Предел подчинения (СИ) - Десса Дарья. Страница 18

В течение следующих десяти минут я сделал ещё полдюжины резких движений, шлёпнув хлыстом по сиськам сабмиссив. В мгновение ока её грудь стала розовой, ярко-розовой. Тёплое свечение становилось всё более и более болезненным.

— Попроси следующий, — сказал я ей.

— Пожалуйста. Пожалуйста, Мастер, можно мне ещё один? — спросила она со страхом и статью.

— Ещё один что?

— Пожалуйста, Учитель, можно меня ударить плетью прямо… прямо по груди?

Я доставил ей это изысканное удовольствие в избытке. Изо всех сил отшлёпал её грудь плетью из оленьей шкуры. Потом ударил её ещё раз. Затем снова. Соски Анны теперь стояли по стойке смирно. Они были тёмно-алыми. Два маленьких гранатовых камешка на вершинах двух розовых холмов.

Глава 16

Клим

Я не сдавался и уж тем более не собирался так быстро останавливаться. Каждый взмах флоггера был таким же впечатляющим, как и предыдущий. Никакой пощады. Порка груди моей жены не будет снисходительной. Анна начала покрываться потом. Вены на её шее принялись надуваться всё сильнее. Кожа на груди сменила цвет с розового на красный, и начали образовываться пятна. Я поднёс флоггер к её губам.

— Поцелуй его, малышка.

Она выполнила.

— Почему я тебя сегодня порю, Анна?

— Вы демонстрируете природу наших отношений, Мастер. Ты владеешь мной. Я твоя. Вы это доказываете. Ты бьёшь свою новую жену, потому что можешь. Ты показываешь мне, как будет теперь, когда мы муж и жена, — ответила она дрожащим от волнения, страха и желания голосом.

Я хотел сказать, что её ответ прекрасен, но это было бы слишком мило с моей стороны. Вместо этого отдёрнул руку и снова хлестнул по прекрасной женской груди. Она больше не могла скрывать боль. Она закричала. Кожа на её бюсте теперь была огненно-красной и, конечно же, её сильно жгло, могу себе это лишь представить. Потом я ещё раз её отхлестал. И опять.

— Сколько было ударов, шлюха?

— Двадцать два, Мастер.

Анна знала, что одна из её обязанностей при каждой порке — считать удары. Это никогда не было легко: терпеть боль и во время всего этого достаточно концентрироваться, чтобы следить за происходящим.

— Как ты думаешь… следующий удар должен быть мягким, средним или безумно жёстким? — продолжил я возиться с ней. Это была безвыходная ситуация. Если попросит о снисходительности, она меня разочарует. Если заговорит об ужесточении, то тем самым причинит себе ещё более сильную боль. А средняя — ну это просто отмазка.

Анна помолчала, но потом ответила:

— Безумно-жёсткий, Мастер. Ударь меня так сильно, как хочешь.

— Если вы настаиваете, миледи, — чуть иронично ответил я и, размахнувшись, сделал то, чего мы оба хотели.

Комнату пронзил отчаянный женский крик. Но смутить или напугать он, — уж я-то стопроцентно в том уверен, — может лишь человека неискушённого. Для моей сабмиссив всё происходящее — часть игры в особенное наслаждение.

К моменту окончания тридцатого удара Анна уже находилась глубоко в подпространстве. Она была в зоне, доступ куда обеспечен лишь умеющим, — а главное желающим, — играть в БДСМ по-настоящему. Её груди были покрыты густой сетью перекрещённых рубцов. Соски оставались твёрдыми, но малейшее прикосновение к ним вызывало боль. Я отложил флоггер.

— Спасибо, Мастер, — услышал я позади себя.

— Спасибо? Спасибо? Когда ты обычно говоришь спасибо, Анна?

— Когда порка закончится, Мастер. Вы сказали тридцать ударов. Прошло тридцать ударов.

Видели бы вы выражение её лица, когда я сказал, что тридцать — это лишь плетью. Но ещё моей добровольной рабыне предстояло выдержать двадцать хлыстом, а затем десять тростью школьного директора. Анна, таким образом, прошла только половину порки.

— Ох, чёрт, — прошептала она.

Я использовал хлыст по всему её телу. Нанёс пару жестоких ударов по внутренней стороне её бёдер, несколько прямо по животу. Ударил по бёдрам снаружи. Я даже устроил пару алых полос на нижней стороне левой груди, а затем ещё две на нижней стороне правой. После этого Анна слетала на Луну и вернулась с болью.

Когда осталось два удара, я задал ей один из тех беспроигрышных вопросов:

— Где ты хочешь эти последние два, на сосках или где-то ещё?

Она выбрала «где-то ещё». Её соски слишком болели. Флоггер хорошо справился со своей задачей. Сабмиссив не хотела, чтобы с этой очень чувствительной частью её тела снова плохо обращались. Бедная девушка. Я убедился, что она усомнилась в своём решении. Заставил раздвинуть ноги и шлёпнул язычком по открытым половым губам. Клитор, конечно, принял на себя часть удара. Жало флоггера остро укусило Анну в самую сердцевину её чувственности.

После этого нам нужен был перерыв.

Я развязал запястья Анны, и она рухнула на пол, приземлившись на колени с громким стуком. Передняя часть её тела была украшена вниманием моих первых двух кнутов. Сразу же мой член, твёрдый как камень с той минуты, как жена вернулась домой, попал ей в жадно раскрытые губы. Она так сильно хотела доставить мне удовольствие, что её рот пожирал моё мужское достоинство. Анна сосала мой член, как будто это был весь её мир. Я никогда не видел её такой покорной. Она заглотила пенис так далеко, что головка вошла глубоко в заднюю часть её горла.

Вытащив член, затем она поцеловала навершие, прежде чем пососать его и провести языком по всему стволу вверх и вниз. Она лакала мой член. В какой-то момент я положил кончики пальцев на головку. Анна оказалась настолько полна энтузиазма, что втянула в рот мои пальцы вместе с половым органом. Её рот был похож на пылесос, счастливый и готовый втягивать всё, что я перед ним оставил.

Мои руки крепко схватили голову сабмиссив, когда я кончал, агрессивно трахая её рот, пока она сосала меня. Анна проглотила каждую каплю, как хорошая девочка. Левой рукой держала мои яйца, одновременно вытягивая последнюю порцию спермы из моего фаллоса, сжимая его так же, как кто-то выжимает последний кусочек зубной пасты из тюбика.

Хотя признаю, что часть меня хотела заключить её в свои объятия и сказать, как сильно люблю и как горжусь тем, что она выдержала первую часть порки, но не хотел выскальзывать из режима Господина. Я был на небесах и хотел продолжать в том же духе. Итак, запутывая пальцы в волосах сабмиссив, я веду её из кабинета к нашей спальне.

Оказавшись в другой комнате, я посадил Анну на скамью, стоящую в конце нашей кованой железной кровати. Супруга уже сидела на подобных скамейках во время предыдущих сессий. Наверняка знала, что произойдёт. Её задница была моей следующей целью. Я позволил ей подумать об этом, пока небрежно пошёл обратно в логово, чтобы забрать ротанговую трость, которая наверняка причинит ей ужасную боль и превратит порку в почти агонию.

На обратном пути я равномерно ударял тростью по своей руке, убедившись, что делаю это достаточно громко, чтобы она могла услышать. Психическая пытка. Так весело.

Анна выгнула поясницу, подняв задницу вверх, как это делают модели и порнозвезды. Она поставила передо мной идеальную мишень, подчёркивая изгибы своей классной попки, чтобы та выглядела как можно более соблазнительно. На секунду я забеспокоился, что сабмиссив, возможно, зашла слишком далеко в подпространство, и что слишком далеко её туда подтолкнул.

Словно прочитав мои мысли, она подбодрила меня:

— Накажи мою задницу этой тростью, Мастер. Я заслуживаю этого.

Обычно не терплю такого вмешательства снизу, но понял, что она хотела убедиться, что я признал её полное подчинение и готовность продолжать. Сильно ударил тростью по заднице. В течение следующей минуты ещё трижды, с небольшими перерывами, ротанг врезался в белую упругую кожу, разгоняя по ней и мышцам волны.

Я умело наносил каждый удар примерно на три сантиметра ниже предыдущего, совершенно параллельно. Рубцы почти сразу стали видны. Яркие красные полосы, которые начали набухать через несколько секунд после ударов. Когда сеанс закончится, Анне будет трудно сидеть неделю. Я старался не перекрывать рубцы, опасаясь повредить кожу.