Адвокат вольного города 5 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar". Страница 45

На книге было написано «родословные знатнейших родов».

— Вообще-то далеко не только знатнейших, — проследив мой взгляд пояснил он. — Знаете, как возникают города?

— Предположу, что их кто-то основывает, закладывает.

— Да, всё верно. Иногда целенаправленно, например, правитель даёт соответствующую команду, иногда стихийно. Люди стремятся туда, ведомые природой, распространяют своё личное влияние, происходит экспансия. Эта территория подходила для ведения земледелия, а не кочевого сельского хозяйства. Четыре сотни лет назад степь становилась менее агрессивной, а стационарные военные укрепления даже были способны аннигилировать кочевые военные группы.

— Пока не понимаю, как это связано со мной.

— Вы же не думали, что Ваши родственники направили Вас сюда случайно?

— Никогда их поступки не анализировал, — соврал я, потому что мне, в отличие от прежнего Аркадия, было слишком многое неизвестно.

— Безусловно, сами по себе Филиновы покинули эту землю больше ста лет назад, но тут остались их родственники.

— Это я заметил.

— Филиновы — один из родов, когда-то создававших вольный город. Кто удерживал его от степняков и бессовестно нарушал общие правила об ограничении количества порталов в одной местности. Городу нужны были деньги, а проще всего добыть их через Изнанки. А для того, чтобы привлечь население, они на долгое время отказались от выдачи беглых людей. В итоге Кустовой стал городом тысячи порталов, как тогда иной раз говорили.

— И контрабанды.

— Врать не буду, кроме того, нам не известны факты их участия в незаконной торговле. Но вот что известно, — он открыл одну из страниц и показал куда-то пальцем.

Прежде чем я прочёл и посмотрел, он дал пояснения.

— У вашего прапрадеда, Митрофана, который был наследником рода и закономерно стал в своё время патриархом, был брат, Юрий. Мужской переход из рода в род менее распространён, но не исключён. Он влюбился.

— И ушёл в примаки? — предположил я.

— Ну, можно и так сказать. Женился на дочери тогдашнего главы рода Вьюрковских. Согласие на брак было дано на условиях смены рода, всё было сделано в соответствии с правилами. Юрий ничего не потерял, ведь из ненаследного члена рода он стал после смерти тестя патриархом и известным борцом с монстрами и степняками. А все нынешние Вьюрковские, а их сейчас немного, всего трое, причём двое из них пожилые бездетные люди, а третий — патриарх, являются потомками того самого Юрия.

— Что, с другой стороны, делает их моими родственниками, а конкретно Амвросия Дмитриевича — многоюродным братом?

— Многоюродным дядей, если точнее.

— Не представляю, что мне это даёт.

— Вы ищете информацию, вот Вам первая. Кстати, вторая, это фото.

Я посмотрел, куда он показывал пальцем в книге и слегка удивился. Дворянин на фото в кружке генеалогического древа Вьюрковских самым впечатляющим образом был похож на меня. Тот же коротковатый нос, пропорции лица и глаза.

Пока смотрел, с сомнением потрогал себя за лицо. Чертовски похож.

— Нет, Аркадий, я не отношусь к тем, что верит в переселение душ, — ответил на незаданный вопрос Иванов. — Насколько я знаю, учёными эти теории не было доказаны, но это, согласитесь, впечатляет. Когда увидел Вас в первый раз, всё старался понять, где Вас раньше видел. Хотя, чему тут удивляться, Вы же родственник?

Морда моя родственник, подумалось мне, но я мудро промолчал.

— А кто будет наследовать за этим Патриархом, когда и если он помрёт?

— Вопрос, конечно, хороший. Насколько мы знаем, хотя это и за пределами наших интересов, один из члена рода московского Катрановых, достаточно мощного и известного, является дядей Амвросия Дмитриевича, то есть братом его матери, родство легко подтверждается, как, впрочем, и в Вашем случае. Однако Вам известно, что близость родства обеспечивает наследование. Они бдительно следят за потенциальным наследством. И хотя их Покровитель, как сказывают, давно не показывался, его точка зрения наверняка будет на стороне «дяди». К тому же, вопрос не скорый, Амвросий Дмитриевич мужчина крепкий, хотя и не молодой.

— А как получилось, что он остался без наследников? Ладно дети, но, чтобы никого?

— Вообще в дворянских родах такое бывает, но на это не принято обращать внимание. Для начала, он был даже не претендент на «трон». Но восемь лет назад словно с цепи все сорвались. Сам Амвросий был ранен, якобы случайно, на охоте. Его двоюродный брат, по недоказанным утверждениям, перебил шестерых родственников. Они травились, падали с лестниц, получали пулю на охоте, тонули. Потом случилось почти подряд три пожара. Прибыла полиция, все улики указали на брата, Амвросий был не при чём. Правда, когда старшего забрали в тюрьму, а благородных не принято заставлять трудиться на каторге, там его зарезал сокамерник. А затем ещё трое претендентов разных возрастов умерли при загадочных обстоятельствах.

— Чистейшее везение, — с большим сарказмом сказал я.

— Факты таковы. Ни племянников, ни сестёр.

— Хм. А судимости, долги по налогам, криминальные связи?

— У него есть личный отряд из лихих людей, почти все — беглые каторжники, хорошо вооружены и на конях, человек двадцать. Официально полиция к ним претензий не имеет, хотя все всё, конечно, понимают.

— Конечно. Личная гвардия. Гоняет степняков, говорят?

— Говорят всякое.

— А финансы?

— Да кто ж его знает. Владетели не подчиняются фискальной службе, скорее уж, наоборот. Но он не бедствует, это точно.

— А живёт в городе?

— Все владетели имеют жильё в городе, у него тут закрытый особняк. Но, как и остальные, живёт на своей территории, в родовой усадьбе, которую он полностью перестроил, за высокими заборами. Минимум слуг, баб не водит, как и мальчиков, на территории вырыт собственный бассейн и есть свой ход в Изнанку. Говорят, очень серьёзно увлекается магией. Но это только слухи.

— Голова кругом. Сколько я должен?

— По тарифу, десять рублей.

— Могу я оплатить напрямую? — лукаво спросил я.

— Нет, как всегда, касса в соседнем здании.

Вечер. На улице никого, не считая лениво каркающей вороны.

Руки у Цветлана тряслись интенсивней, чем у запойного алкоголика, так что Кастет очаровательно улыбнулся, ловко перехватил его ключи, чуть оттеснил и помог открыть вход в риелтерское агентство.

Мы с Валероном остались стоять у входа, прикрыв двери. Мимо нас действительно не проскочишь. В недрах скрытого во тьме помещения Цветлан что-то шёпотом объяснял, а Кастет молча копошился у дверей. Раздался негромкий щелчок. Кажется, дверь кабинета руководителя агентства всё-таки поддалась природному обаянию директора завода.

В этот же момент у меня перехватило дыхание, горло сжало. В окружающем меня магическом поле происходило очень сильное энергетическое возмущение.

И нет, это никак не было связано с проникновением в кабинет руководителя конторы. Это чистой воды закон подлости. Происходил прорыв, как в тот день, точнее вечер, когда я оказался в Кустовом впервые. И это происходит в максимально неудачное время для нас.

Я потрогал Шило. Как артефакт, то есть вещь чрезвычайно чувствительная к магии, он значительно потяжелел и стал ощутимо более холодным. Прямо-таки обжигающе-холодным.

Мы с Валероном переглянулись. Как человек с большим жизненным опытом, а в компании Кастета этот здоровяк казался мне самым старшим и многоопытным, он без всяких слов сразу всё понял.

Мы отступили на шаг в глубину офиса, но дверь, напротив, приветственно распахнули.

— Что там у вас? — шёпотом спросил Кастет в тревожной тишине.

— Прорыв.

— Мля!

— Но вы там доделывайте дела, второго шанса не будет. Мы тут прикроем, — хмуро пробурчал Валерон и, вцепившись в стол, стал сооружать из него баррикаду для защиты от монстров таким образом, чтобы стол перегораживал открытый проём двери.

Большие, мутноватые от пыли окна делали идею защиты в помещении практически невозможной к реализации. К тому же, где сейчас происходит прорыв, и кто может прибежать на запах свежего мяса, никогда не известно.