Пушистая катастрофа для ректора (СИ) - Нария Полли. Страница 47

– В отравлении Карделии! Это я ее отравил! Слышите! Я! – Эйвери перешел на крик, отчего даже Жасмин вздрогнула. – И Эльза здесь ни при чем! Понятно вам?

– Хватит! – тон старшего Комаха почти не изменился, но в нем отчетливо слышались стальные нотки. – Ты посрамил своим поступком наш род, Эйвери.

– Я? – глаза парня стали шире и налились кровью. – Ты вырастил меня, отец. И я такой, какой есть. Благодаря тебе! Разве не ты учил...

Словам Эйвери было не суждено обрести окончательную форму. С руки Барингтона сорвалась черная искра, и парень захрипел. Но не потому, что задыхался. Нет. Он попросту потерял голос.

– Гес Комахо! Магия подобного рода запрещена на территории академии, - напомнил я.

– Извините, нес де ла Шер. Это больше не повторится, – мужчина, не выказывая никакого сожаления, оправил на объемном животе пиджак и подошел к сыну. – Необходимая мера, чтобы мой сын не наговорил себе на тюремное заключение. Нам ведь всем и так все понятно.

А лучше бы наговорил!

Эйвери от приближения отца вдруг как-то резко побледнел и сжался. На долю секунды мне все же стало его жаль. Он ведь действительно был сыном своего отца. И только Манааре известн,о каким образом Барингтон воспитывал мальчика. И что тот видел в собственном доме, будучи ребенком.

– Какова мера пресечения, гес де ла Шер? – спросил старший Комахо. Несмотря на то, что он был ниже своего ребенка на голову, он все равно умудрялся выглядеть опасно и зловеще. Добродушный пухлячок, способный заткнуть любого одним лишь взмахом руки. И если сын остался жив, то другие... Лучше об этом не думать.

– Исключение, безусловно.

Барингтон кивнул.

– Что насчет огласки?

Этот вопрос был крайне спорным. Я мог бы действительно оповестить местные власти о случившемся, что привело бы к ежесекундному отклику. Проверки, выяснение причин и тому подобное. И я бы действительно так сделал, наплевав на собственную репутацию. Но нельзя было забывать про тот момент, что при проверке Карделии выяснился бы тот факт, что ее потенциал изменился. Стали бы известно про нашу связь. И, что закономерно, и про мое проклятье.

Нет, я не мог этого себе позволить.

– Ситуация не станет достоянием общественности, но только в том случае, если вы обязуетесь не подпускать сына к территории Дефирена и...

– К девушке, – закончил за меня Комахо. – Можете не сомневаться. Я даю вам слово!

– Все же, – шел я до конца. – Лучше оформить ваши слова в письменном виде.

Я говорил спокойно. Уверенно. Но внутри меня просто разрывало от злости. Потому что вся ситуация складывалась таким образом, что смерть Карделии оказывалась неучтенной. И виновник не нес соразмерного наказания. Но у меня были связаны руки, и я ничего не мог с этим поделать. Любое громкое дело и на Карделию обратят внимание маги. Неоправданный риск.

Я до боли сжал кулаки.

– А что же вы хотите сделать с Эльзой? – Жасмин задала свой вопрос тихим бесцветным голосом. Чувствовала, что ходит по тонкому льду. – Вы же слышали, что...

– Я не виновата, – глаза Эльзы полнились слезами. – Клянусь, все сделал Эйвери.

И темный маг в подтверждение ее слов, закивал головой. Дурак!

– Он сообщил мне, что сестре плохо, и я тут же связалась с матерью. И... И... И побежала в лазарет, чтобы выяснить причины! Об отравлении я слышу в первый раз. Бедная моя сестричка. Она не заслуживает такой участи.

Слеза таки сорвалась с нижнего века и покатилась по щеке. Такая одинокая. Лживая. Только вот доказательств у меня против Эльзы было не так много.

– Эльза Пойзан, вы отстраняетесь от занятий на два месяца. Вам повезло, что гесса Грей так и не испила из стакана, предложенного вашим другом.

– Что? – лицо девушки вытянулось, но она быстро взяла себя в руки. Хотя в глазах плескались искры неверия. – То есть… А как же бал? Я… Я же не могу его пропустить.

– Молчи! – возопила Жасмин. – Спасибо! Спасибо гес де ла Шер! Мы сделаем выводы и будем учиться дома! Еще раз спасибо!

Только взгляд Эльзы подсказывал мне о том, что девушка никаких умозаключений так и не сделала. Оставалось уповать, что Жасмин вразумит свою непутевую дочурку.

Глава 20 Да начнется подготовка

Карделия

Я мерила лазарет шагами. Заходила за ширму, ловила встревоженный взгляд Меники из лаборатории, скучающий Лиама, и вновь шла к деревянным дверям. Останавливалась возле них, проводила пальцами по шершавой поверхности, прислушивалась и тяжело вздыхала. Тишина. Разворачивалась и шла на новый круг.

Время, как назло, тянулось бесконечно. Невыносимо. В этот момент моего бездействия могло произойти все что угодно. Тем более, что Барингтон Комахо мог быть тем человеком, который проклял Кэлвина. И если ректор словит его за руку, то...

Страшно представить, на что способен темный маг. Из моих мизерных знаний можно было сделать выводы, что их представители способны на многое. Да, законодательно использование темной магии было ограниченно. Но опять же, речь не шла о законопослушном гражданине. Спасибо Лиаму, просветил.

В момент, когда мои нервы, казалось бы, натянулись до предела, и я уже была готова, наплевав на конспирацию, бежать к кабинету ректора, дверные петли скрипнули, и в лазарет вошел Кэлвин.

В нем почти ничего не изменилось со вчерашнего дня, однако лицо как будто осунулось. А глаза... Я отчетливо видела, что в них плещется вина.

Но почему?

Мне отчаянно захотелось подойти к мужчине вплотную и прижаться к его груди. Вдохнуть знакомый аромат и успокоить. Заверить, что мы справимся с любой бедой.

– Как все прошло? – раздался за моей спиной ровный голос Лиама, и я осталась стоять на месте, как будто меня к полу гвоздями приколотили.

Но Кэлвин устало отмахнулся. Мужчина, проигнорировав все приличия, сам подошел ко мне, взял за руку и потянул к выходу.

– Есть что-то, что мы должны знать? – вопрос ударил в спину. Росси не сдавался.

– Да, – не оборачиваясь, бросил Кэлвин. – Карделия с сегодняшнего дня сможет вернуться к себе в комнату.

Кинув быстрый взгляд через плечо, увидела радостную открытую улыбку на губах Лиама. Он своего ликования не скрывал. На лице чарительницы же виднелся лишь смущенный румянец. Только вот она на нас не смотрела. Взгляд ее был устремлен на брюнета. До нас им уже не было никакого дела.

Дверь закрылась.

– Куда мы? – тихо спросила я де ла Шера.

– Ко мне, – столь же тихий ответ.

Руку ректор все же мою опустил. Потому что сейчас был день, и ученики переполняли коридоры. Со стороны мы не сильно привлекали внимание. Просто ректор. Просто ученица. Мы даже шли на небольшом расстоянии. Приличия соблюдены.

Но по какой-то неведомой причине я чувствовала, как внизу живота затягивается узел. Я ощущала напряжение между нами. И хоть де ла Шер весь путь до своего кабинета даже не смотрел на меня, я не могла отделаться от мысли, что он просто себя сдерживал.

И вот я переступила порог. Щелкнул замок, и в помещении повисла тишина. Звенящая. Давящая на уши.

Кэлвин стоял прямо за моей спиной и молчал.  Миг растянулся. Сложно сказать, сколько времени прошло, прежде чем крепкая мужская ладонь опустилась мне на плечо и развернула меня.

Глаза в глаза. Ректор стоял так близко.

– Прости! – слетело с его губ, и он притянул меня к себе. А я вцепилась в его мантию пальцами, прижимаясь теснее. – Я должен был наказать Эйвери за то, что он сделал с тобой... Но это привлекло бы слишком много внимания к тебе.

Мужчина и правда чувствовал свою вину. Она сквозила в каждом его слове.

– Но я лишь отчислил его. Он больше не имеет права приближаться к тебе, Делли.

– И ты винишь себя за это? – отстранившись, я заглянула Кэлвину в глаза. – За то, что недостаточно сильно наказал его?

Мужчина увел взгляд в сторону и кивнул.

– Он не заслуживает свободы. Даже если он не хотел убить тебя. Даже если это было сделано ради того, чтобы вызвать аллергию и отомстить за Эльзу. Эйвери уже убил тебя... Карделию. И мог сделать это снова. Потому что я не увидел закономерности.