Дом Дверей: Второй визит - Ламли Брайан. Страница 39

— Идея моя, Джек. Так что если с этим выйдет чего не так, то и виноват буду я. — После чего он поднял металлический слиток в основании вопросительного знака и позволил ему с лязгом упасть на звуковую пластину.

Со звуком «крак», словно раскололся большой валун, дверь разделилась посередине, распахнулась, и ее вакуум засосал людей...

Дверь захлопнулась за ними. Тут тоже царила ночь.

Но совсем иная ночь. Джилл понял, где они, чуть ли не прежде, чем почувствовал запах стали, а под своими пальцами — хлопья ржавчины. Он ощутил вокруг бессмысленную и болезненную для него машинную деятельность.

Точно так же, как Анжела, Тарнболл и Барни. Потому что им всем уже довелось побывать здесь.

— Твой машинный мир? — Анжела растянулась рядом с Джиллом. Она прижалась к нему, уставясь широко раскрытыми глазами на знакомое лицо, казавшееся суровым в разноцветной игре теней механической зари.

Джилл высвободил руку и ощупал синяки на левой руке, онемевшее плечо, бедро там, где он с силой ударился при падении. Потом он пососал кровь из пореза у основания большого пальца и подумал о том, что Анжеле тоже, наверное, досталось... А как насчет остальных?

— Все живы? — окликнул он своих спутников, выплевывая хлопья ржавчины, попавшие в рот вместе с кровью. — Все целы? — Анжела кивнула, продолжая обнимать его. Экстрасенс облегченно вздохнул и слабо протестующее застонал, когда она обняла его крепче.

Неожиданно Барни заскулил. Он ткнул Джилла лапой в бок и лизнул ему лицо, и Джилл отдернул голову.

Если они очутились в той же пещере на свалке утиля безумного машинного мира, то любое стремительное движение может оказаться крайне опасным... Остальные из группы пока никак не откликнулись...

Наконец Джек Тарнболл со стоном отозвался:

— Я, по-моему, бухнулся прямо на балку. Когда все перестанет кружиться, я смогу тебе сказать, в норме ли я — может быть.

И почти в унисон Миранда и Джордж Уэйт спросили:

— Где мы, черт возьми, собственно оказались? — а Миранда вслед за тем добавила:

— Думаю, со мной все в порядке. Но я упала на что-то мягкое...

— Ты упала на меня, — сообщил ей Джордж. — Думаю, ты вполне могла сломать мне одно из ребер... уу... а может быть, пару.

— Боже мой! — воскликнула она. — А как насчет Фреда? И того маленького китайца. Кину Суна?

— У меня все в порядке, — донесся из самой густой тени голос Фреда Стэннерсли. — Но Кину Сун... Он отключился. Но он дышит... Вероятно, просто ударился и отрубился. Или потерял сознание от прежних ран. Не могу определить.

Пока они говорили, Джилл осторожно прополз на четвереньках ко «входу» в эту металлическую пещеру.

Их убежище было не настоящей пещерой, а пустым пространством в нагромождении, горе, городе, состоящим в основном из неработающих частей машин. А те части, которые работали, не имели смысла...

Когда Джилл добрался до «входа» в пещеру — проема, где за перевернутыми обломками бесполезных частей машин открывался невероятный вид, он увидел, что это и в самом деле тот же мир. Никаких сомнений быть не могло.

Анжела попыталась не зарыдать, когда, последовав за ним, прошептала:

— Спенсер! Снова все то же?

— Боюсь, да, дорогая, — кивнул он. — Но прежде, чем мы еще что-нибудь предпримем, я хочу, чтобы это увидел еще кто-то. И хочу, чтобы она увидела это сейчас. — Повернув голову, он позвал:

— Миранда! — Та подползла к экстрасенсу и, лежа между Джиллом и Анжелой, она увидела мир безумных машин. Увидела то, что увидел впервые Джилл, когда провел ночь в этой странной механической Вселенной: на фоне чернеюще-индигового горизонта хаотическое нагромождение небосклона — путаница из накренившихся, покрытых коростой ржавчины башенных поршней, шпилей с верхушками, как у буров.

Пейзаж походил на обложку книги фантастики сороковых годов. Невероятная сцена освещалась пульсирующими красно-оранжевыми огнями, вырывавшихся из коксовых печей и домен. Их пламенные голоса звучали громовым ревом, разносящимся по брошенным ущельям улиц, образованных осевшими скелетами строений, тонувшими в темноте или освещенными лишь частично.

Ближе, но глубоко в недрах города глухо звенел, словно какой-то подземный копер, огромный молот: Тут-тум! Тут-тум! Тут-тум! Эти глухие вибрации, передававшиеся через металлические обломки давно вышедших из употребления машин, ощущались, словно биение крови в ухе, прижатом беззвучной ночью к подушке.

— Посмотрите-ка вон туда, — посоветовал Джилл.

Миранда посмотрела.

В той стороне, куда он показывал, силуэт города из мертвых или умирающих машин подсвечивался горсткой рассеянных огней — белых, желтых, красных и зеленых. И там, установленное в центре большой полосы чернильной темноты, что-то гигантское монотонно кивало двойными, блистающими головками молотов над вращающимся желтым светильником. Гремели и ржаво лязгали цепи... Какая-то странная длинная колесная штука пыхтела, словно порванные меха, выпуская дым и пар. Она каталась по рельсам, а огни спереди и сзади меняли цвет при каждой смене направления.

А в небе...

Звезды выглядели, словно яркие серебряные шарикоподшипники, все одинакового размера, излучающие свет слабыми розовыми волнами.

— Звезды!.. — ахнула Миранда, а затем умолкла, так как не знала, что еще сказать.

— Луны этого мира я не видел, если тут, конечно, есть луна, — тихо сообщил ей Джилл. — Но если есть, то, держу пари, она будет шестиугольной, как гайка, а ее кратеры — идеально круглыми, словно просверленные каким-то космическим механиком. А мелкая металлическая стружка будет свалена в виде серебряных гор. Сделано с большой фантазией, не правда ли? Но подождите до завтра, и когда увидите солнце...

Тут Миранда обрела голос:

— Машинный мир, — объявила она. — Я читала о нем в вашем докладе.

— Точно, — подтвердил Джилл. — Располагайтесь поудобнее, так как сегодня ночью мы никуда не пойдем. Нет, только не сегодня. Это уж определенно.

— Спенсер, — запинаясь, пробормотала она. — Я должна извиниться перед вами... Я... ну, у меня имелись свои сомнения. И я сваляла дурака.

— Оставьте, — остановил он ее. — Поверьте, вы не одна сомневались. — И добавил про себя: «И у меня такое ощущение, что ты также не единственная, кто свалял дурака».

Глава пятнадцатая

Утро.

Рассвело.

В лицо Джилла ткнулся сухой, как кость, нос Барни, а по коже скользнул его влажный язык. Экстрасенс почувствовал, как язык дворняги пытается содрать кожу с его лица, проснулся и оттолкнул пса. Повсюду вокруг Джилла зазвучали недоуменные и жалобные стоны, когда остальные члены группы проснулись.

Джилл чувствовал себя так, словно у него все тело в синяках. Фактически, у него были-таки синяки по всему телу. Анжеле повезло больше; она спала на плавно изогнутом листе штампованного металла, походившего с виду на капот автомобиля. Его кромка оставила борозду на предплечье Джилла, там, где он во сне обнял рукой Анжелу.

Но остальные пребывали не в лучшем виде, их кожа и одежда сделались красными от ржавчины и металлических выступов. Только теперь они увидели, из чего на самом деле состояла их пещера.

— Свалка утиля, — пробормотал Фред Стэннерсли. — Обломки наихудшего проекта неудачливого изобретателя.

— Мой мир, — признался Джилл. — Ты прав, это — страна сбывшихся кошмаров. Моих кошмаров. Оглянись и увидишь, что я имею в виду.

Анжелу и Тарнболла буквально охватило дежа вю, парамнезия. Они уже бывали здесь, но прошлое отступило в бездну, куда отправляются все дурные воспоминания. Но было тут и нечто новое, нечто такое, с принятием чего они боролись изо всех сил. Стоило лишь оглядеться, как им мигом все вспомнилось.

Свет — расплывчатый пыльный луч дневного света — проникал в пещеру через овальный «вход», а также пробивался дымчатыми лучами через отверстия в плотно уложенном потолке. Но это не было «потолком» в обычном смысле слова, да и стены не выглядели стенами. фактически, пещера являлась просто-напросто норой, которая чудом не обрушилась. Когда же металлические подпорки поддадутся, то она просто-напросто сомнется, как старый автомобиль под прессом.