на невидимой плите и протянула мне руку.

– Хочешь, я научу тебя?

– Да! – не могла поверить своей удаче. – Тысячу раз да!

И это было невероятно. Моя сила, что еще пару дней назад отказывалась подчиняться, под присмотром Проявителя стала откликаться мне по первому мановению руки. Нет, я не смогла сама призвать плиту, на то нужно было время, но пару раз облака двигались подо мной в указанном направлении. И я смеялась. Смеялась, как маленькая девчушка, для которой открылся новый невообразимый мир.

Я как раз собиралась вновь спрыгнуть на платформу, обретшую очертания после применения силы, когда за моей спиной раздался крик.

– Не смей!

Клауд В глазах двоилось. Клауд видел перед собой Божену, готовую прыгнуть с обрыва, но в то же время ему казалось, что это Ланда. Его Ланда.

– Не смей! – слова сорвались с губ рваным криком.

Он кинулся к девушке и оттащил от края, крепко сжимая руки на ее талии.

– Не смей! Никогда так не поступай со мной! Я больше не переживу этого…

Девушка замерла и даже не пыталась вырваться.

– Чудотворец, ты чего?

Ее голос, спокойный, нежный и волнующий, проникал в тело, отчего маг не выдержал, уткнулся лицом в волосы иномирянки, и его затрясло. Слез не было, но организм подавал все признаки нервного истощения, когда наружу вырывалось то, что долгие годы пряталось от людских глаз.

– Ланда…, – произнес Клауд шепотом.

Божена встрепенулась, медленно обернулась и, положив ладонь на поросшую щетиной щеку, спросила, вглядываясь в глаза мужчине:

– Кто она?

– Его невеста.

Харим. Маг неспешно, словно нехотя поднял голову и встретился взглядом с Проявителем. И столько боли было в глазах женщины, столько печали. Она все понимала. Возможно, только она и понимала, что сейчас творится в душе Клауда.

– Отпусти девушку, – попросила она сочувственно. – Ей сейчас ничего не угрожает. А нам давно пора поговорить.

Хотел ли он говорить? Нет. Но за последнее время жизнь послала столько знаков, что бежать в данный момент было глупо. Клауд привык ощущать себя сильным, держащим все под контролем, но именно здесь все его слабости как будто просачивались сквозь кожу. Разжав руки, он отпустил Божену и отступил от нее. И только богини знают, как ему сложно было это сделать.

– Можешь идти, дитя, – Харим обратилась к девушке.

– Пусть останется.

Проявитель удивленно посмотрела на мага.

– Ты уверен.

Мужчина кивнул.

– Клауд, если это личное…

– Личное, Светлячок. Но один я с этим не справлюсь.

Ему нужна была поддержка. Рядом с иномирянкой он чувствовал спокойствие, хоть и сам не мог понять, с чем это связано. Девушка все поняла: по его прямой спине, по потухшему взгляду. Молча она вновь сократила расстояние между ними и взяла ладонь мужчины, ободрительно сжав их.

– Саймон не виноват, ведь так?

Харим пару мгновений помолчала, устремив свой задумчивый взгляд в белую бездну.

– Нет. Он лишь свидетель того печального события.

– Но откуда тебе это известно? Арт сказал…

– Арт не ведал, что говорил! – голос женщины стал чуть резче. – Он видел последние моменты ее жизни, Клауд. И он не виноват в том, что рассказ тебе о них.

– Тогда откуда тебе все известно?

Женщина стремительно повернула голову и, сощурив глаза, сказала:

– Ты забываешь, кто я. И в чем моя сила. Я видела все своими глазами через открытую душу Саймона. Он пришел в тот вечер ко мне и показал свои воспоминания. Он знал, что ты будешь винить его. Знал и пошел на такую жертву, чтобы отдать мне те самые доказательства. Иначе, как ты думаешь, его оправдали на суде? На котором, кстати, ты отказался присутствовать.

– Я не мог, – голос мага осип от волнения. – Не мог смотреть на него. Зная…

– Ты ничего не знал. Перебори ты тогда свои чувства, все для вас с Саймоном сложилось бы иначе. Но ты поддался горьким чувствам. Дал им волю в тот момент, когда должен был взять в себя в руки. Но и судить я тебя не могу…

Клауд дернулся, как от пощечины.  Едва уловимое движение, но Божена чувствовала все через их сплетенные руки. Словно на кончиках пальцев мужчины сосредоточились все это эмоции. Лицо же в это время продолжало быть отрешенным.

– Если и стоит кого-то винить, то только Марокса.

Сильно втянув воздух носом, маг закрыл глаза и провел свободной дрожащей рукой по волосам. Он ведь всегда это знал. Подсознательно. Потому и стал заядлым борцом с нечистью, отравленной темным богом. Но Марокс был эфемерным существом, до которого нельзя дотянуться… А Саймон? Саймон – прекрасная мишень.

– И что мне делать?

– Отпустить ее, Клауд. Девять лет прошло. Это достаточный срок для того, чтобы перестать горевать. Большим я помочь не могу.

Женщина направилась в лес. Было видно, что этот разговор ей дался так же трудно, как и раненому в самое сердце магу. И прежде чем скрыться среди ветвей деревьев, она произнесла: