Властелин Безмолвного Королевства - Кук Глен Чарльз. Страница 120

Бехтер принес бумагу, на которой были перечислены потери, понесенные кауренцами и их союзниками. По приблизительным оценкам, погибшие исчислялись пятнадцатью тысячами. И тысячи удалось захватить в плен. Эти глупцы отправили в бой армию без централизованного командования, и Хект умело воспользовался этим.

– Хорошо получилось с навайцами – несколько важных пленников.

Бехтер кивнул.

– Да? – повернулся Пайпер к гонцу.

Он узнал забрызганного грязью посланца – это был один из самых надежных людей Горта.

– Полковник просил передать вам, что его отозвали. Городскому полку приказано вернуться в Брот, хотя солдатам и платят жалованье. Приказ прислал городской сенат, но подписан он Бронтом Донето. Полковник Горт говорит – сенаторы боятся, что после выборов начнутся волнения.

Хект посмотрел на своих подручных. Многие казались удивленными.

– Они что, снова решили избрать иноземного патриарха?

– Полковник Горт сказал: «Если он спросит, собрались ли выбрать патриарха не из Брота, скажи, что на четвертом месте тот тип из Вискесмента, Непримиримый, или как там его? А он вообще от церкви отлучен».

– Понятно. Когда он выступает?

– Уже выступил. В приказе жесткие сроки – не рыпнешься.

Донето хорошо знал Горта.

– В Антье знают?

– Конечно.

– Есть соображения по поводу выборов – сколько они продлятся?

– Да хоть сто лет. Денег-то в Броте маловато – на взятку не насобираешь. Все дополнительные средства пошли на кальзирский священный поход.

– Поешьте и отдохните. Я напишу для вас ответ.

Бехтер увел гонца.

– Как же это скажется на нас? – спросил Хект, ни к кому не обращаясь.

– Придется высылать подкрепление Седлако, – сказал Консент. – Тогда здесь у нас оборона ослабеет.

Все верно. Потери они пока несли небольшие, да и дезертиров было, к счастью, мало, но все равно число солдат постоянно уменьшалось. А доверять местным и потерпевшим поражение вражеским наемникам Хект не спешил.

– Нужно определиться, – продолжал Консент, – чего мы хотим добиться до воцарения нового патриарха. После выборов ситуация кардинально изменится. Вряд ли новый глава церкви будет так же одержим, как Безупречный. Нам всем могут просто-напросто дать от ворот поворот, чтобы сэкономить денег на памятники новому патриарху.

Именно такой расклад Хект и предвидел, его он и опасался. Мало кто в коллегии, подобно Безупречному, жаждал во что бы то ни стало искоренить ересь и отвоевать Святые Земли.

– Наша судьба висела на волоске с самой смерти патриарха, – сказал Пайпер. – Мы разгромили противника, но мало чего добились. Кровавый триумф, конечно же, настоящий подвиг, если вспомнить о соотношении сторон. Об этой победе будут рассказывать истории еще много лет, но ее нельзя назвать решающей. Просто теперь кауренцы поняли, что нельзя и нос казать из-за своих стен. Пошлите к ним завтра кого-нибудь. Потребуйте огромный штраф, пусть пообещают искоренить ересь. Этого мы от них и требовали изначально. Скажите – времени на обсуждение не дадим. Начните стягивать дозорные отряды, фуражиров и разведчиков – пусть думают, будто мы готовимся к штурму. Распустите слух: якобы пособники Конгрегации уже в городе и готовы помочь нам.

– И чего вы этим хотите добиться?

– Быть может, они клюнут на нашу уловку и попытаются от нас откупиться. Но как только все соберутся, придется отступить к Кастрересону.

Сдаваться герцог Тормонд не пожелал и условий ультиматума не принял, несмотря на страдания своих подданных. Главнокомандующего такое решение не удивило: даже самые свирепые коннектенцы должны понимать, что излюбленная герцогская стратегия – сидеть и ждать – сейчас подходит им наилучшим образом.

Патриаршее войско уже не могло обеспечить себе нормальное снабжение. Война опустошила окрестности Каурена, да еще и зима выдалась худшей на памяти коннекских старожилов. Одержимый патриарх не поддерживал главнокомандующего, а военачальники Хектовой армии, да и сам Хект, не были фанатиками, в отличие от ищеек Конгрегации.

Каурену стоило опасаться лишь одного – предательства.

В городе постоянно разоблачали заговоры. И заговорщиками зачастую оказывались чужеземцы, бежавшие в Каурен якобы от армии патриарха.

Хект уводил войска тихо – солдаты забирали с собой все ценное, но не рушили ни домов, ни крепостей.

– Не хотите ли, чтобы с этим болваном ненароком случилась беда? – спросил Мадук.

Под «этим болваном» он имел в виду епископа, который только что вышел от главнокомандующего, меча громы и молнии из-за отказа Хекта выполнять волю Конгрегации.

– Ни в коем случае. Теперь все в его руках. Пусть делает, что пожелает и как пожелает. Вмешиваться не буду.

– Думаете, он сам вляпается в дерьмо?

– Коннектенцы отличаются долготерпением, но теперь черта уже пройдена – больше они не будут терпеть его и ему подобных.

– Прекрасно. Урок смирения этим воро́нам не помешает.

– А вы зачем меня искали?

– Нужно приставить к вам еще телохранителей, и пусть не отходят ни на шаг.

– Бога ради! И так уже мне в уборной штаны помогают снять. Зачем еще телохранители?

– Последний гонец привез письмо от вашего дядюшки. И в нем тот просит меня удвоить бдительность в ближайшие два месяца. Готовится серьезное покушение.

– Дядюшки?

– Письмо подписано: «Лорд Безмолвный». Или это чьи-то проделки?

– Возможно. Я никогда не знаю, как его понимать. Это скорее не дядюшка, а двоюродный прадед. Раз пишет, что нужно удвоить бдительность, значит нужно удвоить. Нравится мне это или нет.

– Я и не знал, мой господин, что у вас есть родня. – Судя по голосу, Мадук что-то заподозрил.

– А у меня ее и нет. Кровной родни. Лорд Безмолвный – дальний чудаковатый родственник принципата Делари, то есть родня моей приемной семьи.

– Невольно разбирает любопытство.

– Действительно. Я и сам многого не понимаю. Видимо, кто-то что-то не то углядел в цыплячьих кишках.

Только-только Хект погрузился в сон на своей пуховой перине в за́мке графов Кастрересонских, как в спальню ворвался Титус Консент в сопровождении Мадука и остальных телохранителей. Как раз днем они все вернулись в Кастрересон.

– Какого рожна? До утра это не подождет?

– Вряд ли. Вполне возможно, чернь уже знает новости. Могут начаться беспорядки.

– Ладно. В чем дело?

– У нас новый патриарх – Миролюбец Безупречный.

– Что-что?

– Не знаю, почему он выбрал себе такое имя. Раньше его звали Жосеран Кьюто и был он фидуциаром.

– Один из главных претендентов еще при жизни Безупречного, но потом о нем не было ни слуху ни духу. Что же стряслось?

– Проявился король Питер. И начал швыряться деньгами направо и налево.

– Готов поспорить, пять кланов чуть не лопнули со злости.

– Не знаю. В послании говорилось лишь о новом патриархе. Но нам, возможно, грозят неприятности. Кастрересон принадлежит королю Питеру.

Хект не стал возражать.

– Выставь патрули. Скажи, пусть первыми не начинают, но если их вынудят – действовать жестоко.

– Нужно, чтобы об этом приказе стало известно в городе, – отлично подействует.

Хект, по его собственным меркам, всегда поступал справедливо. Но не щадил тех, кто выказывал неповиновение. Кастрересонцы всё поймут.

– Теперь-то можно поспать?

Настроение в Белом Городе резко изменилось. В самом воздухе ощущалось волнение. Но это было не дурное предчувствие, а радостное предвкушение. Кастрересонцы готовы были ждать подходящей возможности.

Скрепленное печатью послание от патриарха прибыло только через девять дней. Хект как раз просматривал его, пока собирался весь штаб.

– Все вполне ожидаемо, – объявил он. – Здесь официально подтверждается, что коннекский священный поход закончен. Прилагается список коннектенцев, возвращенных в лоно церкви, в числе прочих герцог Тормонд и граф Реймон Гарит. Осаду Антье следует прекратить, Кастрересон – вернуть законным владельцам, чьи представители уже направляются сюда. А нам надлежит сплавиться по Лауру и собрать войска в Шивенале для отправки.