Скорость - Кунц Дин Рей. Страница 7

В соответствии с традициями арт-деко, скульптура представляла собой стилизованный образ мощной техники, включая колеса и приводные тяги паровоза. Были там и огромные шестерни, и странные механизмы, и много чего другого, никак не связанного с поездом.

Гигантская стилизованная фигура мужчины в рабочем комбинезоне находилась в той части панно, которая вроде бы являла собой паровоз. Наклонившись, словно под сильным ветром, мужчина пытался то ли повернуть одно из колес, то ли его руки случайно попали под колесо и теперь его затягивало туда целиком.

Движущиеся части скульптурного сооружения пока еще не двигались, однако они уже создавали убедительную иллюзию движения, скорости.

Спроектировал это чудо знаменитый художник и скульптор по имени Валис (фамилии не было), и теперь он строил его с командой из шестнадцати рабочих.

Скульптурное сооружение символизировало суетность современной жизни, где индивидуума сокрушали силы общества.

В день открытия курорта Валис собирался поджечь свою скульптуру и спалить ее дотла, символизируя свободу от безумного темпа жизни, которую представлял собой новый курорт.

Большинство жителей Виноградных Холмов и окрестных городков подсмеивались над скульптурой и, когда называли ее искусством, словно брали это слово в кавычки.

Билли, наоборот, скульптура нравилась, а вот в намерении сжечь ее смысла он не находил.

Тот же художник однажды привязал двадцать тысяч наполненных гелием красных шариков к мосту в Австралии, чтобы создалось впечатление, что шарики держат мост на весу. С помощью дистанционного управления все шарики взорвались одновременно.

В том проекте Билли не понимал ни самого «искусства», ни необходимости его взрывать.

Не будучи критиком, он, однако, чувствовал, что это скульптурное сооружение или низкое искусство, или высокое ремесленничество. А сжигать его… смысла нет, все равно что ожидать, когда какой-нибудь музей отправит в костер полотна Рембрандта.

Но в современном обществе его ужасало столь многое, что он и не думал переживать из-за такого пустяка. Впрочем, в ночь сожжения не собирался наблюдать за этим действом.

Он вошел в таверну.

Воздух наполняли запахи специй. Бен Вернон готовил соус «чили».

За стойкой Джекки О’Хара проводил инвентаризацию спиртного.

– Билли, вчера вечером ты не видел специального выпуска по «Шестому каналу»?

– Нет.

– Ты не считаешь, что сообщения о НЛО и похищениях людей инопланетянами требуют специальных выпусков новостей?

– Я занимался резьбой по дереву под музыку.

– Этот парень говорит, что его забрали на материнский корабль, находящийся на околоземной орбите.

– Что в этом нового? Об этом говорят постоянно.

– Он говорит, что группа инопланетян провела ему практологическое обследование.

Билли толкнул дверцу, ведущую за стойку.

– Все они так говорят.

– Я знаю. Ты прав. Но я этого не понимаю, – Джекки нахмурился. – Представители высшей инопланетной цивилизации, в тысячи раз более разумные, чем мы, пролетают триллионы миль, пересекают межзвездное пространство, и все для того, чтобы заглянуть кому-то из нас в зад? Они что, извращенцы?

– В мой они никогда не заглянут, – заверил его Билли. – И я сомневаюсь, что они обследовали прямую кишку этого парня.

– Но ему можно верить. Он – писатель. Я хочу сказать, и до этой книги он опубликовал несколько других.

Билли достал из ящика фартук, завязал на талии.

– Публикация книги – не повод доверять человеку. Гитлер тоже публиковал книги.

– Правда? – спросил Джекки.

– Да.

– Тот Гитлер?

– Ну, я говорю не про Боба Гитлера.

– Ты смеешься надо мной.

– Посмотри в библиотеке.

– А что он писал? Детективы или что-то еще?

– Что-то еще.

– А этот парень писал научную фантастику.

– Ты меня удивил.

– Научную фантастику, – повторил Джекки. – К счастью, то будущее, о котором он писал, так и не реализовалось. – С рабочего столика он взял маленькую белую миску, недовольно фыркнул. – Мне что… уменьшить Стиву жалованье за перерасход продуктов?

В миске лежали от пятнадцати до двадцати черенков вишен, все завязанные узлом.

– Посетители находят его забавным.

– Потому что наполовину пьяны. В любом случае, он прикидывается забавным парнем, но на самом деле он не такой.

– У каждого свое представление о том, что забавно, а что – нет.

– Я про другое. Он только прикидывается весельчаком, которому все легко и по барабану.

– Другим я его не видел, – заметил Билли.

– Спроси Селию Рейнольдс.

– Это кто?

– Живет рядом со Стивом.

– У соседей особые отношения, – напомнил Стив. – Нельзя верить всему, что они говорят.

– Селия говорит, что он буйствует у себя во дворе.

– Что значит… буйствует?

– Она говорит, сходит с ума. Рубит вещи.

– Какие вещи?

– Скажем, стул из столовой.

– Чьей?

– Своей. Рубил его, пока не превратил в щепки.

– Почему?

– Рубил и сыпал ругательствами. Вроде бы срывал злость.

– На стуле?

– Да. И он рубит топором арбузы.

– Может, он любит арбузы, – предположил Билли.

– Он их не ест. Рубит и рубит, пока не остается ничего, кроме отвратительного месива.

– И при этом ругается.

– Совершенно верно. Ругается, рычит, ревет, как зверь. Превращает арбузы в месиво. Пару раз набрасывался на кукол.

– Каких кукол?

– Ну, ты знаешь, женщин, которых выставляют в витринах.

– Манекены?

– Да. С ними он расправлялся топором и кувалдой.

– Где он брал манекены?

– Понятия не имею.

– Что-то тут не так.

– Поговори с Селией. Она тебе все расскажет.

– Она спрашивала Стива, зачем он это делает?

– Нет. Боится.

– Ты ей веришь?

– Селия – не лгунья.

– Ты думаешь, Стив опасен? – спросил Билли.

– Вероятно, нет, но кто знает?

– Может, тебе лучше уволить его?

Брови Джекки взлетели вверх.

– А если потом он окажется одним из тех парней, которых показывают по ти-ви? Придет сюда с топором?

– В любом случае что-то тут не так. Ты ведь сам до конца в это не веришь.

– Я верю. Селия трижды в неделю ходит к мессе.

– Джекки, ты всегда шутишь со Стивом. Он тебя смешит.

– С ним я постоянно держусь настороже.

– Я этого не заметил.

– Держусь. Но не хочу быть несправедливым по отношению к нему.

– Несправедливым?

– Он – хороший бармен, делает свою работу, – на лице Джекки отразился стыд. Пухлые щеки покраснели. – Не следовало мне так говорить о нем. Завелся вот из-за этих черенков вишен.

– Двадцать вишен, – кивнул Билли. – И сколько они стоят?

– Дело не в деньгах. Этот фокус с языком… в нем есть что-то непристойное.

– Никогда не слышал, чтобы кто-то жаловался. Многим женщинам, которые приходят сюда, очень нравится смотреть, как он это делает.

– И геям, – добавил Джекки. – Я не хочу, чтобы это был бар одиночек или геев. Я хочу, чтобы это был семейный бар.

– Неужто есть семейные бары?

– Абсолютно, – в голосе Джекки слышалась искренняя обида. Он держал таверну, а не вертеп. – Мы предлагаем детям картофель фри и жаренный кружочками лук, не так ли?

Прежде чем Билли успел ответить, появился первый клиент: часы показывали 11:04. Мужчина заказал «Кровавую Мэри» и корешки сельдерея.

Джекки и Билли вместе работали за стойкой во время ленча, и Джекки разносил на столики еду, которую Бен раскладывал по тарелкам.

В этот день народу у них было побольше, чем в другие дни, потому что вторник был днем соуса «чили», но им все равно не требовалась дневная официантка. Треть посетителей обходилась ленчем в стакане, еще трети хватало орешков, горячих сосисок и бесплатных претцелей.

Смешивая напитки и наливая пиво, Билли Уайлс не мог отделаться от «картинки», которая вновь и вновь возникала перед его мысленным взором: Стив Зиллис, рубящий манекен на куски, рубящий, рубящий…