Сын сумрака - Рей Полина. Страница 54

- Эва! – я бросился к ней, переворачивая волчицу на спину, и с губ моих сорвался горестный стон. Мертва. Неестественно белая кожа, синюшные губы, синяки и ссадины, над которыми уже не властна регенерация.

- Кто, млять, это сделал? – прорычал я, осторожно укладывая мёртвую Эву обратно. – Кто? Ты?

Столько злобы, страшного гнева было в моих словах, что человек, ожидающий, когда я заберу волчицу, попятился.

- Нет-нет, - он затряс головой и прикрылся рукой, будто ожидал удара. – Это не я! Не я!!!

- Тогда кто? – я не предпринимал никаких попыток для того, чтобы схватить мужчину, зная, что он никуда не денется и так. Семь минут. Я просто не дам ему никуда деться, и он погибнет здесь вместе со мной через семь минут.

- Это Маркус! Маркус! Это он!

Я мотнул головой, не в силах поверить в то, что только что услышал. Эта тварь, которая погубила землю, здесь? Тогда почему я до сих пор не порвал его на куски голыми руками?

- Где он? – процедил я, поднимаясь на ноги. – Покажешь, где эта сука, я позволю тебе выжить.

Я врал. Ни одна сволочь не посмеет покинуть эту грёбаную установку до взрыва. Ни одной твари я не позволю остаться в живых, чтобы все те, кто возлагает на меня надежды, смогли жить дальше.

- Я покажу! Быстрее!

Маркус обнаружился в соседнем помещении. Он лежал навзничь, ловил ртом воздух и часто моргал, устремив взгляд в одну точку на потолке. Похоже, мой проводник чем-то его отравил.

Пять минут. У меня ровно пять минут на то, чтобы раскроить этой суке башку, и вернуться к Эве. Ибо встретить смерть я хотел рядом со своей волчицей.

- Ну, Маркус, вот и познакомились, - прошептал я, беря в руки один из металлических стульев довольно внушительного вида. Рванул его в разные стороны, обхватил покрепче ножку, оставшуюся в одной из ладоней. Я хотел только одного – чтобы Марк почувствовал всю гамму ощущений от того, когда я стану вымещать на нём злость. Первый удар раскроил ему челюсть, сплющив лицо с правой стороны. От второго по стенам разметались кровавые ошмётки. Третий лишил Марка глаза…

А дальше я уже не замечал ничего, яростно нанося удары один за одним. Он уже давно был мёртв, его тело превратилось в кровавую кашу. Я сам был с ног до головы забрызган кровью Маркуса, а стены комнатки были сплошь в багровых потёках. А я всё бил, бил и бил…

Две минуты.

Я отбросил прочь ножку стула и вытер лицо рукавом. Оказалось, я потратил на эту тварь всего три минуты. Но если бы у меня было больше времени, я бы без раздумий потратил его на то, чтобы искромсать Марка ещё больше.

На секунду прикрыв глаза, я постарался прогнать липкое ощущение ужаса от осознания того, что Эва мертва. Впрочем, это уже не так важно, потому что через пару минут я отправлюсь следом за ней. Больше я не замечал ничего вокруг себя. Ни того места, в котором находился, ни того, остался ли рядом со мной человечек в очках. Вернулся к своей волчице, медленно опустился перед ней на колени и подхватил её тело на руки. Какая же на самом деле она маленькая, беззащитная, лёгкая…

Я поднял её и направился к выходу из помещения. Мне в голову пришла мысль, что я хочу увидеть свой мир, хочу, чтобы и Эва оказалась в последний раз в объятиях сумрака, а не в тесноте металлической коробки. Выйдя на верхнюю площадку, я остановился возле пролома в перилах и замер на самом краю. Ветер играл с локонами волчицы, забрасывал их на её бледное лицо, они соскальзывали вниз, чтобы снова оказаться на том же месте.

- Вот так, девочка моя. Вот так, - шепнул я своей мёртвой волчице.

Сумрак был тяжёлым, плотным и…родным. Я не помнил другой жизни, я не представлял для себя другой судьбы. Огромные чернильные тучи водили хоровод на небе, словно стягивались в центр невидимого круга. Расплывались по сторонам и снова возвращались обратно. Мой мир, для которого я готов был сделать всё, отдать свою жизнь…

Полминуты. Тридцать секунд. Вся вечность в них.

В следующее мгновение случилось сразу несколько событий, чудом уместившихся в крошечный отрезок времени. Веки Эвы затрепетали, и я расслышал едва уловимый стон, слетевший с её губ. Позади меня раздался жуткий рык, сменившийся хрипом умирающего, я резко обернулся, ужасаясь тому, что вот-вот мы с волчицей – живой волчицей! – должны были взлететь на воздух. Успел заметить краем глаза, как один из Носферату впивается клыками в шею человека в очках, который, судя по всему, последовал за мной в надежде на спасение. Моё тело превратилось в до предела сжатую пружину, я оттолкнулся ногами от края площадки и спрыгнул вниз. И стоило мне только это сделать, как раздались три взрыва с разницей в миллисекунду. Спину и затылок обдало адским жаром, боль была настолько сумасшедшей, что мне показалось, будто с меня заживо содрали кожу. Ледяная вода, в которой я оказался через миг, лишь на секунду уняла эту боль. Рядом со мной в воду плюхнулось что-то громадное, меня потащило вниз, я прижал к себе Эву, потом отпустил её и вытолкнул наверх, что было сил. А потом всё вокруг исчезло.

В моё горло кто-то засунул напильник и водил им вверх-вниз, причиняя отвратные ощущения. Глаза, которые я с трудом попытался разлепить, слезились. Со слухом тоже было совсем туго – я не мог толком разобрать, что мне говорят.

- Эва, - я попытался позвать волчицу, но вместо её имени с моих губ сорвался только хрип.

Поднялся на локтях, осмотрелся, зажмурился и снова открыл слезящиеся глаза. Я находился в своей комнате, рядом не было никого, кто мог бы хоть отчасти прояснить мне, что произошло с того момента, когда установки взлетели на воздух.

- Эва! Флор! – снова хрип вместо слов. Я был слишком слаб, спина, затылок, плечи – всё нестерпимо болело и зудело. Добраться до выхода из комнаты мне вряд ли было суждено, даже если бы я смог подняться с постели. Упав обратно на подушку, я закрыл глаза, прогоняя ощущение, что вот-вот вновь окажусь в забытье.

- Ян, - тихо позвали меня от двери, и я неловко сел на постели. На это ушла большая часть оставшихся у меня сил. – Ян, я так и знал, что мне не послышалось.

Отец быстро оглянулся на дверь, словно решая что-то, потом закрыл её за собой и подошёл к моей кровати.

- Где Эва? – задал я наиболее интересующий меня вопрос, надеясь, что отец хоть что-то разберёт в череде сиплых звуков.

- С ней всё в порядке, она уже пришла в себя и рвётся к тебе. Алекс, кстати, тоже, - он усмехнулся, опираясь на спинку кровати. Беззаботный вид на лице Даниэля был показным – я видел, как он беспокойно пробегает взглядом по мне, чтобы удостовериться, что со мной всё хорошо.

- Что с сумраком?

- Ничего, - отец покачал головой, горько улыбаясь. – Сумрак на месте. Выходит, мы все чуть не погибли зря.

- Все?

- Ну, - он распрямился и развёл руками. – Ни мне, ни Кати ты не говорил, что запрещаешь ходить за тобой. А взорвать установки мог и Флор.

Я облизнул пересохшие губы, чувствуя, как по лицу текут горячие слёзы благодарности. Отец и Каталина вернулись к установкам за нами, не будь их рядом, вытащить нас с Эвой из воды было бы некому.

- Спасибо, - едва слышно шепнул я, чувствуя, как проваливаюсь в сон. Я хотел увидеть волчицу, прижать её к себе. Хотел сказать остальным…А надо ли было что-то говорить им? Нет, я уверен, они в этом не нуждались. Но больше всего мне хотелось заснуть и проснуться через час-два-три…Увидеть, что мир изменился, что сумрака больше нет. Ещё необходимо было рассказать всем про Маркуса…Эти мысли вертелись хороводом, утягивали в свой водоворот. Мелькали лица друзей - погибших и оставшихся в живых, и прежде, чем я заснул, услышал слова отца:

- Надеюсь, что в следующий раз искать лазейку, чтобы нарушить твой приказ, не придётся.

Эпилог

- Ян Стан, берёшь ли ты в жёны Эву Ларг?

Даниэль, задавший вопрос, серьёзен, стоящая рядом Алекс улыбается. Флорин смотрит на Яна и Эву со смешинками в глазах, которые вполне можно принять за снисхождение. Каталина хмурит брови и прикусывает нижнюю губу.