Дитя любви - Холт Виктория. Страница 68
Она зашла ко мне в комнату. Ли всегда любил меня, сказала она. Она завидовала, потому что он никогда не глядел на нее. Потом она потупилась и спросила:
- Присцилла, а как же Карлотта?
- Он знает: я рассказала ему. Я бы не вышла за него замуж, если бы он ничего не знал!
- И он.., понял?
- Да, понял! Он сказал.., о, Кристабель, я так счастлива! Он сказал, что мы должны что-то придумать, чтобы забрать ее к нам, так чтобы она могла быть рядом со своей настоящей матерью!
- Он будет тебе хорошим мужем, Присцилла, и нет в жизни ничего прекраснее, чем счастливая свадьба!
- Ты должна это уже знать, - сказала я. - Ты одна из тех счастливиц, которые достигли этого!
- Но я не заслуживаю этого, в этом-то все и дело!
- Чепуха! Спроси лучше об этом Томаса: ты сделала из него очень счастливого человека!
- Да, он счастлив! По крайней мере, ему я принесла радость!
- Хватит тебе винить себя во всем, Кристабель! Ты никак не можешь успокоиться!
- Я была отвратительной! Злоба - это смертный грех, Присцилла!
- Ну, теперь ты от него избавилась и пожелай мне такого же счастья, как твое!
- Я желаю тебе этого, - ответила она, - от всего сердца!
За несколько дней до венчания приехала Харриет, сопровождаемая Грегори, Бенджи и Карлоттой. Радость Харриет была очевидной.
- Вот чего я хотела для тебя и Ли! - сказала она мне. - Я даже описать не могу тебе, как я теперь счастлива! Когда-то я была Эверсли - когда вышла замуж за Тони, и очень гордилась этим! Теперь моя невестка - Эверсли, и могу сказать тебе - все мои мечты сбылись!
- Ты всегда была так добра ко мне, Харриет! Знаешь, я рассказала Ли о Карлотте! Она кивнула.
- Это ничего не изменило: он также хочет жениться на мне!
- Невысокого я была бы о нем мнения, если бы это помешало ему!
- Он говорит, что через какое-то время она должна переехать к нам.
Она взяла меня за руку и пожала ее.
- Он прав! О, какой прекрасный конец получился у нашей драматической истории! Свадебные колокола! Это всегда было таким сказочным концом. "И после того зажили они душа в душу!" Это было моей самой любимой строчкой!
- Конец, как в сказке, - сказала я, - но жизнь отнюдь не сказка!
Она пристально посмотрела на меня, и снова меня охватило желание рассказать ей о Бомонте Гранвиле. Нет, не могу, никто не должен знать об этом! Я пообещала себе, что постараюсь забыть о его существовании и навсегда избавиться от воспоминаний о той ночи.
Ли пришлось съездить в Лондон. В королевский дворец он был не вхож, но был завсегдатаем кофеен, где можно было услышать самые свежие новости, так как там собирались королевские слуги, солдаты и политики, остряки и сплетники и говорили обо всем совершенно открыто.
Я не хотела, чтобы он ехал: я боялась, что что-нибудь случится с ним. С каждым днем я все больше понимала, как много он для меня значил. Я даже начала понимать, что мои отношения с Джоселином ни в коей мере нельзя было назвать страстью, как я себе это представляла. Джоселии был просто красивым юношей, оказавшимся в опасности. Мы были одни на острове - двое молодых людей, - и мы любили друг друга. Все произошло так быстро! Мы были влюблены и знали, что вскоре нас разлучат, поэтому воспользовались теми минутами. Мы говорили о свадьбе, и на одну ночь мы стали новобрачными. А теперь я начала думать, как бы пошло все дальше, если бы он бежал и мы поженились? Я понимала, что та растущая страсть, которую я испытываю к Ли, сильна и непоколебима, как любовь, которая связывала моих мать и отца. Это была настоящая любовь, любовь стойкая, которую ничто не в силах изменить, а совсем не легкий роман.
Только Ли я любила! Вот почему я боялась за него, когда он уехал в Лондон, вот почему я старалась побольше разузнать о том, что происходит, вот почему я начала бояться очередной гражданской войны или восстания, совсем как моя мать. И это было вовсе не потому, что мы как патриотки боялись за судьбу страны, а потому, что мы были женщинами, которые хотели уберечь своих мужей!
Это было как откровение Господне: я любила Ли, и мы должны были пожениться, он знал о Карлотте, и он все понял! Он собирался помочь мне, он будет ей прекрасным отцом! Давно я не чувствовала себя такой счастливой, но вскоре меня снова начали одолевать воспоминания о Бомонте Гранвиле: он приходил ко мне во сне. Сначала это был Ли, но, когда он подходил ближе, его лицо превращалось в лицо Бомонта Гранвиля. Я начала испытывать смутные опасения.
Приближался день нашей свадьбы. Дом весь кипел от приготовлений. Из кухни доносились запахи жареного мяса и пирогов. Моя мать пребывала в полном блаженстве. Она выбросила из головы все мысли о том, что в стране может разразиться беда. Ее семья была вокруг нее, Эдвин женился на девушке, которую она сама ему подыскала, и, по ее словам, она всегда хотела, чтобы мне достался Ли.
- Ли - настоящий мужчина, как твой отец, и ты будешь счастлива с ним. Он позаботится о тебе, к он уже давно тебя любит. Я так рада, дитя мое, что наконец-то и ты устроила свою жизнь!
Карлотта спала в моей комнате. Ей были очень любопытны все эти приготовления, и она большую часть времени проводила на кухне, наблюдая за поварами, а когда никто не видел, незаметно окунала в горшочки пальчик, чтобы попробовать на вкус. Они баловали ее там, но я знала, Элен без ума от того, что Карлотта рядом с ней, - она даже научила ее, как вынимать косточки из изюма.
Джаспера, естественно, ее очарование не коснулось. По-моему, он считал ее отпрыском самого дьявола - ее яркие одежды и очевидную красоту он совсем не одобрял. Ей тоже не нравился Джаспер, и она этого не скрывала. Она сказала ему, что сомневается, любит ли его сам Бог, что, думаю, было для Джаспера самым большим потрясением за многие годы.
Ночью она забиралась ко мне в кровать и разговаривала. "Когда я выйду замуж, - сказала я ей, - тебе больше нельзя будет спать со мной. Я буду спать в свадебных покоях, как все остальные невесты".
Она с вниманием выслушала мой рассказ.
- А когда я выйду замуж? - поинтересовалась она.
- Ну, до этого еще далеко, - сказала я.
- А у тебя будет ребенок? - спросила она.
- Не знаю.
- Обещай!
- Обещать что?