Милые обманщицы. Грешные - Шепард Сара. Страница 2

– Наверное. – Эмили нервно рассмеялась. – Думаешь, стоит попытаться? Говорят, подсказки всегда прячут в здании старшей школы. А я там была всего-то пару раз.

Ханна думала о том же. В здании старшей школы она не была никогда. Все там вселяло в нее страх – особенно красивые старшеклассницы. Всякий раз, когда она с мамой заходила в универмаг Saks в торговом центре King James, у витрины отдела косметики неизменно толпились девчонки из школьной группы поддержки. Ханна всегда украдкой разглядывала их, прячась за вешалками с одеждой. Разглядывала и восхищалась. Ах, как же здорово сидят на них джинсы с низкой посадкой! А какие у них чудесные волосы – длинные, прямые, блестящие! И кожа гладкая, бархатистая, без единого изъяна – никакой крем-пудры не надо! Каждый вечер перед сном Ханна молилась о том, чтобы назавтра проснуться такой же красивой, как роузвудские старшеклассницы. Но утром из зеркала в форме сердечка на нее смотрела все та же Ханна с волосами неопределенного цвета, прыщавой кожей и руками-сосисками.

Кирстен, нечаянно услышав слова Эмили, шепнула Спенсер:

– У тебя хоть Мелисса есть. Может быть, ей поручили спрятать один из лоскутов.

– Я бы уже об этом знала, – замотала головой Спенсер. Оказаться в числе тех, кому поручили спрятать частички флага, было столь же почетно, как и найти одну из них. А сестра Спенсер, Мелисса, любила похвастать тем, как много у нее в школе важных обязанностей – особенно когда они всей семьей играли в игру Star Power, во время которой по очереди докладывали о своих самых выдающихся достижениях за день.

Массивные двустворчатые двери распахнулись, и во двор высыпали остальные шестиклассники, среди них – компания девочек, словно сошедших со страниц каталога J. Crew. Ария поспешила снова забраться на каменную стену, притворившись, что рисует. Ни с одной из этих девчонок она не желала встречаться глазами: на днях Наоми Зиглер, заметив ее взгляд, съязвила: «Что, влюбилась в нас?» Ведь они считались элитой шестого класса, образцовыми роузвудцами, как окрестила их Ария.

Образцовые роузвудцы жили за высокими заборами: в особняках, обширных поместьях или роскошных перестроенных амбарах с конюшнями и гаражами на десять машин. Все образцовые роузвудцы были словно из инкубатора: мальчики играли в футбол и очень коротко стригли волосы; девочки одинаково смеялись, пользовались одними и теми же оттенками помады Laura Mercier, придававшей пухлость губам, и носили сумки с логотипом Dooney & Bourke. Для Арии все они – что мальчишки, что девчонки – были на одно лицо.

За исключением Элисон ДиЛаурентис. Ее невозможно ни с кем спутать.

И сейчас именно Элисон шла по каменной дорожке, уверенно ступая в своих туфлях на высоченной платформе. Белокурые волосы струились у нее по спине, а голубые глаза ярко блестели. Две ее ближайшие наперсницы, Наоми Зиглер и Райли Вулф, шли позади, не отставая ни на шаг. С тех пор как Элисон в третьем классе перевелась в роузвудскую частную школу, все здесь преклонялись перед ней.

Дойдя до Эмили и остальных пловчих, Эли внезапно остановилась. Эмили испугалась, что она опять начнет глумиться над их испорченными хлоркой сухими волосами с зеленоватым отливом, но внимание Элисон было занято другим. Лукавая улыбка заиграла на ее губах, когда она прочитала объявление. Резким движением девочка сдернула со стены листок и повернулась к подругам.

– Сегодня вечером мой брат спрячет один из лоскутов флага, – заявила она во всеуслышание. – А куда – скажет мне. Он обещал.

Шестиклассники зашептались. Ханна кивнула с благоговением: Элисон она восхищалась еще больше, чем старшеклассницами из группы поддержки. Спенсер, напротив, закипела. Брат Эли не вправе сообщать сестре, куда он спрятал частичку «Капсулы времени». Это нечестно! Угольный карандаш в руке Арии яростно заплясал по листу блокнота, а сама она не сводила взгляда с лица Эли в форме сердца. Стойкий ванильный аромат духов Элисон щекотал нос Эмили – это было божественно, будто она стояла в дверях пекарни.

Хвастливые речи Эли прервали старшеклассники, которые начали спускаться по величественной каменной лестнице здания своей школы – на противоположной стороне двора. Мимо шестиклассниц неторопливо и с надменным видом шествовали высокие девицы и лощеные парни, направляясь к своим машинам на отдельной автостоянке. Эли с невозмутимым выражением лица смотрела на них, обмахиваясь сорванным со стены объявлением. Двое тщедушных десятиклассников в белых наушниках от айфона смутились под ее взглядом, отстегивая от велопарковки свои десятискоростные велосипеды. Наоми и Райли усмехнулись, глядя на них.

Потом один рослый светловолосый одиннадцатиклассник, заметив Элисон, остановился и спросил:

– Что вылупилась, Эл?

– Да так. – Эли, поджав губы, приосанилась. – А ты что уставился, Ии?

Скотт Чин пихнул локтем Ханну, и та покраснела. Йен Томас – Ии – имел яркую внешность, загорелое лицо, волнистые светлые волосы и поразительные орехового оттенка глаза. Он числился вторым в ее списке непревзойденных красавчиков, сразу же после Шона Эккарда, в которого Ханна была влюблена с третьего класса, с тех пор, как они играли в кикбол за одну команду. Непонятно, откуда Йен и Эли знали друг друга, но ходили слухи, что старшеклассники приглашали Элисон на свои вечеринки для избранных, хоть она и была гораздо младше.

Йен прислонился к велосипедной стойке.

– Ты говорила, будто знаешь, где находится один из лоскутов «Капсулы времени»? Я не ослышался?

Щеки Эли вспыхнули.

– А что? Завидуешь? – Она дерзко улыбнулась парню.

Йен покачал головой:

– На твоем месте я бы помалкивал. А то украдут твою находку. Это ведь часть игры, ты знаешь.

Эли рассмеялась, словно сама эта идея выглядела абсолютно невероятной, но на лбу у нее пролегла морщинка. Йен сказал правду: кража лоскутов считалась вполне законной, это было зафиксировано в официальном своде правил «Капсулы времени», который директор школы Эпплтон держал под замком в ящике своего стола. В минувшем году девятиклассник-гот стянул лоскут, торчавший из сумки члена команды двенадцатиклассников. Двумя годами ранее восьмиклассница из школьного оркестра пробралась тайком в танцевальную студию и украла два лоскута у двух балерин. Так называемое Положение о краже фактически уравнивало шансы на успех всех участников игры: если тебе не хватало ума разгадать зашифрованные подсказки, позволявшие определить местонахождение лоскутов, ты вполне мог оказаться достаточно хитрым, чтобы утащить лоскуток из шкафчика соперника.

Спенсер смотрела на встревоженное лицо Эли, и в голове у нее постепенно созревала интересная мысль: «Нужно украсть у Элисон ее лоскут». Ведь остальные шестиклассники и пальцем не шевельнут, чтобы помешать ей добыть частичку флага обманным путем, и никто из них не осмелится отнять находку. А Спенсер надоело, что Эли все получает на блюдечке.

Такая же идея посетила и Эмили. «А что, если украсть лоскут у Эли?» – думала она, трепеща от чувства, которому не находила названия. Что скажет Эли, если подкараулить ее одну и прижать к стенке?

«А я смогла бы украсть кусок флага у Элисон?» Ханна кусала и без того уже обгрызенный ноготь. Но… она ведь в жизни ни у кого ничего не крала. А если совершит это, пригласит ли Элисон Ханну в свой ближний круг?

«Наверное, здорово было бы украсть лоскут у Эли», – думала и Ария, продолжая рисовать. Только представьте, образцовая роузвудка низвергнута с трона обычной девчонкой… такой, как Ария Монтгомери. Бедняжке Эли придется искать другой лоскут, причем делать это по-настоящему, разгадывая зашифрованные подсказки. Хоть в кои-то веки напряжет мозги.

– Этого я не боюсь, – нарушила молчание Эли. – У меня никто не посмеет отнять. Как только я найду лоскут, он все время будет при мне. – Она кокетливо улыбнулась Йену и, взмахнув подолом юбки, добавила: – Чтобы забрать его, придется меня убить.